АвтоКубань

АвтоКубань
Тип	Акционерное общество
Основание	1962
Упразднена	2001
Причина упразднения	Банкротство
Расположение	СССР СССР → Россия Россия: Краснодар
Отрасль	автомобилестроение
Продукция	автобусы, микроавтобусы

К:Компании, основанные в 1962 годуК:Компании, упразднённые в 2001 году

Краснодарский механический завод нестандартного оборудования, или акционерное общество «АвтоКубань» — предприятие, с 1962 по 2001 год занимавшееся производством пассажирских и специальных автобусов марки «Кубань». Выпускались модели на основе ГАЗ, УАЗ и TATA.

История

Советский период

В 1962 году Министерству культуры СССР срочно потребовались агитационные автобусы для работы в отдалённых поселениях. Для их производства был реорганизован автобусно-мебельный цех краснодарского Ремпромкомбината, который получил название «Краснодарский механический завод нестандартного оборудования».

Руководство министерства требовало предъявить им новый автобус к концу лета 1962 года, поэтому на заводе был быстро создан автобус с деревянным каркасом кузова на шасси ГАЗ-51А. Модель получила наименование «Кубань-62». Сразу же по этому проекту на заводе было начато изготовление автоклубов и автокниголавок «Кубань-62А». Летом 1963 года после доработок широкой публике на выставке предприятий треста «Главпромснабсбыт» Минкультуры РСФСР был представлен автобус «Кубань-63». Зимой новая модель была запущена в серийное производство.

Для нужд министерства культуры к середине 1960-х было создано много новых видов специальных машин, наращивались объёмы производства. В 1963 году было выпущено 293 машины, а в 1966 году объём выпуска вырос до 955 экземпляров. Вместе с этим велись работы по доработке выпускаемых автобусов. Это привело к появлению моделей автоклуба «Кубань-64», автобиблиотеки «Кубань-65А» и опытного автобуса на полноприводном шасси ГАЗ-63.

В середине 1960-х на заводе проводились эксперименты с использованием цельнометаллических кузовов на каркасе из труб прямоугольного сечения, в результате чего в 1966 году появились две опытных модели. В 1967 году на заводе была выпущена опытная партия из 30 автоклубов «Кубань-66» с цельнометаллическим кузовом, после чего в марте 1967 года завод полностью перешел на серийный выпуск таких автобусов под индексом «Кубань-Г1А. Впоследствии на базе модели было создано 4 модификации спецавтомобилей: автобиблиотека, автоклуб, автокниголавка и автомузей. Новая модель была оценена как более удобная и практичная.

В конце 1960-х на планировались к производству новые разработки завода — автобусы серий «Г2», «Г3» и «Г4». Предполагалось начать выпуск опытной партии в 1969 году в количестве 1000 штук, но изготовиили только около 30 машин, причем отдельные модернизировались в процессе выпуска (такие несли уже индекс «Г4АМ»), потому абсолютно одинаковых среди них не было. По заказу курортного управления Сочи, были изготовлены автобусы с открытыми кузовами типа «торпедо».

В процессе производства происходила постоянная модернизация выпускаемых автобусов, хотя индекс модели при этом не менялся. В 1975 году после перехода в производстве на шасси ГАЗ-52-04 и незначительных изменений внешнего вида автобусы получили новый индекс – Г1А1. Одновременно с этим на испытания были направлены опытные образцы автобусов «Кубань-Г4АС» на шасси ГАЗ-53А. Однако серийно завод смог наладить выпуск Г4А лишь в 1982 году, когда директором стал Евгений Бабичев. Благодаря использованию более длинного шасси (база 3700 мм) удалось повысить пассажировместимость. Некоторое время автобусы Г1А1 и Г4А выпускали параллельно, но выпуск более ранней модели начали постепенно сворачивать, и к 1985 году завод выпускал только Г4А. Техническую документацию на производство Кубань-Г1А1 в начале 1980-х передали Будённовскому ремонтно-механическому заводу, где их производство продолжалось до 1987 года.

Перестройка и распад СССР

Базовая модель Г1А1-01 быстро устаревала, и в 1989 году на заводе была предпринята последняя попытка его модернизации. Новая модель, получившая индекс Г1А1-02, выпускалась на шасси ГАЗ-53-11, внешне отличалась от старой «Кубани» квадратной крышей, подфарниками и задними фонарями нового образца. В 1989 году был выпущен 100-тысячный автобус марки «Кубань» именно этой модели. Но спрос на устаревшие автобусы быстро снижался (в связи с распадом СССР необходимость в агитационном спецавтотранспорте отпала), и, выпустив 112,5 тысяч экземпляров автобусов «Кубань», завод в 1993 году прекратил их производство по причине неликвидности.

После распада СССР завод был акционирован и переименован АО «АвтоКубань». Был начат выпуск микроавтобусов на базе ГАЗели, которые, однако, популярностью не пользовались. В конце 1990-х на заводе предприняли попытку модернизации и запустили в производство серию «Кубань-ТАТА», но это также не принесло успеха. К 2001 году предприятие разорилось.

Галерея

• G1A Novy Afon.JPG

  Г1А в качестве бытовки в Новом Афоне, Абхазия.

• G1A Brest.jpg

  Г1А1 в Бресте, Белоруссия.

• Автоклуб Т12.02 на базе УАЗ-452 (02).JPG

  Автоклуб КМЗ-Т12.02.

• Kuban.IMG 2814.JPG

  Г1А в Казахстане.

• Kuban bus in Latvia, 2009.jpg

  Г1А в Латвии.

• KAG-1 in Crimea.JPG

  Кубань Г1А1-02 в Крыму.

См. также

• Список марок автомобилей
• Список моделей автобусов и троллейбусов по ОН 025270-66

Литература

• Министерство культуры РСФСР. Библиотекарь. — М.: Книга, 1977.

Отрывок, характеризующий АвтоКубань

Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.