Автодорога М-02 (Украина)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
М-02
E 101

Автодорога М-02 — автомобильная дорога на территории Украины международного значения Копти — Глухов — государственная граница с Россией. Проходит по территории Черниговской и Сумской областей. Составная часть европейского автомобильного маршрута E 101 (Москва — Киев). Часть панъевропейского транспортного коридора IX.

Начинается в Коптях (Черниговская область, на автостраде М-01), проходит через Борзну, Батурин, Кролевец, Глухов и заканчивается на украинском пропускном пункте Бачевск, ведущем на Брянск (федеральная магистраль М3 «Украина»).

Общая протяжённость — 242,5 км.



Достопримечательности

Интерес для туристов может представлять:

  • древний город Батурин: бывшая резиденция гетмана Украины (16871709), собор, памятник П. Прокоповичу.
  • город Кролевец: центр народных промыслов.
  • древний город Глухов, основанный, согласно Ипатьевской летописи, в 1152 году, когда киевский князь «придоша на вятичи… также на Мценск, оттуда же йдоша на Глухов, ту й сташа…» В течение нескольких десятилетий восемнадцатого века Глухов был столицей Украины (резиденция гетмана Украины в 17091764). В застройке города принимали участие знаменитые архитекторы, в том числе А. В. Квасов, однако в результате многочисленных пожаров (крупнейший в 1748 году) сохранилось очень мало архитектурных памятников древнего Глухова. В городе останавливались выдающиеся деятели литературы и искусства, в частности, Михаил Ломоносов, Давид Гурамишвили, Д. И. Фонвизин, Н. В. Гоголь, Т. Г. Шевченко, А. П. Довженко и другие. Сейчас в городе можно посмотреть Николаевскую церковь (XVII век), Триумфальные ворота (1785), Краеведческий музей, Здания педагогического института (1874), музыкальной школы (1738), памятники Д. Бортнянскому, М. Березовскому. Гостиница.

Напишите отзыв о статье "Автодорога М-02 (Украина)"

Ссылки


Отрывок, характеризующий Автодорога М-02 (Украина)



3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.