Автоматическая локомотивная сигнализация с автоматическим регулированием скорости

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Автоматическая локомотивная сигнализация с автоматическим регулированием скорости (АЛС-АРС) — система устройств, которая обеспечивает:

  • сигнальное показание в кабине управления поездом метрополитена и скоростного трамвая, разрешающее движение при наличии свободного участка длиной не менее расчетного тормозного пути с предельно допустимой скорости или запрещающее движение и требующее остановки;
  • непрерывный контроль за соблюдением допустимой скорости и автоматическое торможение при превышении поездом (составом) этой скорости;
  • автоматический отпуск тормозов поезда (состава) после снижения скорости до предельно допустимой и при подтверждении машинистом бдительности;
  • автоматическое торможение поезда (состава) до полной его остановки: перед занятым участком пути, перед участком пути, на котором нарушена целость рельсовой цепи, при нарушении приема сигнальных команд поездом (составом), перед светофором с красным огнём, при превышении скорости и не подтверждении машинистом восприятия торможения от устройства АЛС-АРС;
  • контроль бдительности машиниста при отключенных поездных устройствах АРС.

АЛС-АРС устанавливает для поезда максимальную скорость в зависимости от расстояния до впереди идущего поезда или иного препятствия, таким образом, чтобы тормозной путь поезда при движении с этой скоростью был меньше указанного расстояния. Усовершенствованные устройства АЛС-АРС учитывают и скорость впереди идущего поезда.

АЛС-АРС обязательна к установке на всех строящихся и реконструируемых линиях метрополитенов, а также на весь новый подвижной состав.



Использование АЛС-АРС

На линиях, где АЛС-АРС является не основным средством сигнализации (например, на Кировско-Выборгской линии Петербургского метрополитена), она дополняет систему автоблокировки с автостопами и защитными участками. Движение поездов, не имеющих АЛС-АРС, или с неисправными устройствами разрешается при условии обслуживания поезда локомотивной бригадой (машинистом и помощником).

Если АЛС-АРС является основным средством сигнализации (как, например, на Правобережной линии Петербургского метрополитена или на Сокольнической, Калининско-Солнцевской и Серпуховско-Тимирязевской линиях Московского метрополитена), то светофоры автоблокировки нормально выключены. В этом случае система дополняется дублирующим автономным устройством АРС (ДАУ-АРС) и на пульте в кабине машиниста выводятся два сигнала АЛС-АРС — основной (показывающий скорость, с которой разрешается движение сейчас) и предупредительный (показывающий скорость, с которой будет разрешено движение на следующем блок-участке).

Для маневровых светофоров и для выходных светофоров на станциях с путевым развитием используется специальное показание — синий огонь. Для поездов, оборудованных АЛС-АРС, синий сигнал является — «разрешающим следовать по сигнальным показаниям АРС в кабине машиниста», а для необорудованных или с неисправной аппаратурой АЛС-АРС — запрещающим. При необходимости движения состава без АЛС-АРС, приказом поездного диспетчера на участке следования состава включается резервная система сигнализации — сигналы автоблокировки без автостопов и защитных участков, и поезд следует по её показаниям со скоростью не более 20 км/ч (при управлении поездом в одно лицо) и не более 35 км/ч (при управлении поездом в два лица или при управлении поездом в одно лицо, по распоряжению поездного диспетчера и под его контролем, если линия оборудована диспетчерской централизацией). Отказ устройств АЛС-АРС приводит на таких линиях к высадке пассажиров на ближайшей станции и скорейшему снятию поезда с линии — на первой станции с путевым развитием.

На линиях без АЛС-АРС (например, на Арбатско-Покровской линии Московского метрополитена) все поезда управляются бригадой (как говорят работники метрополитена, «в два лица»). Ведётся постепенная установка устройств АЛС-АРС на таких линиях. Например, на той же Арбатско-Покровской линии в августе 2009 г. система АЛС-АРС введена в действие на западном радиусе (от «Киевской» до «Строгино»).

Показания

АЛС-АРС для метрополитенов России и стран бывшего СССР может иметь следующие показания:

  • «80», «70», «60», «40» — допускается следование со скоростью не выше указанной;
  • «0» — «требуется остановка» в пределах данного блок-участка;
  • «РС» — «равенство скоростей» на следующей рельсовой цепи разрешенная скорость равна или больше, чем на данной рельсовой цепи (АРС-Днепр)
  • «ОЧ» / «НЧ» (отсутствие частоты или нет частоты) — «требуется остановка» по причине отсутствия показаний АЛС-АРС. Это случается, если два поезда находятся на одном участке, при нарушении целостности элементов рельсовой цепи (в том числе при изломе рельса), при незаданном маршруте приёма или отправления, при неисправных поездных или напольных устройствах СЦБ, и следовании по некодированным участкам (по парковым, деповским путям, в тупиках станций). Допускается движение со скоростью не выше 20 км/ч при нажатой педали бдительности.
  • «АРС-АО» или «САО» — «сигнал абсолютной остановки» (электронный автостоп) — чередование сигналов «0» и «ОЧ». Проехать под него нельзя даже с нажатой педалью безопасности.

АЛС-АРС, установленная в Волгоградском метротраме, имеет следующие показания:

  • «58», «20» — допускается следование со скоростью не выше указанной;
  • «0» — «требуется остановка» в пределах данного блок-участка, станции или тупика;
  • «ОЧ» / «НЧ» (нет частоты) — «требуется остановка» по причине отсутствия показаний АЛС-АРС.

Действие

В случае движения в рамках заданной скорости АЛС-АРС не вмешивается в управление поездом. При превышении заданной скорости АЛС-АРС начинает торможение состава, которое прекращается только после снижения скорости до заданной и подтверждения машинистом бдительности. В случае, если машинист не подтверждает свою бдительность нажатием на кнопку, АЛС-АРС тормозит состав до полной остановки.

В случае необходимости машинист с разрешения поездного диспетчера может двигаться даже при показаниях «0» или «НЧ» АЛС-АРС, но со скоростью не более 20 км/ч и при нажатой кнопке (педали) бдительности.

На АЛС-АРС могут быть возложены и дополнительные функции по обеспечению безопасности. Например, на поездах типа «Русич» даже при отсутствии на линии устройств АЛС-АРС (например, их нет на Филевской и Арбатско-Покровской линии Московского метрополитена) поездная аппаратура всегда контролирует соблюдение составом максимальной разрешенной в российском метро скорости в 80 км/ч. А на станциях закрытого типа устройства АЛС-АРС связаны со станционными дверьми, запрещая движение («0») при открытых дверях или при нахождении пассажира между дверьми и поездом. Однако в 1994 на Серпуховско-Тимирязевской линии были столкновения поездов из-за АЛС-АРС.

Напишите отзыв о статье "Автоматическая локомотивная сигнализация с автоматическим регулированием скорости"

Отрывок, характеризующий Автоматическая локомотивная сигнализация с автоматическим регулированием скорости

Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.