Административно-территориальное деление Сербии

Администрати́вное деле́ние Се́рбии — система административно-территориальных единиц Сербии, включающих 2 автономных края — Воеводину и Косово и Метохию, 29 округов, столицу Белград и 211 общин. По административно-территориальному делению Сербия является унитарным государством. До реформы административно-территориального устройства в Сербии были только автономные края Воеводина и Косово и Метохия. Часть территории Сербии, которая находится за пределами двух автономных краёв, называлась Центральная Сербия и не представляла собой административную единицу, находясь под прямым подчинением республиканских властей. После реформы территория Сербии делится на статистические регионы, округа, города и общины.

Контроль над автономным краем Косово и Метохия был утерян сербскими властями в июне 1999 года, когда после войны НАТО против Югославии его оставили силы армии и Министерства внутренних дел Союзной Республики Югославии, а также произошел отток сербов, черногорцев и цыган, массово покидавших край. Перепись населения на этой территории органами власти Сербии не проводилась.

Статистические регионы

Согласно Регламенту о номенклатуре статистических территориальные единиц, введённом в действие в 2009 году и несколько изменённом в 2010 году (серб. Уредба о номенклатури статистичких територијалних јединица), в пределах Сербии выделяется три уровня статистических территориальных единиц:

• уровень НСТJ 1 — Сербия-Север и Сербия-Юг
• уровень HCTJ 2 — Белградский регион, регион Воеводина, регион Шумадия, регион Западная Сербия, регион Восточная Сербия, регион Южная Сербия а также Косово и Метохия.
• уровень НСТJ 3 — административные округа (всего в пределах Сербии — 29 с Косовом и Метохией, 24 без них).

Эти регионы сформированы как статистические единицы с целью сбора информации для Республиканского бюро статистики и для органов местного самоуправления.

Округа Сербии

Сербия поделена на округа — статистические единицы в рамках административно-территориального деления. Согласно решению Правительства от 29 января 1992 года, округа являются местными центрами власти, где республиканские министерства выполняют свои непосредственные функции. Каждый округ возглавляется главой округа, который ответственен непосредственно перед правительством страны. Округа не имеют местного самоуправления (кроме округа Белград).

На территории автономного края Воеводина находится 7 округов — Сремский, Северно-Банатский, Южно-Банатский, Средне-Банатский, Северно-Бачский, Западно-Бачский, Южно-Бачский, в составе которых 45 общин.

На территории Косова и Метохии находится 5 округов — Косовский, Печский, Призренский, Косовско-Митровицкий, Косовско-Поморавский, в составе которых 29 общин.

На территории центральной Сербии находятся 17 округов: Борский, Браничевский, Заечарский, Златиборский, Колубарский, Мачванский, Моравичский, Нишавский, Пиротский, Подунайский, Поморавский, Пчиньский, Расинский, Рашский, Топличский, Шумадийский, Ябланичский и округ Белграда.

Города

В Сербии насчитывается 24 города, 195 населённых пунктов городского типа и 6 158 сел и деревень. Согласно 17-й статье Закона о территориальной организации Республики Сербии, статусом города обладает населённый пункт, являющийся экономическим, административным, географическим и культурным центром определённого района и находящихся в нём других населённых пунктов. Все остальные крупные населённые пункты считаются поселениями городского типа (серб. градско насеље).

До утверждения данного закона при определении статуса города использовался административно-правовой критерий, базирующийся на данных переписей населения. Данный критерий, введённый известным демографом Милошем Мацурой, делил населённые пункты страны на три типа — сельские, смешанные и городского типа. Поселение городского типа должно было насчитывать от 2000 жителей, 90 % из которых не были заняты в сельском хозяйстве.

Официальный статус города имеют следующие населенные пункты: Белград, Валево, Вране, Заечар, Зренянин, Крагуевац, Кралево, Крушевац, Лесковац, Лозница, Ниш, Нови-Пазар, Нови-Сад, Панчево, Пожаревац, Приштина, Смедерево, Сомбор, Сремска-Митровица, Суботица, Ужице, Чачак, Шабац, Ягодина. Белград, Крагуевац и Ниш делятся на несколько муниципалитетов, в то время как остальные города организованы как единая территория локального самоуправления. Согласно закону о территориальной организации Республики Сербии, статусом города обладает населённый пункт, являющийся экономическим, административным, географическим и культурным центром определённого района и находящихся в нём других населённых пунктов. Представительный орган города — городское собрание (скупштина града), избирается населением, исполнительные органы города — городской совет (градско веће), во главе с градоначальником (градоначелник), и состоящий из политиков, избираемый городским собранием, и городская управа (градска управа), состоящая из профессиональных чиновников, избираемые городским собранием.

Общины

Наименьшей территориальной единицей Сербии является община. Представительный орган общины — общинное собрание (Скупштина општине), избирается населением, исполнительные органы общины — общинный совет (општинско веће), во главе с председателем общины (председник општине), и состоящий из политиков, избираемый общинным собранием, и общинная управа, состоящая из профессиональных чиновников, избираемых общинным собранием.

Литература

• Љубоја, Бранко. [www.skgo.org/upload/files/Organizacija_vlasti_u_lokalnoj_samoupravi_01062013_web.pdf Организација власти у локалној самоуправи у Републици Србији]. — Београд: Стална конференција градова и општина — Савез градова и општина Србије, 2013. — 57 с. — ISBN 978-86-88459-08-2.
• Цонић, Благоје [bslz.org/Materijali/Radovi/6/V7_Conic%20_Problemi%20u%20obelezavanju%20naselja%20UB_99-105.pdf Проблеми у обележавању територије и назива насељених места и утицај на безбедност саобраћаја – студија примера за општину уб] (серб.) // VI стручни семинар «Улога локалне заједнице у безбедности саобраћаја». — Дивчибаре, 2011. — С. 102.

Отрывок, характеризующий Административно-территориальное деление Сербии

Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.