Авторская программа Сергея Доренко

Авторская программа Сергея Доренко
Заставка программы (1999-2001)
Жанр	информационно-аналитическая программа
Автор(ы)	Сергей Доренко
Производство	ОАО «Общественное российское телевидение» (1999—2000) ОАО ТРВК «Московия» (2001)
Ведущий(е)	Сергей Доренко
Страна производства	Россия
Язык	русский
Количество сезонов	2
Количество выпусков	44 (ОРТ) 10 (Третий канал)
Производство
Продюсер(ы)	Сергей Доренко
Руководитель(и) программы	Павел Кузнецов
Место съёмок	Москва Москва; ул. Академика Королева, 12
Продолжительность	60 минут (1999—2000) 1 час 15 минут (2001)
Вещание
Телеканал(ы)	ОРТ (1999—2000) Третий канал (2001)
Формат изображения	4:3
Формат звука	Моно
Период трансляции	с 5 сентября 1999 по 26 ноября 2001 года
Премьерные показы	1999—2001 Россия Россия, ОРТ, Третий канал
Хронология
Предшествующие передачи	Время с Сергеем Доренко
Последующие передачи	«Однако»
Похожие передачи	«Однако»

Авторская программа Сергея Доренко — передача, выходившая в эфир ОРТ вместо программы «Время» с 5 сентября 1999 по 2 сентября 2000 года, затем на «Третьем канале» с 24 сентября по 26 ноября 2001 года. С сентября 1999 по январь 2000 года выходила по воскресеньям, с января 2000 года и до закрытия на первой кнопке передача выходила по субботам. На «Третьем канале» программа выходила по понедельникам вечером в 18:30.

Закрытие программы

Причины

Всё началось 24 октября 1999 года, когда передача вышла в эфир вместо программы «Время». Доренко рассказал зрителям шокирующие факты о состоянии здоровья Примакова, а также указал на причастность политика к покушению на жизнь президента Грузии Эдуарда Шеварнадзе. После этого программа попала под угрозу закрытия, а факты причастности политика к покушению на жизнь президента Шеварднадзе были опровергнуты грузинскими представителями. Факты о проблемах Примакова с тазобедренным суставом также были опровергнуты самим политиком в прямом эфире аналитической программы «Итоги» Евгения Киселёва на телеканале НТВ.

Доренко пришлось оправдываться перед руководством ОРТ. В итоге программу решили оставить «под честное слово» Доренко. Программе не дал закрыться Борис Березовский, которому в тот момент принадлежали крупнейшие доли акций ОРТ.

Последний выпуск

Последний выпуск передачи на ОРТ вышел в эфир 2 сентября 2000 года; в нём обсуждалась причина гибели подводной лодки «Курск». Доренко сказал много нелестных слов в адрес Путина и назвал его «главным виновником катастрофы». Следующий выпуск программы должен был выйти 9 сентября 2000 года, но в эфире он не появился. Решением руководства ОРТ 4 сентября программа была закрыта по личной инициативе Константина Эрнста, на 9 сентября Дирекция информационных программ начала готовить обычный выпуск программы «Время». Доренко со скандалом уволили с ОРТ.

Изначально утверждалось, что программа была снята с эфира только один раз — 9 сентября. Несколькими днями позже, 15 сентября, свет увидел список из 12 программ, закрывающихся на канале с нового телесезона (1 октября). В нём, помимо ряда программ развлекательного характера, находилась и программа Сергея Доренко.

Программа Доренко также запомнилась резкой критикой Юрия Лужкова. 3 октября 1999 года в программе Доренко сказал следующее:

И вот теперь я готов продемонстрировать настоящую мужскую дружбу. Я знаю: теперь, когда Лужков подал в отставку, все его прихлебаи, вся его камарилья от него отвернется, ведь ему уже не удается покрывать своих. Кроме того, Следственное управление Генпрокуратуры уже проявило интерес к опубликованным нами документам. Предчувствую: За Лужковым станут охотиться правоохранительные органы. Его объявят в розыск в Интерпол. Думаете, Батурин с Краснянским ему помогут? Нет! Ему поможет наша программа. Позвольте сделать официальное заявление: я лично бегу из страны вместе с Лужковым. Мы попробуем перейти границу Аргентины с Парагваем инкогнито. Мне можно не менять внешность, все равно меня никто не знает; а вот «члена семьи его жены» придется камуфлировать. Я придумал: мы переоденем Лужкова мужчиной.

В программе демонстрировался показ с вертолётов недвижимости Лужкова в Подмосковье и раскрытие тайн его денежных средств, а также демонстрация фотографии Лужкова и криминального «авторитета» Япончика. Именно тогда Доренко получил прозвище «телекиллер».

Высказывания журналиста в своих передачах от 5, 26 сентября и 3 октября того же года даже послужили поводом для судебного разбирательства.

После закрытия на ОРТ

После закрытия программы на ОРТ несколько раз рассматривалась возможность перехода программы на телеканал Бориса Березовского ТВ-6, но этого не произошло. Вместо этого были реализованы иные планы. В сентябре 2001 года Сергей Доренко решил возобновить свою программу, и она выходила на «Третьем канале». Первый выпуск программы вышел 24 сентября 2001 года без упоминания в печатных программах передач — в сетке вещания передача заменила собой повтор субботней аналитической программы «Итоги недели» с Глебом Пьяных, указанный во всех печатных источниках. Первое упоминание программы Доренко в печатных программах относится к 1 октября 2001 года.

На «Третьем канале» программа Доренко выходила по понедельникам вечером в 18:30, в вечернем полуторачасовом блоке телеканала. Отличительной чертой программы в таком формате было наличие диалога ведущего с горожанами, собравшимися на одной из городских площадей у свободного микрофона, в режиме прямого включения.

Программа выходила всего два месяца — уже в ноябре она была закрыта. Последний выпуск программы состоялся 26 ноября 2001 года.

Сейчас авторская программа Сергея Доренко выходит в интернете.

Ссылки

• [web.archive.org/web/20000816222930/www.ortv.ru/owa/ort_win/ORT_DORENKO1.DORENKO?Parms=code=/owa/ort_win/ Программа Сергея Доренко на сайте ОРТ] (страницы, сохранённые в архивах)
• [www.nettv.ru/tv/article/012000/dorenko.shtml Сергей Доренко: «Мне в 21:00 в воскресенье стоять неохота»] // 12 января 2000 года
• [www.harpia.ru/dorenko/index.htm Тексты Программы Сергея Доренко с 5 сентября 1999 по 5 февраля 2000]

Отрывок, характеризующий Авторская программа Сергея Доренко

Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.
– Да, из Ольмюца, – отвечает он со вздохом.
От ужина Пьер повел свою даму за другими в гостиную. Гости стали разъезжаться и некоторые уезжали, не простившись с Элен. Как будто не желая отрывать ее от ее серьезного занятия, некоторые подходили на минуту и скорее отходили, запрещая ей провожать себя. Дипломат грустно молчал, выходя из гостиной. Ему представлялась вся тщета его дипломатической карьеры в сравнении с счастьем Пьера. Старый генерал сердито проворчал на свою жену, когда она спросила его о состоянии его ноги. «Эка, старая дура, – подумал он. – Вот Елена Васильевна так та и в 50 лет красавица будет».
– Кажется, что я могу вас поздравить, – прошептала Анна Павловна княгине и крепко поцеловала ее. – Ежели бы не мигрень, я бы осталась.
Княгиня ничего не отвечала; ее мучила зависть к счастью своей дочери.
Пьер во время проводов гостей долго оставался один с Элен в маленькой гостиной, где они сели. Он часто и прежде, в последние полтора месяца, оставался один с Элен, но никогда не говорил ей о любви. Теперь он чувствовал, что это было необходимо, но он никак не мог решиться на этот последний шаг. Ему было стыдно; ему казалось, что тут, подле Элен, он занимает чье то чужое место. Не для тебя это счастье, – говорил ему какой то внутренний голос. – Это счастье для тех, у кого нет того, что есть у тебя. Но надо было сказать что нибудь, и он заговорил. Он спросил у нее, довольна ли она нынешним вечером? Она, как и всегда, с простотой своей отвечала, что нынешние именины были для нее одними из самых приятных.
Кое кто из ближайших родных еще оставались. Они сидели в большой гостиной. Князь Василий ленивыми шагами подошел к Пьеру. Пьер встал и сказал, что уже поздно. Князь Василий строго вопросительно посмотрел на него, как будто то, что он сказал, было так странно, что нельзя было и расслышать. Но вслед за тем выражение строгости изменилось, и князь Василий дернул Пьера вниз за руку, посадил его и ласково улыбнулся.
– Ну, что, Леля? – обратился он тотчас же к дочери с тем небрежным тоном привычной нежности, который усвоивается родителями, с детства ласкающими своих детей, но который князем Василием был только угадан посредством подражания другим родителям.
И он опять обратился к Пьеру.
– Сергей Кузьмич, со всех сторон , – проговорил он, расстегивая верхнюю пуговицу жилета.
Пьер улыбнулся, но по его улыбке видно было, что он понимал, что не анекдот Сергея Кузьмича интересовал в это время князя Василия; и князь Василий понял, что Пьер понимал это. Князь Василий вдруг пробурлил что то и вышел. Пьеру показалось, что даже князь Василий был смущен. Вид смущенья этого старого светского человека тронул Пьера; он оглянулся на Элен – и она, казалось, была смущена и взглядом говорила: «что ж, вы сами виноваты».
«Надо неизбежно перешагнуть, но не могу, я не могу», думал Пьер, и заговорил опять о постороннем, о Сергее Кузьмиче, спрашивая, в чем состоял этот анекдот, так как он его не расслышал. Элен с улыбкой отвечала, что она тоже не знает.
Когда князь Василий вошел в гостиную, княгиня тихо говорила с пожилой дамой о Пьере.
– Конечно, c'est un parti tres brillant, mais le bonheur, ma chere… – Les Marieiages se font dans les cieux, [Конечно, это очень блестящая партия, но счастье, моя милая… – Браки совершаются на небесах,] – отвечала пожилая дама.
Князь Василий, как бы не слушая дам, прошел в дальний угол и сел на диван. Он закрыл глаза и как будто дремал. Голова его было упала, и он очнулся.
– Aline, – сказал он жене, – allez voir ce qu'ils font. [Алина, посмотри, что они делают.]
Княгиня подошла к двери, прошлась мимо нее с значительным, равнодушным видом и заглянула в гостиную. Пьер и Элен так же сидели и разговаривали.
– Всё то же, – отвечала она мужу.
Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными шагами, мимо дам, прошел в маленькую гостиную. Он скорыми шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя было так необыкновенно торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.
– Слава Богу! – сказал он. – Жена мне всё сказала! – Он обнял одной рукой Пьера, другой – дочь. – Друг мой Леля! Я очень, очень рад. – Голос его задрожал. – Я любил твоего отца… и она будет тебе хорошая жена… Бог да благословит вас!…
Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы, действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
Княгиня вышла и заплакала тоже. Пожилая дама тоже утиралась платком. Пьера целовали, и он несколько раз целовал руку прекрасной Элен. Через несколько времени их опять оставили одних.