Автостопом по галактике (серия романов)

«Автостопом по гала́ктике» (англ. The Hitchhiker’s Guide to the Galaxy; более дословные переводы: Путеводитель автостопщика по галактике, Путеводитель для путешествующих по галактике автостопом) — серия юмористических научно-фантастических романов английского писателя Дугласа Адамса.

Серия началась как сценарий радиопостановки, который позже был адаптирован и переписан до состояния самостоятельного литературного произведения. В 1982 году две первые книги серии были адаптированы для телевизионной постановки, а в 2005 году по первой из них был снят одноимённый художественный фильм.

Сюжет

Роман повествует о приключениях невезучего англичанина Артура Дента, который со своим другом Фордом Префектом (уроженцем маленькой планеты где-то возле Бетельгейзе, работающего в редакции «Путеводителя для автостопщиков») избегает гибели при разрушении Земли расой бюрократов-вогонов. Зафод Библброкс, родственник Форда и президент Галактики, случайно спасает Дента и Форда от смерти в открытом космосе. На борту украденного Зафодом корабля на невероятностной тяге «Золотое Сердце» также находятся депрессивный робот Марвин, и Триллиан, она же Триша МакМиллан, которую Артур однажды встретил на вечеринке. Она, как вскоре понимает Артур, единственный оставшийся в живых землянин, кроме него самого. Герои ищут легендарную планету Магратея и пытаются найти вопрос, подходящий к Окончательному Ответу.

Радиопостановка

Первые радиосерии начинались с поступившего Адамсу предложения написать серию эпизодов «Концы Земли»: шесть завершенных историй, заканчивавшихся уничтожением Земли шестью различными способами. Во время написания первого эпизода Адамс понял, что ему нужен какой-нибудь инопланетный герой, чтобы создать определённый контекст, а этому герою нужен повод, чтобы оказаться на Земле. В конце концов Адамс решил, что этот инопланетянин будет исследователем, работающим над «совершенно выдающейся книгой», называющейся «Путеводитель по галактике для автостопщиков». По мере написания первого эпизода Путеводитель становился центром истории, и Адамс решил посвятить ему все серии, а уничтожение Земли сделать только завязкой истории.

Адамс говорил, что название книги пришло ему в голову после происшествия, случившегося в 1971 году, когда он в молодости путешествовал автостопом по Европе с книгой «Путеводитель по Европе для автостопщиков». Однажды он лежал пьяным на поле в Иннсбруке и смотрел на звёзды. С ним была книга, и ему пришло в голову, что неплохо было бы написать путеводитель для автостопщиков по галактике. Позднее Адамс сказал, что он так много раз рассказывал эту историю, что уже не помнит, как это было на самом деле, а помнит только как он рассказывает эту историю. Друзья Адамса говорили, что он упоминал идею создать Путеводитель в Греции в 1973 году.

Придуманный Адамсом «Путеводитель» — это электронный справочник по галактике Млечный Путь, изданный Мегадодо Паблишерс, одним из больших издательств звёздной системы Бета Малой Медведицы. Повествования различныx версий истории часто прерывается цитатами из Путеводителя. Голос Путеводителя в различных постановках (Питер Джонс в двух первых радиосериях и в телесериале, затем Вильям Франклин в третьей, четвёртой и пятой сериях на радио и Стивен Фрай в кинофильме) следует за повествованием.

Оригинальная радиопостановка

См. также: Автостопом по галактике (радиопостановка)

Первые серии радиопостановки (первая фаза) из шести эпизодов (называемых «fits» по английскому названию разделов абсурдной поэмы Льюиса Кэрролла Охота на Снарка — «вопли» по русскому переводу Г. М. Кружкова) вышли в эфир в 1978 году на радио BBC Radio 4. Несмотря на непопулярное время выхода в эфир (первый эпизод вышел в 22:30 в среду 8 марта 1978 года), радиопередача получила хорошие отзывы и значительный отклик радиослушателей. Ещё один эпизод («Christmas special», специальный рождественский выпуск) передавался в конце года. В то время BBC практиковала выпуск специальных рождественских эпизодов популярных радиопостановок. Сюжет эпизода имел связь с Рождеством, но в итоге эпизод был признан не совсем удачным и послужил связующим звеном между сериями. Этот эпизод был выпущен во второй части радиопостановки и затем на кассетах и CD вошёл во вторую фазу «Путеводителя».

Повтор первых серий дважды шёл на радио только в 1978 году, а затем ещё много раз в последующие годы. BBC записала грампластинку с радиопостановкой, и серии были адаптированы для книги. Вторая часть радиопостановки, включавшая ещё пять эпизодов (всего эпизодов стало 12) была выпущена в эфир в 1980 году.

Радиопостановка (а также запись на грампластинке и телевизионный сериал) сильно выиграли благодаря участию комедийного актёра Питера Джонса, озвучившего Путеводитель. Он был выбран на эту роль после того, как было решено, что Путеводитель должен говорить «питерджонсовским» голосом. Его звучный голос и добрые интонации, без сомнения, значительно способствовали популярности серий и создали знаменитый образ Путеводителя.

Радиопостановка оказалась первым комедийным сериалом со стереозвуком. Адамс говорил, что он хотел, чтобы качество звука соответствовало качеству записи современного ему рок-альбома. Значительная часть денег, выделенных на передачу, была потрачена на звуковые эффекты (созданные Падди Кингслендом для пилотного эпизода и всей второй части, Диком Миллсом и Гарри Паркером для 2—6 эпизодов первой части). Радиопостановка про «Путеводитель» была одной из передовых в радиоиндустрии, и в 1978—1980 годах три новых части «Путеводителя» были одними из первых радиопередач, в которых использовался четырёхканальный Dolby Surround. Для DVD третья часть серии также была перекодирована в Dolby Surround.

Основная музыкальная тема радиосериала, телесериала, пластинки и фильма — «Journey of the Sorcerer», инструментальная композиция, написанная Берни Лидоном и включённая группой Eagles в альбом One of These Nights. Самый первый вариант композиции звучит только в радиосериале; Тим Саустер (англ. Tim Souster) написал кавер для пластинки и телесериала, в фильме использована мелодия с аранжировкой Джоби Талбота, ещё один вариант мелодии, на этот раз написанный Филипом Поупом был использован в CD-релизе трёх последних частей радиопостановки. Адамс выбрал именно эту мелодию из-за футуристического звучания, а также потому, что в ней звучит банджо, про который, по словам Джеффри Перкинса, Адамс назвал дающим чувство «как будто ты в пути, ездишь автостопом».

Двенадцать эпизодов были выпущены на CD и на кассетах в 1988 году (первый релиз BBC Radio Collection на CD). Эпизоды были перевыпущены в 1992 году, и именно тогда Адамс предложил назвать эпизоды с первого по шестой «Первой фазой» («The Primary Phase»), а эпизоды с седьмого по двенадцатый «Второй фазой» («The Secondary Phase») вместо того, чтобы говорить просто «первая часть» и «вторая часть». Примерно в то же время Адамс впервые обсуждал с Дирком Маггсом возможность создания «третьей фазы» («Tertiary Phase»), адаптации романа «Жизнь, Вселенная и всё остальное», но эти серии не были записаны ещё 10 лет.

Актёры

• Симон Джонс — Артур Филип Дент
• Джеффри Мак Гиверн — Форд Префект
• Сьюзен Шеридан — Триллиан
• Марк Винг-Давей — Зафод Библброкс
• Стефан Мур — Марвин (робот)
• Ричард Вернон — Слартибартфаст
• Питер Джонс — Галактический Путеводитель для Путешествующих Автостопом
• Albin Ljunghusen в роли президента Галактики

Телепостановка

Популярность серии радиопостановок привела к появлению телевизионной адаптации, состоящей из шести серий. Режиссёром и продюсером выступил Алан Белл. Сериал впервые был показан на BBC Two в январе и феврале 1981 года. В нём приняли участие многие актёры из радио серии и он основан в основном на первых шести эпизодах. Второй сезон был запланирован, по утверждению Алана Белла и Марка Винг-Дейви, с переработанным сюжетом отмененного проекта Адамса «Doctor Who and the Krikkitmen» (вместо того, чтобы делать телеверсию второй половины радио серии). Однако, у Адамса возникли противоречия с BBC (проблемы с бюджетом, сценарием и участием в проекте Алана Белла и/или Джеффри Перкинса), и второй сезон не был создан. Некоторые части проекта «Doctor Who and the Krikkitmen» были использованы в третьей книге «Жизнь, Вселенная и все остальное».

В 2005 году была выпущена новая экранизация «Автостопом по галактике»

• Мартин Фримен — Артур Филип Дент
• Мос Деф — Форд Префект
• Зоуи Дешанель — Триллиан
• Сэм Рокуэлл — Зафод Библброкс
• Уорик Дэвис — Марвин
• Алан Рикман — голос Марвина
• Билл Найи — Слартибартфаст
• Стивен Джон Фрай — Галактический Путеводитель для Путешествующих Автостопом (голос)

Романы

• 1979 год — «Автостопом по галактике» (The Hitchhiker’s Guide to the Galaxy)
• 1980 год — «Ресторан на краю Вселенной» (The Restaurant at the End of the Universe)
• 1982 год — «Жизнь, вселенная и всё остальное» (Life, the Universe and Everything)
• 1984 год — «Всего хорошего, и спасибо за рыбу!» (So Long And Thanks for All the Fish)
• 1992 год — «В основном безвредна» (Mostly Harmless)

Третья книга была названа третьей частью трилогии про автостопщиков. Соответственно, четвёртая была названа «четвёртой частью трилогии», а все книги получили название «трилогия в пяти частях». Пятый роман в США был выпущен с надписью на обложке «пятая книга из всё более неверно называемой трилогией Трилогии про Путеводитель для автостопщиков» («The fifth book in the increasingly inaccurately named Hitchhiker’s Trilogy»). Последующие переиздания имели подпись «первая (вторая, третья, четвёртая) часть Трилогии про Путеводитель, всё более неточно называемая трилогией» («The [first, second, third, fourth] in the increasingly inaccurately named Hitchhiker’s trilogy»). Кроме того, реклама на пятой книге шутливо описывает книгу как «книга, которая даёт совсем новое значение слову „трилогия“» («the book that gives a whole new meaning to the word 'trilogy'»)

Сюжет сериала на телевидении и радио в общем повторяет сюжет первых двух романов, хотя некоторые события происходят в другом порядке и изменены многие детали. Многое в 5 и 6 части радиопостановки было написано Джоном Ллойдом (англ. John Lloyd), но этот материал не попал в другие версии и поэтому ниже не описывается. Иногда самой важной считают версию событий, изложенную в книге, так как книги наиболее доступны и широко распространены, однако они не содержат окончательную версию, сочинённую Адамсом.

Перед своей смертью в 2001 году Дуглас Адамс писал шестой роман из серии «Путеводитель по галактике». Он работал над третьим романом о Дирке Джентли под условным названием «Лосось сомнения», но чувствовал. что книга не получается и бросил её. В интервью он заявил, что некоторые идеи из книги лучше бы подошли к романам о Путеводителе, и предположил, что возможно переработает эти книги для шестого романа в серии. Он назвал роман «В основном безвредна» «очень унылой книгой» (англ. a very bleak book) и сказал, что «хотел бы завершить „Путеводитель“ на более радостной ноте» (англ. would love to finish Hitchhiker on a slightly more upbeat note). Адамс также отметил, что если бы он написал шестую часть, то он по крайней мере начал бы с того же места. Оуэн Колфер (англ. Eoin Colfer) в шестой книге про путеводитель начинает историю с того же места, но не использует идей из «Лосося сомнений».

Во всех версиях произведения Артур и Форд в некоторый момент попадают на Землю, но за два миллиона лет до наших дней и в сопровождении одной трети населения планеты Golgafrincham — наиболее бесполезной трети: парикмахеров, рекламных агентов, кинорежиссёров, телохранителей и т. п. Их появление приводит к вымиранию коренного населения, и таким образом человеческая раса оказывается заменена экипажем корабля, набитого менеджерами среднего звена и парикмахерами, изгнанными с их собственной планеты. Некоторые считают, что это событие проливает свет на истинные причины нынешнего уровня развития человечества на Земле.

События после крушения корабля голгафринчанцев

Основная часть радиосериала заканчивалась, когда Форд и Артур застревали на доисторической Земле, но позже был написан сценарий второй части, в котором Форд и Артур были спасены Зафодом Библброксом и отправлялись в дальнейшие приключения, в ходе которых Артур угонял у Зафода его космический корабль (который тот, впрочем, сам украл) и отправлялся дальше в одиночестве (если не считать робота-параноика Марвина, бортовой компьютер Эдди и потрёпанную копию «Путеводителя для путешествующих автостопом по галактике»).

В книжной версии Форд и Артур покидают доисторическую Землю через дыру в пространственно-временном континууме, которая выбрасывает их на современную Землю за несколько дней до её уничтожения. Снова избежав столь печальной участи и пережив очередную порцию злоключений, Артур снова попадает на Землю (вернее, на альтернативную Землю, населённую разумными дельфинами, спасающими человеческую расу от вымирания). На этой Земле он влюбляется в девушку по имени Фэнчёрч, с которой и остаётся жить долго и счастливо — до следующей, на этот раз последней книги «В основном безвредна», в которой Земля окончательно и бесповоротно погибает вместе со всеми своими альтернативными формами и параллельными образами.

В книгах Форд Префект переживает множество приключений, а в конце (по-видимому) погибает на альтернативной версии Земли вместе со всеми остальными героями. Хотя, судя по радиоадаптации книг, есть надежда, что герои не погибли, а только переместились в «Ресторан на краю Вселенной».

Версия фильма «Автостопом по галактике»

В экранизации первой книги встреча Артура с мышами закончилась их гибелью от его руки. Затем он признался в любви Триллиан, и они вместе с Марвином и Фордом направляются в Ресторан в конце вселенной (хотя по словам Марвина можно ошибочно заключить, что ресторан находится в пространственном, а не временном конце). Перед их уходом, Слартибартфаст активизирует отстроенную Землю (в книге вторая Земля так и не была закончена), куда впоследствии возвращаются дельфины. Зафод возвращается на пост Президента Галактики со своей новой подругой — вице-президентом Квестулар Ронток (персонаж придуман для фильма, в литературной версии не фигурирует).

Автостопом по галактике

В книге «Автостопом по галактике» (опубликованной в 1979 году) главные герои посещают легендарную планету Магратея, жители которой когда-то занимались строительством планет. Там они встречают Слартибартфаста, проектировщика планет, когда-то делавшего фьорды Норвегии. В архивных записях находятся записи о сверхразумных существах, построивших компьютер Думатель, который должен был вычислить ответ на Главный вопрос жизни, вселенной и всего такого. Ответ на вопрос был "42", и Думатель предложил построить другой компьютер, более сложный и включающий в себя органическую жизнь для того, чтобы вычислить вопрос, подходящий под ответ (позднее Адамс создаст загадку числа 42, где на различные вопросы ответ будет 42).

Компьютер, часто принимаемый за планету (из-за размеров и биологической компоненты), назывался Земля, и был уничтожен вогонами для строительства гиперпространственной магистрали за пять минут до окончания программы, рассчитанной на 10 млн лет. Двое из представителей сверхразумной расы, управлявшей компьютером, выглядят как две белых мыши Триллиан, и хотят получить мозг Артура Дента, поскольку он являлся частью уничтоженной планеты и у него в мозгу может содержаться часть вопроса. Триллиан также землянка, но она покинула Землю за полгода до её уничтожения вместе с президентом Галактики Зафодом Библброксом. Главным героям удаётся скрыться, и они направляются в ресторан На конце Вселенной. Мышам не удаётся заполучить Артура, и они придумывают подходящий вопрос сами, потому что ждать ещё 10 миллионов лет слишком сложно. Их вопрос звучит «сколько путей должен пройти человек?»

Книга написана на основе первых четырёх радиоэпизодов. Впервые была издана в мягкой обложке в 1979 году издательством Pan Books, после того как BBC Publishing отказалась публиковать роман по мотивам радиопостановки. На второй неделе книга достигла первого места в рейтингах, и через три месяца было продано 250 тыс. экземпляров. В 1980 году было выпущено американское издание в твёрдой обложке (Harmony Books), а в 1981 году вышло издание в мягкой обложке. В 2005 году Del Rey Books выпустило новое издание всей серии, приуроченное к релизу фильма. К этому моменту было продано более 14 миллионов копий «Автостопом по галактике».

Иллюстрированное издание первого романа серии появилось в 1994 году.

Ресторан на краю Вселенной

В «Ресторане на краю Вселенной» (изданном в 1980 году), Зафод отделяется от остальных героев и обнаруживает, что он должен узнать, кто в самом деле управляет Вселенной. Зафод встречается с Зарнивупом, редактором Путеводителя, который знает, где найти тайного правителя. Зафод на короткое время объединяется с другими героями, отправляющимися в ресторан на краю Вселенной. Зафод и Форд решают украсть из ресторана корабль, который оказывается запрограммирован на столкновение со звездой в качестве спецэффекта в шоу. Курс изменить не удаётся, однако Марвин запускает телепортер, который работает только если кто-то остаётся на корабле. Все выбираются с корабля кроме Марвина. Зафод и Триллиан узнают, что Вселенная управляется обычным человеком, живущим со своим котом на отдалённой планете в деревянной хижине.

Тем временем Форд и Артур попадают на звездолёт, полный бесполезной частью населения планеты Голгафринган. Корабль разбивается на доисторической Земле. Становится ясным, что голгафринганцы — предки современного человека, так как они вытеснили первоначальное население Земли. Это нарушило заложенную в Землю программу, и когда Форд и Артур пытаются получить из подсознания Артура Главный вопрос, они получают «Что получится, если умножить шесть на девять?». Артур замечает: «Я всегда говорил, что со вселенной что-то совершенно не так».

Книга основана на материале радиопостановок с 5 до 12 эпизодов, хотя порядок событий был сильно изменён (в частности, события шестого эпизода, где Форд и Артур застревают на Земле, заканчивают книгу и их спасение в седьмом эпизоде исключено), большая часть приключения на планете Бронтиталь опущена. Также были другие изменения. Адамс считал «Ресторан на краю Вселенной» самой лучшей книгой из всей серии. M. J. Simpson, биограф Адамса, разделяет эту точку зрения.

Жизнь, вселенная и всё остальное

В романе «Жизнь, вселенная и всё остальное», опубликованном в 1982 году, Форд и Артур перемещаются через пространственно-временной континуум с доисторической Земли на крикетную площадку «Лордз». Там они встречают Слартибартфаста, который просит их помочь ему предотвратить галактическую войну. Давным-давно население планеты Криккит попыталось уничтожить всю жизнь в галактике, но их остановили и заключили на их собственной планете, теперь они пытаются оттуда выбраться. С помощью Марвина, Зафода и Триллиан героям удаётся предотвратить гибель жизни во Вселенной, и их пути расходятся.

Этот роман — первая книга серии, написанная изначально как книга, а не как адаптация радиопостановки. Повествование основано на театральной постановке «Доктора Кто», причём роль Доктора распределена между Слартибартфастом и Триллиан с Артуром.

В 2004 году книга была адаптирована для радио (часть Tertiary Phase).

Всего хорошего, и спасибо за рыбу!

В романе, опубликованном в 1984 году, Артур возвращается на Землю, что достаточно неожиданно, так как Земля была уничтожена вогонами. Он встречает девушку по имени Фенчёрч и влюбляется в неё, и обнаруживает, что эта Земля — сделанная дельфинами в рамках кампании «спаси человека» копия. В конце концов он встречает Форда. Форд, Артур и Фенчерч «укатывают» куда-то. В конце Артур и Фенчерч встречают Марвина, параноидального андроида, который на тот момент старше Вселенной в 37 раз (из-за многочисленных путешествий во времени). Он-то и читает Финальное Послание Бога Сотворенному Им Миру (которое звучит так: «Простите нас за беспокойство»). Марвин говорит: «Это мне нравится» и умирает. И (возможно) чувствует себя лучше перед гибелью.

Это первый роман серии, не бывший адаптацией никакой прежде написанной истории. В 2005 году роман был адаптирован для радио в виде эпизода Quandary Phase.

В основном безвредна

В последней части серии, опубликованной в 1992 году, Вогоны захватывают власть над Путеводителем по галактике (под прикрытием организации InfiniDim Enterprises), чтобы раз и навсегда уничтожить Землю. Артур теряет Фенчёрч и бесцельно путешествует по Галактике, его корабль разбивается на планете Ламюелла, где он наконец находит своё призвание и становится изготовителем сэндвичей в маленькой мирной деревне. Тем временем Форд Префект проникает в офис Путеводителя, взламывает компьютер и получает неограниченный денежный кредит, и затем встречает Путеводитель по галактике для автостопщиков — 2-е издание, Марка II, искусственный интеллект, многомерный путеводитель с огромными возможностями и скрытыми целями. После того как он отвергает помощь этой могущественной машины (которую он всё равно получает), он посылает этот путеводитель Артуру Денту на сохранение.

Триллиан использует ДНК Артура, которое он сдавал в галактический банк, чтобы получить деньги на путешествия, и теперь у неё есть дочь. Она оставляет её с Артуром и улетает. Рэндом Дент (Random Frequent-Flyer Dent) — очень беспокойный подросток, она крадёт Путеводитель, 2-е издание, и отправляется на Землю. Артур, Форд, Триллиан и Трисия МакМиллан (Триллиан в этом альтернативном измерении) следуют за ней в переполненный клуб, где Рэндом стреляет в Артура, но попадает в другого человека (в невезучего Аграджага). Тотчас после этого Путеводитель 2-го издания уничтожает все возможные Земли во всех измерениях. Все главные герои, кроме Зафода, находятся в этот момент на Земле и таким образом также уничтожены; Вогоны этим очень довольны.

И вот ещё что…

17 сентября 2008 года стало известно, что Оуэн Колфер (Eoin Colfer), автор серии подростковых бестселлеров «Артемис Фаул» (Artemis Fowl), с разрешения вдовы Адамса, Джейн Белсон, напишет сиквел к серии романов про Путеводитель по галактике под названием «И вот ещё что…» (And Another Thing…).

История начинается тогда, когда несущие смерть лучи устремляются к Земле, и главные герои «выпадают» из виртуальной реальности. Зафод вытаскивает их до того как они погибают, но смертельные лучи следуют за ними. Их спасает Бесконечно Продолжающийся Боверик Воубэггер (Bowerick Wowbagger), которого они соглашаются убить. Зафод отправляется на Асгард, чтобы получить помощь Тора. Тем временем Вогоны отправляются на планету Нано, чтобы уничтожить там колонию людей, избежавших уничтожения на Земле. Артур, Воубэггер, Триллиан и Рэндом отправляются на Нано, чтобы попытаться остановить Вогонов, по дороге Воубэггер влюбляется в Триллиан, и начинает сомневаться, хочет ли он чтобы его убили. Зафод появляется с Тором, который становится богом на планете. Он не может убить Воубэггера, но благодаря Рэндом ему всё-таки удаётся лишить его бессмертия, после чего Воубэггер улетают с Триллиан. Тор останавливает первую атаку Вогонов и погибает (на самом деле это инсценировка, спланирована вместе с Зафодом). Тем временем Констант Моун, сын Простатника Джельца (Constant Mown, son of Prostetnic Jeltz) убеждает своего отца, что люди на планете — не жители Земли, а жители планеты Нано, и поэтому их убивать незаконно. вогоны улетают в самый последний момент перед тем, как их собирается атаковать Тор. Книга заканчивается на том что Артур отправляется искать университет для Рэндом и во время гиперпространственного прыжка проносится через альтернативные Вселенные, встречает Фенчёрч и оказывается именно в том месте, где ему больше всего хотелось бы быть. Вогоны появляются снова.

Книга была опубликована 12 октября 2009 года, в Великобритании издательством Penguin Books, в США — издательством Hyperion.

Основные персонажи

• Артур Филип Дент — главный герой, журналист BBC. После гибели планеты Земля переживает множество приключений, несколько раз спасает Вселенную, чего никто не замечает или не придаёт этому значения. Его попытки обрести любовь и зажить спокойной жизнью обречены на провал. В конце концов гибнет вместе со всеми возможными пространственно-временными парадигмами планеты Земля.
• Форд Префект — уроженец одной из планет звезды Бетельгейзе, сотрудник корпорации, издающей путеводитель «Автостопом по галактике». Спас Артура с Земли перед её уничтожением. Имя взял от первого автомобиля, который увидел на Земле. Любит выпить. Как и Артур, постоянно влипает в разные неприятные истории.
• Зафод Библброкс — двухголовый президент галактики, «одноюродный полубрат» Форда. Весьма самоуверенная личность.
• Трисия МакМиллан (Триллиан) — девушка с Земли, подруга Зафода, с которым в конце концов расстаётся, будучи не в силах терпеть его самодостаточность.
• Фенчёрч — возлюбленная Артура, бесследно исчезнувшая во время одного из гиперпространственных прыжков.
• Слартибартфаст — уроженец планеты Магратея, конструктор планет, принимавший участие в создании планеты Земля (в частности, норвежских фьордов).
• Рэндом — «случайная дочь» Артура и Триши.
• Марвин (робот) — андроид-параноик, страдающий от непроходящей депрессии. Спутник главных героев, не раз спасавший им жизнь.

Другие произведения из серии «Путеводителя»

Рассказы

Рассказ Адамса «Молодой Зафод развлекается» впервые появился в собрании рассказов и картинок The Utterly Utterly Merry Comic Relief Christmas Book, специальном рождественском издании английской благотворительной организации Комическая помощь. В издание The Ultimate Hitchhiker’s Guide To The Galaxy вошли пять классических романов серии и рассказ «Молодой Зафод развлекается». Также рассказ входит в некоторые издания трилогии и в издание книги The Salmon of Doubt, «Лосось сомнений», куда вошли неопубликованные тексты Адамса. Рассказ практически не связан с сюжетом романов. Существуют две версии рассказа, одна из них имеет более развёрнутые политические пассажи.

В издании The Ultimate Hitchhiker’s Guide после вступления Адамса помещена инструкция «Как покинуть планету», дающая шутливое объяснение способа, каким Форд и Артур покидают Землю в начале первого романа.

Роман «Космический корабль «Титаник» Дугласа Адамса». написанный Терри Джонсом, основывается на одноимённой компьютерной игре, в свою очередь основанной на романе «Жизнь, вселенная и всё остальное». Речь идёт о роскошном пассажирском космическом лайнере, страдающем «тяжёлым спонтанным кризисом бытия» во время первого рейса.

Воубэггер Вечно длящийся, персонаж из романа «Жизнь, вселенная и всё остальное», появляется в рассказе Адамса «Частная жизнь Генгиса Кхана», включённого в некоторые ранние издания «Лосося сомнений».

Варианты написания английского названия

В различных версиях и изданиях встречается разное написание выражения «путеводитель для автостопщиков» — Hitch-Hiker’s Guide, Hitch Hiker’s Guide и Hitchhiker’s Guide. В некоторых изданиях различается даже написание на корешке книги и на обложке. Руководство по стилю для h2g2 компании BBC указывает, что сам Адамс считал написание Hitchhiker’s Guide предпочтительным. Как минимум два издания из цитируемых в этой статье отмечают проблему с написанием названия, и оба повторяют, что в 2000 году Адамс решил, что все должны писать название одинаково, в одно слово и без дефиса.

Ссылки

• [www.lib.ru/ADAMS/ Книги Дугласа Адамса] в библиотеке Максима Мошкова
• [www.bbc.co.uk/radio4/hitchhikers/game.shtml Иллюстрированная текстовая игра «Автостопом по галактике»] на сайте Би-би-си

Отрывок, характеризующий Автостопом по галактике (серия романов)

Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.


На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.
Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
– Изволь, ваше благородие…
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.
Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.
– Mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval, – добродушно сказал альзасец Ростову, когда лошадь передана была гусару.
Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
– Les huzards de Pavlograd? [Павлоградские гусары?] – вопросительно сказал он.
– La reserve, sire! [Резерв, ваше величество!] – отвечал чей то другой голос, столь человеческий после того нечеловеческого голоса, который сказал: Les huzards de Pavlograd?
Государь поровнялся с Ростовым и остановился. Лицо Александра было еще прекраснее, чем на смотру три дня тому назад. Оно сияло такою веселостью и молодостью, такою невинною молодостью, что напоминало ребяческую четырнадцатилетнюю резвость, и вместе с тем это было всё таки лицо величественного императора. Случайно оглядывая эскадрон, глаза государя встретились с глазами Ростова и не более как на две секунды остановились на них. Понял ли государь, что делалось в душе Ростова (Ростову казалось, что он всё понял), но он посмотрел секунды две своими голубыми глазами в лицо Ростова. (Мягко и кротко лился из них свет.) Потом вдруг он приподнял брови, резким движением ударил левой ногой лошадь и галопом поехал вперед.
Молодой император не мог воздержаться от желания присутствовать при сражении и, несмотря на все представления придворных, в 12 часов, отделившись от 3 й колонны, при которой он следовал, поскакал к авангарду. Еще не доезжая до гусар, несколько адъютантов встретили его с известием о счастливом исходе дела.
Сражение, состоявшее только в том, что захвачен эскадрон французов, было представлено как блестящая победа над французами, и потому государь и вся армия, особенно после того, как не разошелся еще пороховой дым на поле сражения, верили, что французы побеждены и отступают против своей воли. Несколько минут после того, как проехал государь, дивизион павлоградцев потребовали вперед. В самом Вишау, маленьком немецком городке, Ростов еще раз увидал государя. На площади города, на которой была до приезда государя довольно сильная перестрелка, лежало несколько человек убитых и раненых, которых не успели подобрать. Государь, окруженный свитою военных и невоенных, был на рыжей, уже другой, чем на смотру, энглизированной кобыле и, склонившись на бок, грациозным жестом держа золотой лорнет у глаза, смотрел в него на лежащего ничком, без кивера, с окровавленною головою солдата. Солдат раненый был так нечист, груб и гадок, что Ростова оскорбила близость его к государю. Ростов видел, как содрогнулись, как бы от пробежавшего мороза, сутуловатые плечи государя, как левая нога его судорожно стала бить шпорой бок лошади, и как приученная лошадь равнодушно оглядывалась и не трогалась с места. Слезший с лошади адъютант взял под руки солдата и стал класть на появившиеся носилки. Солдат застонал.
– Тише, тише, разве нельзя тише? – видимо, более страдая, чем умирающий солдат, проговорил государь и отъехал прочь.
Ростов видел слезы, наполнившие глаза государя, и слышал, как он, отъезжая, по французски сказал Чарторижскому:
– Какая ужасная вещь война, какая ужасная вещь! Quelle terrible chose que la guerre!
Войска авангарда расположились впереди Вишау, в виду цепи неприятельской, уступавшей нам место при малейшей перестрелке в продолжение всего дня. Авангарду объявлена была благодарность государя, обещаны награды, и людям роздана двойная порция водки. Еще веселее, чем в прошлую ночь, трещали бивачные костры и раздавались солдатские песни.
Денисов в эту ночь праздновал производство свое в майоры, и Ростов, уже довольно выпивший в конце пирушки, предложил тост за здоровье государя, но «не государя императора, как говорят на официальных обедах, – сказал он, – а за здоровье государя, доброго, обворожительного и великого человека; пьем за его здоровье и за верную победу над французами!»
– Коли мы прежде дрались, – сказал он, – и не давали спуску французам, как под Шенграбеном, что же теперь будет, когда он впереди? Мы все умрем, с наслаждением умрем за него. Так, господа? Может быть, я не так говорю, я много выпил; да я так чувствую, и вы тоже. За здоровье Александра первого! Урра!
– Урра! – зазвучали воодушевленные голоса офицеров.
И старый ротмистр Кирстен кричал воодушевленно и не менее искренно, чем двадцатилетний Ростов.
Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
– Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.


На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.