Агаджанян, Степан Меликсетович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Степан Меликсетович Агаджанян

Автопортрет, 1926
Имя при рождении:

Степан (Степанос) Меликсетович Агаджанян

Дата рождения:

16 (28) декабря 1863(1863-12-28)

Место рождения:

Шуша, Елизаветпольская губерния

Дата смерти:

13 декабря 1940(1940-12-13) (76 лет)

Место смерти:

Ереван, Армянская ССР

Гражданство:

Российская империя Российская империя;
СССР СССР

Жанр:

портрет

Учёба:

Академия Жюлиана;
Ж.-П. Лоран

Влияние на:

Бегляров, Сергей Никитович

Награды:

Степан (Степанос) Меликсетович Агаджанян (16 (28) декабря 1863, Шуша, Елизаветпольская губерния — 13 декабря 1940, Ереван, Армянская ССР) — армянский живописец-портретист, педагог, народный художник Армянской ССР (1938)[1].





Образование

Учился в духовной школе (1872—1881) и русском реальном училище (1881—1884) г. Шуша. В 1884 уехал в Баку. Начальное профессиональное образование получил в художественной студии в Марселе в 18861890 годах. В 18971900 годах обучался в Академии Жюлиана в Париже, брал уроки у Жана-Поля Лорана и Жана-Жозефа Констана.

Творчество

В 1900 году вернулся на родину в Шушу, где создал парные портреты родителей, отличавшиеся мастерской передачей характеров и сдержанностью колорита. В 19031922 годах жил в Ростове-на-Дону, преподавал рисование в школах. В 1922 году переехал в Ереван, где продолжил заниматься преподавательской деятельностью в Ереванском художественном училище (1922—1940) и написал большинство своих лучших картин.

Реалистические портреты С. М. Агаджаняна превращаются в портреты-типы. Среди созданных им портретов особенно известны портреты «Дядюшка Седрак» и «Васил», написанные в 1926, «Беспризорник» (1928). Глубоким психологизмом выделяются его автопортреты, написанные в 1925 и 1926 годах.

Большая часть произведений С. М. Агаджаняна хранится в Национальной картинной галерее Армении в Ереване.

Работы

  • «Жена художника»
  • «Седрак»
  • «Василь»
  • «Сестра художника» (1926)
  • «Писатель Эминь Тер-Григорян» (1927)
  • «Карабахская женщина»
  • «Композитор А. Тер-Гевондян»
  • «Беспри­ютный» и др.

Награды и звания

Напишите отзыв о статье "Агаджанян, Степан Меликсетович"

Примечания

  1. [bse.sci-lib.com/article101793.html «Агаджанян Степан Меликсетович» в Большой советской энциклопедии]

Ссылки

  • [art-drawing.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=19:aghadjanian-stepan-meliksetovich&catid=2:biography&Itemid=167 Биографии]


Отрывок, характеризующий Агаджанян, Степан Меликсетович

Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.