Агаев, Гасан-бек Мешади Гусейн оглы

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Гасан-бек Мешади Гусейн оглы Агаев
Дата рождения:

1875(1875)

Место рождения:

Елизаветполь

Дата смерти:

19 июля 1920(1920-07-19)

Место смерти:

Тифлис, Грузия

Гражданство:

Российская империя Российская империя;
Азербайджан Азербайджан

Образование:

медицинский факультет Московского университета

Партия:

Мусават

Гасан-бек Мешади Гусейн оглы Агаев (азерб. Həsən bəy Məşədi Hüseyn oğlu Ağayev; 1875, Елизаветполь, ныне Гянджа — 19 июля 1920, Тифлис) — азербайджанский врач, журналист, общественный и политический деятель, заместитель председателя парламента Азербайджанской Демократической Республики.



Биография

В 1901 Гасан-бек Агаев окончил медицинский факультет Московского университета на средства Г. З. Тагиева. Занимался врачебной деятельностью и журналистикой, сотрудничал с газетами «Иршад», «Тарагги» и «Хагигат», где редактором был Узеир Гаджибеков. В своих статьях указывал на необходимость устранения социальных причин заболеваний населения. Активно участвовал в общественной и культурной жизни Баку.

На втором съезде учителей (1907) А. Гусейнзаде был избран председателем собрания, Агаев — его заместителем, Узеир Гаджибеков — секретарём.

В 1917 году был избран членом ЦК партии тюркских федералистов, в июне того же года — членом ЦК Мусават. Избран в Всероссийское учредительное собрание в Закавказском избирательном округе по списку № 10 (Мусульманский национальный комитет и Мусават)[1]. В декабре 1917 года избран депутатом Закавказского сейма.

7 декабря 1918 года Агаев был избран заместителем председателя парламента АДР[2]. Будучи парламентским корреспондентом и впоследствии назначенный редактором газеты «Азербайджан», Гаджибеков часто встречался с ним. Они испытывали чувство глубокого уважения друг к другу.

Гасан-бек Агаев был убит армянскими террористами 19 июля 1920 года в Тифлисе[3]. Убийство было осуществлено в рамках террористической операции «Немезис» в качестве «возмездия за резню армян в Баку в сентябре 1918 года». Похоронен на мусульманском кладбище в Тифлисе рядом с могилой азербайджанского драматурга М. Ф. Ахундова[3].

Напишите отзыв о статье "Агаев, Гасан-бек Мешади Гусейн оглы"

Примечания

  1. [www.hrono.ru/biograf/bio_a/agaev.php Хронос. Агаев Гасанбек Мешади Гусейн]
  2. Азербайджанская Демократическая Республика (1918―1920). Парламент. (Стенографические отчеты). — Баку, 1998, с. 28
  3. 1 2 Ercan Karakaş. Geçmişten günümüze Ermeni komiteleri ve terörü. — IQ Kültür Sanat Yayayıncılık, 2009. — С. 130. — ISBN 9789752552449.

Ссылки

  • [www.hrono.info/biograf/bio_a/agaev.php Агаев Гасанбек Мешади Гусейн]
  • [uzeyirbook.musigi-dunya.az/ru/data.pl?id=21&lang=RU Агаев Гасан бек Мешеди Гусейн оглы]
  • Л. Г. Протасов. Люди Учредительного собрания: портрет в интерьере эпохи. Москва, РОСПЭН, 2008


Отрывок, характеризующий Агаев, Гасан-бек Мешади Гусейн оглы

– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.