Агальцов, Филипп Александрович
Филипп Александрович Агальцов | |||||||||||||||||||||||||||||||||
Дата рождения | |||||||||||||||||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Место рождения |
село Солдатское, Ефремовского уезда Тульской губернии, ныне Ефремовский район, Тульская область | ||||||||||||||||||||||||||||||||
Дата смерти | |||||||||||||||||||||||||||||||||
Место смерти | |||||||||||||||||||||||||||||||||
Принадлежность | |||||||||||||||||||||||||||||||||
Род войск | |||||||||||||||||||||||||||||||||
Годы службы | |||||||||||||||||||||||||||||||||
Звание |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение | ||||||||||||||||||||||||||||||||
Командовал |
50-й ближнебомбардировочный авиационный полк | ||||||||||||||||||||||||||||||||
Сражения/войны |
Гражданская война в России | ||||||||||||||||||||||||||||||||
Награды и премии |
|
Фили́пп Алекса́ндрович Агальцо́в (8 (20) января 1900 года, село Солдатское, Ефремовский уезд, Тульская губерния, ныне Ефремовский район, Тульская область — 29 июня 1980 года, Москва) — советский военный деятель, Маршал авиации (28 апреля 1962 года), генерал бригады Народного Войска Польского. Герой Советского Союза (21 февраля 1978 года).
Содержание
Начальная биография
Филипп Александрович Агальцов родился в семье крестьянина 8 (20) января 1900 года в селе Солдатское Ефремовского уезда Тульской губернии ныне Ефремовского района Тульской области.
Военная служба
Гражданская война
В июле 1919 году был призван в ряды РККА и направлен пулемётчиком 1-го отдельного Коммунистического батальона. В том же году вступил в ряды РКП(б). В июле 1920 года был назначен на должность командира пулемётного отделения 487-го стрелкового полка (24-я стрелковая дивизия, Западный фронт). Принимал участие в боевых действиях против польской армии, а также войск под командованием атамана С. Петлюры.
Межвоенное время
В январе 1923 года был назначен на должность политрука роты в составе 72-го стрелкового полка (24-я стрелковая дивизия). В мае того же года был направлен на учёбу в Киевскую военно-политическую школу, после окончания которой с июля 1925 года служил на должностях политрука полковой школы, секретаря партийного бюро 7-го артиллерийского полка (7-я стрелковая дивизия, Украинский военный округ), дислоцированного в Конотопе.
В октябре 1929 года был направлен на учёбу в Военно-политическую академию РККА, после окончания которой в апреле 1932 года был назначен на должность комиссара 9-й истребительной авиационной эскадрильи, дислоцированной в Смоленске, а в апреле 1933 года — на должность комиссара 35-й тяжёлой бомбардировочной авиационной эскадрильи.
В 1934 году Агальцов окончил курсы лётчиков при 1-й Качинской военной школе лётчиком имени А. Ф. Мясникова и в апреле 1935 года был назначен на должность заместителя начальника политотдела 114-й авиационной бригады (Белорусский военный округ), дислоцированного в Гомеле.
С мая 1937 по ноябрь 1938 года полковой комиссар Филипп Александрович Агальцов добровольно принимал участие в Гражданской войне в Испании, находясь на должности комиссара ВВС Испанской республиканской армии.
После возвращения в СССР в декабре 1938 года был назначен на должность члена Военного совета ВВС РККА, а в августе 1940 года — на должность командира 50-го ближнебомбардировочного авиационного полка в составе Прибалтийского военного округа с понижением в воинском звании до полковника.
Великая Отечественная война
С началом войны Филипп Александрович Агальцов находился на прежней должности. Полк под его командованием в составе Северо-Западного фронта принимал участие в оборонительных сражениях в Прибалтике.
В августе 1941 года Агальцов был отозван с фронта и назначен на должность начальника Тамбовской школы военных авиационных специалистов.
В марте 1943 года был назначен на должность командира 292-й штурмовой авиационной дивизии, принимавшей участие в ходе Курской битвы, Белгородско-Харьковской операции, форсировании Днепра, а также в Кировоградской, Корсунь-Шевченковской и Львовско-Сандомирской операциях.
В феврале 1944 года дивизия под командованием Агальцова была преобразована в 9-ю гвардейскую. В декабре того же года был назначен на должность командира 1-го Польского смешанного авиационного корпуса, и вскоре ему было присвоено звание генерала бригады Войска Польского. Принимал участие в Висло-Одерской и Берлинской наступательных операциях.
Послевоенная карьера
В декабре 1945 года Филипп Александрович Агальцов был назначен на должность командира 4-го штурмового авиационного корпуса, в феврале 1947 года — на должность командующего 16-й воздушной армией, в июне 1949 года — на должность 1-го заместителя, в апреле 1953 года — на должность заместителя Главнокомандующего Военно-воздушными силами, в мае 1956 года — на должность генерал-инспектора Военно-воздушных сил Главной инспекции Министерства обороны СССР, в феврале 1958 года — на должность заместителя главнокомандующего Военно-воздушными Силами по боевой подготовке, а в декабре 1960 года — одновременно на должность начальника боевой подготовки ВВС. Агальцов участвовал в ходе испытания и внедрения новой авиационной техники.
В апреле 1962 года был назначен на должность командующего Дальней авиацией ВВС. В январе 1969 года был освобождён от занимаемой должности и в марте того же года отправлен в отставку, однако постановлением Политбюро ЦК КПСС от 21 декабря 1970 года приказ об увольнении в отставку был отменён и в январе 1971 года был назначен на должность военного инспектора-советника Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 февраля 1978 года за умелое руководство войсками, личное мужество и отвагу, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, большой вклад в подготовку и повышение боевой готовности войск в послевоенный период и в связи с 60-летием Советской Армии и ВМФ маршалу авиации Филиппу Александровичу Агальцову было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 11290).
Маршал авиации Филипп Александрович Агальцов умер 29 июня 1980 года в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
Награды
- Медаль «Золотая Звезда» (21.02.1978);
- Четыре ордена Ленина (22.10.1937; 21.02.1945; 17.06.1961; 21.02.1978);
- Пять орденов Красного Знамени (22.08.1943; 14.09.1943; 03.11.1944; 15.11.1950; 22.02.1968);
- Орден Суворова 2 степени (27.06.1945);
- Орден Кутузова 2 степени (09.08.1945);
- Орден Отечественной войны 1 степени (21.08.1944);
- Орден Красной Звезды (02.03.1938);
- Орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3 степени (30.04.1975);
- Медали;
- Иностранные награды:
- Орден «Virtuti Militari» 2-го класса (Польша);
- Орден Возрождения Польши (Польша);
- Орден Белого Льва «За победу» (Чехословакия);
- Медали.
Воинские звания
- Полковой комиссар (1935);
- Дивизионный комиссар (31.03.1939; минуя звание бригадного комиссара);
- Полковник (1940, с понижением);
- Генерал-майор авиации (28.05.1943);
- Генерал-лейтенант авиации (1.03.1946);
- Генерал-полковник авиации (8.08.1955);
- Маршал авиации (28.04.1962).
Память
- Мемориальная доска в Москве на улице Гончарная, дом 26, корпус 1.
Напишите отзыв о статье "Агальцов, Филипп Александрович"
Литература
- Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
- Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 2. — С. 355—356. — ISBN 5-901679-08-3.
Ссылки
[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1038 Агальцов, Филипп Александрович]. Сайт «Герои Страны».
|
Отрывок, характеризующий Агальцов, Филипп Александрович
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.
17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
- Родившиеся 20 января
- Родившиеся в 1900 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Ефремовском уезде
- Родившиеся в Тульской области
- Умершие 29 июня
- Умершие в 1980 году
- Умершие в Москве
- Военные лётчики СССР
- Маршалы авиации
- Герои Советского Союза
- Кавалеры ордена Ленина
- Кавалеры ордена Красного Знамени
- Кавалеры ордена Суворова II степени
- Кавалеры ордена Кутузова II степени
- Кавалеры ордена Отечественной войны I степени
- Кавалеры ордена Красной Звезды
- Кавалеры ордена «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» III степени
- Награждённые медалью «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии»
- Награждённые медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Награждённые медалью «За взятие Берлина»
- Награждённые медалью «За освобождение Варшавы»
- Награждённые медалью «Ветеран Вооружённых Сил СССР»
- Награждённые медалью «За укрепление боевого содружества» (СССР)
- Кавалеры Командорского креста ордена Возрождения Польши
- Кавалеры командорского креста ордена Virtuti Militari
- Кавалеры ордена Белого льва 1 степени (ЧССР)
- Награждённые медалью «Китайско-советская дружба»
- Похороненные на Новодевичьем кладбище
- Участники Гражданской войны в России
- Участники гражданской войны в Испании
- Лётчики Великой Отечественной войны
- Командиры полков в Великой Отечественной войне
- Командиры дивизий в Великой Отечественной войне
- Командиры корпусов в Великой Отечественной войне
- Советские офицеры в Польской Армии 1943-1968
- Генералы бригады (ПНР)