Агама (индуизм)
|
Статья по тематике |
|
|
Риг · Яджур · Сама · Атхарва |
|
Айтарея · Брихадараньяка · Иша · Тайттирия · Чхандогья · Кена · Мундака · Мандукья · Катха · Прашна · Шветашватара |
|
Бхагавата · Брахмавайварта · Ваю · Вишну · Маркандея · Нарада · Падма |
|
Смрити · Шрути · Бхагавадгита · Агама · Панчаратра · Тантры · Кавача · Сутры · Стотры · Дхармашастры · Дивья-прабандха · Теварам · Чайтанья-чаритамрита · Рамачаритаманаса · Йога-Васиштха |
А́гама (санскр. आगम, āgama IAST) — термин в индуизме. Употребляется как общее название одной из категорий индуистских священных писаний и также применяется для обозначения конкретных текстов некоторых направлений индуизма.[1] К агамам принадлежит большое количество индуистских санскритских текстов. Существуют шиваитские, вайшнавские и шактистские агамы. В шиваитских агамах высшей реальностью провозглашается Шива. В вайшнавских агамах (Панчаратре и Вайкханаса-самхитах) верховным Богом объявляется Вишну. В шакта-агамах (Тантрах) как верховному божеству поклоняются Шакти — супруге Шивы и божественной матери Вселенной. В каждом из этих сборников текстов объясняются богословие и философия каждого из этих направлений индуизма. К категории агам также относятся наиболее авторитетные источники по йоге и её методам. Агамы иногда также называют тантрами.
Агамы в шиваизме
Шиваитские агамы являются строго теистическими и описывают Шиву как Всевышнего Господа, имманентного и трансцендентного. Подразделяются на 64 «кашмирских Шайва-агамы» (64 тантры Трика) и 28 агам шайва-сиддханты. К последней группе относятся основополагающие писания школы шайва-сиддханта. Из них десять принадлежат к категории «шивабхеда» и считаются дуалистическими. Восемнадцать агам относятся к категории «рудрабхеда» и являются недуалистическими. Риши Тирумулар в своем Тирумантирам упоминает о 28-ми агамах и перечисляет названия девяти. Из них восемь — Карана, Камика, Вира, Чинтья, Ватула, Вимала, Супрабхеда и Макута — находятся в ниже приведенном списке 28-ми агам, а девятая, Калоттара, в настоящее время считается Упагамой, то есть вспомогательным текстом, Ватулы.
Камика — это агама, которой наиболее широко пользуются в тамильских шиваитских храмах, поскольку к ней имеется комментарий-руководство (паддхати) Агхорашивы. Вира-шиваиты особо почтительно относятся к Ватула-агаме и Вира-агаме. Писания Шайва-агам более, чем что-либо другое, объединяют все школы шиваизма. Сами агамы утверждают, что все они полностью согласуются с учениями Вед, содержат сущность Вед и должны изучаться с той же высокой степенью преданности.
Упагамы — это вторичные агамы. Большой свод текстов, похожих по характеру на основные агамы. Каждая из 28-ми сиддхантистских Шайва-агам имеет до 16-ти связанных с ней Упагам, которые дают более точную или подробную информацию по основному тексту, всего известно 207 или 208 Упагам[2].
Каждая агама содержит обычно 4 части-канды:
- Видья-канда или джнана-канда — о знании, философии;
- Йога-канда — о методах йоги;
- Крия-канда — о действиях;
- Чарья-канда — о практиках.
Крия-канда и Чарья-канда излагают различные способы поклонения, процедуры установки мурти в храмах и другие традиционные способы религиозного служения. Но шиваизм это не только лишь следование религиозным традициям. Это духовный путь обретения йоги — живой связи с Богом и джнаны — знания как видения и опыта. Соответствющие разделы агам излагают содержание этих форм духовного опыта. В части Йога-канда излагается природа Шива-таттвы, связи между Шивой и космосом, отношения между дживой и Шивой. Пути йоги как связи души и Бога. Наиболее важной является Джнана-канда, так в ней даётся результат всего пути, сиддханта, заключение.
Из 28 Шайва-агам 10 считаются принадлежащими самому Шиве: 1. Камика 2. Йогаджа 3.Чинтья 4. Карана 5. Аджита 6. Дипта 7. Сукшма 8. Сахасрак 9. Аншуман 10. Супрабха.
Другие 18 принадлежащими перу различных учителей и риши имевших прямое видение Шивы: 11. Виджая 12. Нишваса 13. Сваямбхува 14. Аджнеяка 15. Бхадра 16. Раурава 17 Макута 18. Вимала 19. Чандраджняна 20. Мукхайугбиба. 21. Удгита 22. Лалита 23. Сиддха 24. Сантана 25. Нарасимха 26. Кирана 27. Парамешвара 28.Пара
Все эти 18 были поведаны Шивой святым ради блага преданных посвящённых.
Агамы в шактизме
В шактизме известно 77 агам, которые делятся на три категории[3]:
- 5 Сабхагам — обучают навыкам, ведущим к познанию и освобождению;
- 64 Каулагамы — которые обучают навыкам, имеющим целью развитие магических сил;
- 8 Мишрагам — которые имеют целью и то и другое.
См. также
Напишите отзыв о статье "Агама (индуизм)"
Примечания
- ↑ Klostermaier, 1998, p. 17.
- ↑ [shantira.narod.ru/text/tantra/28_shayvagama.htm Полный список] и частичное описание.
- ↑ С.Радхакришнан. Индийская философия. Том 2
Литература
- Klaus K. Klostermaier. [books.google.ru/books?id=rVgRAQAAIAAJ A Concise Encyclopedia of Hinduism]. — Oxford: Oneworld, 1998. — x, 243 p. — (Concise Encyclopedia of World Faiths). — ISBN 1851681752.
Ссылки
- [aryadev-beda.livejournal.com/9624.html Кирана-агама (глава 11)] на странице переводчика Ерченкова О. Н.
- [sanatanadharma.udm.net/text/chandra.doc Чандраджнана-агама] на странице переводчика Ерченкова О. Н.
| |||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Агама (индуизм)
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
