Агас, Вениамин Соломонович

Вениамин Соломонович Агас
майор государственной безопасности В. С. Агас
Дата рождения	1899(1899)
Место рождения	Одесса, Российская империя
Дата смерти	22 февраля 1939(1939-02-22)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Годы службы	1919—1938
Звание	Майор государственной безопасности
Командовал	Особый отдел НКВД СССР
Награды и премии

Вениамин Соломонович Агас (Мойсыф) (декабрь 1899, Одесса — 22 февраля 1939, Москва) — заместитель начальника Особого отдела ГУГБ НКВД СССР, майор государственной безопасности (1935), один из активных участников сталинских репрессий.

Биография

Родился в Одессе в семье приказчика. После еврейского погрома в Одессе (1905) уехал с отцом в США, вернулся на родину в 1907. В 1910-18 гг. учился в гимназии Иглицкого в Одессе (1918), занимался репетиторством. Член ВКП(б) с 1919, с этого же года служил в РККА — курсант 3-х Советских командных курсов, сводного полка 45-й стрелковой дивизии, 1-х Московских советских артиллерийских курсов, с мая 1920 командир артиллерийского взвода отряда ОСНАЗ (особого назначения) в Одессе. Участвовал в боях.

С октября 1920 служил в Одессе в губернской ЧК, работал в политорганах и в военной юстиции РККА (военком штаба Отдельной крепостной бригады, военный следователь Реввоентрибунала 6-й армии при 51-й стрелковой и 3-й пограничной дивизиях), в 1923 работал в Киеве и на Северном Кавказе. С конца 1923 вновь в Одессе на агитационно-пропагандистской работе в Одесском политехническом институте и агрокоммуне в Одесской губернии. С 1925 работал в органах ГПУ УССР (Одесса, Херсон, Харьков, Сталино), в ЭКУ ГПУ УССР. С декабря 1929 переведён в центральный аппарат ОГПУ СССР (возможно, по протекции Е. Г. Евдокимова, вместе с которым участвовал в расследовании «Шахтинского дела») и назначен 1-м секретарем СОУ ОГПУ СССР. С марта 1930 работал в Твери — помощник начальника окружного отдела/оперсектора, начальник городского отделения ГПУ. С 1931 помощник начальника СО и ЭКО ПП ОГПУ по Московской области. С 1933, сотрудник для поручений, секретарь заместителя председателя ОГПУ СССР, 1-го заместителя наркома внутренних дел СССР Я. С. Агранова. С января 1937 в военной контрразведке — заместитель начальника 5-го (Особого) отдела ГУГБ НКВД СССР, после реорганизации с марта 1938 — начальник 6-го, 5-го, 1-го отделов 2-го управления (Управления особых отделов) НКВД СССР.

Награды

Награждён орденами «Знак Почёта» (1937) и Красной Звезды (1938), 2-мя знаками «Почётный работник ВЧК-ОГПУ» (1932, 1934).

Адрес

Проживал в Москве на улице Мархлевского, дом 11, квартира 93.

Репрессии

Арестован 25 октября 1938. Расстрелян по приговору ВКВС СССР по обвинению в шпионаже и участии в антисоветской террористической заговорщической организации в органах НКВД 22 февраля 1939. Реабилитирован (несмотря на участие в репрессиях 1937—1938 в армии) 9 ноября 2001 Главной военной прокуратурой Российской Федерации.

Литература

• [www.memo.ru/history/NKVD/kto/biogr/gb4.htm Агас В. С.] // Петров Н. В., Скоркин К. В. [www.memo.ru/history/NKVD/kto/index.htm Кто руководил НКВД, 1934—1941 : справочник] / Под ред. Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского. — М.: Звенья, 1999. — 502 с. — 3000 экз. — ISBN 5-7870-0032-3.
• Абрамов В. Евреи в КГБ : Палачи и жертвы. — М.: Яуза : Эксмо, 2005.

Ссылки

• [istmat.info/node/24691 Проект «Исторические Материалы»]
• [www.memo.ru/history/NKVD/kto/biogr/gb4.htm Агас (Мойсыф) Вениамин Соломонович]
• [hrono.ru/biograf/bio_a/agas_vs.php Биография на сайте «Хронос»]
• [www.e-reading.org.ua/chapter.php/33771/32/Leskov_-_Stalin_i_zagovor_Tuhachevskogo.html Сталин и заговор Тухачевского]

Отрывок, характеризующий Агас, Вениамин Соломонович

– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..