Агдашлу, Шохре
| Шохре Агдашлу | |
| Shohreh Aghdashloo | |
 В 2008 году на Кинофестивале в Торонто | |
| Имя при рождении: |
Шохре Пари Вазири-Табар |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1976 — наст. время |
Шохре Агдашлу (англ. Shohreh Aghdashloo, перс. شهره آغداشلو, род. 11 мая 1952) — американская актриса иранского происхождения. Она была номинирована на премию «Оскар» в 2004 году в категории «лучшая женская роль второго плана» (первая в истории кинематографа актриса с Ближнего Востока) за роль в фильме «Дом из песка и тумана» и получила «Эмми» в 2009 году за роль в драме HBO «Дом Саддама». Она в основном специализируется на характерных ролях второго плана в кино и на телевидении.
Содержание
Ранняя жизнь
Шохре Пари Вазири-Табар (англ. Shohreh Pari Vaziri-Tabar) родилась в Тегеране, Иран, и впоследствии сменила фамилию на Агдашлу, выйдя замуж. Агдашлу начала сниматься в возрасте 18 лет. После многочисленных главных ролей на театральной сцене, ей предложили свою первую роль в кино в фильме «Доклад» 1977 года. Во время революции 1979 года, Агдашлу покинула Иран и переехала в Англию в 1978 году, где она завершила своё образование[1].
Карьера
Агдашлу дебютировала в США в 1989 году, с роли в в фильме «Гости отеля Астория», в тот же период она начала периодически появляться на телевидении. В будущем она появлялась в основном в небольших ролях (в таких фильмах как «Двадцать долларов», до 2003 года и признания критиков[1].
В 2003 году Агдашлу, наконец, получает одну из своих самых запоминающихся ролей в фильме «Дом из песка и тумана», за который она снискала похвалу и критиков и зрителей. Она выиграла премии «Независимый дух», премию «Ассоциации кинокритиков Лос-Анджелеса», «Нью-Йорка», награду от общества «Общество интернет кинокритиков» и номинацию на премию «Оскар» в 2004 году в категории «лучшая женская роль второго плана»[2]. Она продолжила сниматься в кино и появилась в таких голливудских фильмах как «Шесть демонов Эмили Роуз», «Люди Икс: Последняя битва», «Американская мечта» и «Дом у озера». После этого она сыграла Элизабет в слабо стартовавшем в прокате фильме 2006 года «Божественное рождение», после чего продолжила появляться с меньшими ролями в фильмах «Джинсы-талисман 2», «Меняющие реальность», «Странная жизнь Тимоти Грина», «Розовая вода» и «Последние рыцари». В 2008 году сыграла свою первую главную роль в кино, в независимой драме «Забрасывая камнями», который получил признание критиков и публики[3].
В 2005 году Агдашлу снялась в четвёртом сезоне сериала «24 часа». В разные годы она была гостем в сериалах «Уилл и Грейс», «Скорая помощь», «Анатомия страсти», «Доктор Хаус», «Закон и порядок: Специальный корпус», «Кости» и «Гримм». В 2009 году она выиграла премию «Эмми» за роль в минисериале HBO «Дом Саддама», обойдя конкурентов в лице таких актрис как Марша Гэй Харден, Джанет Мактир, Джинн Трипплхорн и Сисели Тайсон[1].
В 2013 году Агдашлу выпустила свою автобиографию, The Alley of Love and Yellow Jasmines[4].
В 2015 году Агдашлу начала исполнять одну из главных ролей в сериале-космоопере «Пространство».
Напишите отзыв о статье "Агдашлу, Шохре"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [movies.yahoo.com/person/shohreh-aghdashloo/biography.html Shohreh Aghdashloo- Biography]. Yahoo!. Проверено 8 сентября 2012. [www.webcitation.org/6Bh5z7ulE Архивировано из первоисточника 26 октября 2012].
- ↑ [www.time.com/time/magazine/article/0,9171,1018068,00.html Q&A: Shohreh Aghdashloo — TIME]
- ↑ [dailymailnews.com/0710/17/ShowBiz/index.php?id=3 Shohreh speaks against stoning]. Dailymailnews.com (17 июля 2010). Проверено 26 июля 2010.
- ↑ World Archipelago. [www.harpercollins.com/books/Alley-Love-Yellow-Jasmines-Shohreh-Aghdashloo/?isbn=9780062009807 The Alley of Love and Yellow Jasmines]. HarperCollins US.
Ссылки
- Шохре Агдашлу (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
||||||
Отрывок, характеризующий Агдашлу, Шохре
– Да, да, будет что посмотреть…Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.
Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
