Агент Смит (Матрица)

Агент Смит Agent Smith
Хьюго Уивинг в роли Агента
Появление	Матрица
Исчезновение	Матрица: Революция
Причина	Уничтожение
Исполнитель роли	Хьюго Уивинг Йен Блисс (в теле Бэйна)
Создатель	Энди и Ларри Вачовски
Число эпизодов	3
Информация
Вид (раса)	Программа—агент
Дата смерти	«Матрица: Революция»
Род занятий	Программа безопасности Матрицы Вирус
Семья
Отношения	Агенты (коллеги, позже поглощение) Нео (противостояние) Пифия, Сераф, Сати (поглощение) Бэйн (воплощение в реальном мире)

Агент Смит (англ. Agent Smith) — главный антагонист кинотрилогии «Матрица». Его роль исполняет актёр Хьюго Уивинг.

Описание персонажа

Агент Смит — компьютерная программа, автономный модуль-агент, изначально защищающий Матрицу вместе с Агентом Брауном и Агентом Джонсом. Вместе они составляли тройку Агентов первого фильма трилогии. Смит использует эстетику агентов Секретной разведывательной службы МИ-6 (представление «Смит. Агент Смит», аналогичное «Бонд. Джеймс Бонд»), кроме того, полиция обращается к нему как к агенту ФБР. Смит одет в строгий костюм, чёрный галстук, белую рубашку, в первой части носит наушник внутренней связи. В начале второй части «Матрицы» присылает свой наушник Нео, что символизирует отделение Смита от Матрицы.

Философия Агента Смита мизантропична. Он ненавидит людей за их несовершенство — за «вонь» и неспособность принять мир без страданий. Смит считает их вирусами, ибо они разрушают экосистемы, и динозаврами, которые должны уступить место машинам — новой ступени космической эволюции. Смит, будучи Агентом, критиковал людей за их вирусоподобность, но отделившись от Системы, сам стал вирусом (это, видимо, говорит о том, что Смит стал подобен человеку). Хобби (возможно) — биология (классификация видов). Смит отрицает свободу как метафизическое понятие. Всё обусловлено, в том числе целями и намерениями. Смит является образом третьей силы — идеологии, способной сделать e pluribus unum. Во втором и третьем фильме трилогии он представляет собой угрозу как людям Зиона — олицетворяющим свободу, анархию, хаос, беззаконие, несовершенство, так и царству машин — олицетворяющим ограничения, диктатуру, порядок, закон, совершенство.

В отличие от других агентов, по одному разу в каждом из фильмов он называет Избранного по имени Нео. В первом фильме — просматривая досье, во втором — передавая жучок, в третьем — во время виде́ния. В остальных случаях он называет его по фамилии — Мистер Андерсон.

Деятельность против Матрицы

В поединке с Нео Смит перепрограммируется и превращается в вирус Матрицы, однако продолжает бороться с Нео (как он объясняет ему, Нео, отняв у него цель, сам стал его целью, которая объединяет и направляет его). Агент Смит получает способность копировать себя, вставляя свой код в другие программы и разумы людей (это говорит о том, что его образ мышления стал как у людей). С толпой копий Смита Нео дерётся во второй части «Матрицы», это одна из самых зрелищных сцен фильма. В конце концов в третьей части трилогии воплощения Смита заполняют всю Матрицу, что не даёт возможности Машинам её контролировать. По словам Нео, Смит заполонил бы город машин так же, как Матрицу. Смит превращает в себе подобных Сати, Серафа, Пифию (похоже, одновременно получая доступ к их функциям и воспоминаниям) и многих других. Однако Нео в финале позволяет Смиту превратить себя в очередного клона, и в результате Матрица взрывает Смита и всех его клонов, т.к. уничтожение Нео вызвало резкий дисбаланс системы.

Интересные факты

«Фамилии» всех агентов выбраны из самых распространённых в англоязычных странах, что придаёт их образам безликости. «Смит» буквально означает «кузнец». В связи с этим интересна сцена из второй части трилогии, фильма «Матрица: Перезагрузка»: регистрационный номер автомобиля, на котором Смит подъезжает к месту встречи повстанцев (сцена «Я ищу Нео») — IS5416, по-видимому, означает цитату из книги пророка Исаии, глава 54, стих 16:

Вот, Я сотворил кузнеца, который раздувает угли в огне и производит орудие для своего дела, — и Я творю губителя для истребления. Ис. 54:16

Критика и отзывы

• Агент Смит занимает 84 место в списке 100 лучших персонажей кинофильмов, составленном журналом Empire.
• Смит считается одним из самых несвободных персонажей в Матрице.
• В фильме Агент выступает аналитиком и настроенным против людей бюрократом.
• Есть теория, что избранный — Смит, а не Нео, и Пифия выдавала информацию, что Нео — избранный, чтобы Смита заранее не уничтожили.

Отрывок, характеризующий Агент Смит (Матрица)

31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.