Агион, Габриэль
| Габриэль Агион | |
| Gabriel Aghion | |
| Дата рождения: |
30 декабря 1955 (68 лет) |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1976 — наст. время |
Габриэ́ль Агио́н (фр. Gabriel Aghion; род. 30 декабря 1955, Александрия, Египет) — французский кинорежиссёр и сценарист.
Биография
Семья Габриэля переехала из Египта в Париж, когда мальчику было четыре года. В 1970-х годах Агион работал ассистентом режиссёра у Клода Зиди, Жан-Жака Бенекса и Уилларда Хайка. Первым успехом режиссёра и сценариста Агийона стал фильм 1996 года «Вечерний прикид». Во Франции эта комедия про жизнь гомосексуалистов собрала более четырёх миллионов зрителей и была названа самым успешным фильмом года в стране. Исполнительнице главной роли Фанни Ардан фильм принёс премию «Сезар», а Агион вместе с Патриком Тимзитом были выдвинуты на главную французскую кинопремию в номинации за лучший сценарий. В 2000 году Агион вновь работал с Ардан в сатирическом историческом фильме «Распутник». Годом ранее в его комедии «Любимая тёща» снялась другая легенда французского кинематографа Катрин Денёв. Затем в 2001 году Денёв снялась у Агийона в ремейке британского сериала «Распутницы». В 2004 году Агион попытался повторить успех своего «Вечернего прикида» с фильмом на гомосексуальную тематику «Распутники». Однополая любовь часто становится центральной темой в фильмах Агийона, открыто заявившего о своей нетрадиционной сексуальной ориентации.
Фильмография
- 1983 — Скарлатина / La Scarlatine
- 1990 — Рю-дю-Бак / Rue du Bac
- 1995 — Вечерний прикид / Pédale douce
- 1999 — Любимая тёща / Belle Maman
- 1999 — Распутник / Le Libertin
- 2001 — Распутницы / Absolument fabuleux
- 2004 — Распутники / Pédale dure
- 2011 — Манон Леско, или История кавалера де Гриё / Manon Lescaut
Напишите отзыв о статье "Агион, Габриэль"
Отрывок, характеризующий Агион, Габриэль
Видно, Пфуль, уже всегда готовый на ироническое раздражение, нынче был особенно возбужден тем, что осмелились без него осматривать его лагерь и судить о нем. Князь Андрей по одному короткому этому свиданию с Пфулем благодаря своим аустерлицким воспоминаниям составил себе ясную характеристику этого человека. Пфуль был один из тех безнадежно, неизменно, до мученичества самоуверенных людей, которыми только бывают немцы, и именно потому, что только немцы бывают самоуверенными на основании отвлеченной идеи – науки, то есть мнимого знания совершенной истины. Француз бывает самоуверен потому, что он почитает себя лично, как умом, так и телом, непреодолимо обворожительным как для мужчин, так и для женщин. Англичанин самоуверен на том основании, что он есть гражданин благоустроеннейшего в мире государства, и потому, как англичанин, знает всегда, что ему делать нужно, и знает, что все, что он делает как англичанин, несомненно хорошо. Итальянец самоуверен потому, что он взволнован и забывает легко и себя и других. Русский самоуверен именно потому, что он ничего не знает и знать не хочет, потому что не верит, чтобы можно было вполне знать что нибудь. Немец самоуверен хуже всех, и тверже всех, и противнее всех, потому что он воображает, что знает истину, науку, которую он сам выдумал, но которая для него есть абсолютная истина. Таков, очевидно, был Пфуль. У него была наука – теория облического движения, выведенная им из истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей военной истории, казалось ему бессмыслицей, варварством, безобразным столкновением, в котором с обеих сторон было сделано столько ошибок, что войны эти не могли быть названы войнами: они не подходили под теорию и не могли служить предметом науки.В 1806 м году Пфуль был одним из составителей плана войны, кончившейся Иеной и Ауерштетом; но в исходе этой войны он не видел ни малейшего доказательства неправильности своей теории. Напротив, сделанные отступления от его теории, по его понятиям, были единственной причиной всей неудачи, и он с свойственной ему радостной иронией говорил: «Ich sagte ja, daji die ganze Geschichte zum Teufel gehen wird». [Ведь я же говорил, что все дело пойдет к черту (нем.) ] Пфуль был один из тех теоретиков, которые так любят свою теорию, что забывают цель теории – приложение ее к практике; он в любви к теории ненавидел всякую практику и знать ее не хотел. Он даже радовался неуспеху, потому что неуспех, происходивший от отступления в практике от теории, доказывал ему только справедливость его теории.
