Агуадо, Дионисио
| Дионисио Агуадо Dionisio Aguado | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Полное имя |
Дионисио Агуадо-и-Гарсия |
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти |
29 декабря 1849 (65 лет) |
| Место смерти | |
| Страна | |
| Профессии |
Исполнитель, композитор, педагог |
| Инструменты | |
Диони́сио Агуа́до-и-Гарси́я (исп. Dionisio Aguado y García; 8 апреля 1784, Мадрид — 29 декабря 1849, там же) — испанский классический гитарист, педагог и композитор, один из основоположников (наряду с Фернандо Сором) испанской школы исполнительства на этом инструменте.
Биография
Воспитывался в училище при церкви, где обучался игре на гитаре у падре Базилио и Мигеля Гарсии. К началу XIX века относятся первые его сочинения для гитары, которые он стал записывать с помощью обыкновенной нотации (в скрипичном ключе), а не табулатур, как это было принято до того. В 1803 году Агуадо поселился в городе Фуэнлабрада, где занимался преподавательской деятельностью до 1824, вначале 1820-х в Мадриде был издан сборник его этюдов (Colección de estudios para guitarra). Вскоре после смерти матери (1824) Агуадо перебрался в Париж, где быстро завоевал репутацию первоклассного исполнителя и преподавателя, и где вышла в печать французская версия его «Школы игры на гитаре» (Méthode complete pour la guitare, перевод осуществил французский композитор и гитарист Франсуа де Фоссе). Последние десять лет жизни композитор провёл в Испании, где продолжал преподавать и редактировать обновлённую версию «Школы» (Nuevo método para guitarra).
В течение более десяти лет до своего отъезда из Парижа (1838) Агуадо связывал творческий союз с Фернандо Сором. Они много раз выступали в дуэте, а Сор посвятил своему младшему коллеге дуэт «Два друга», ор. 41. Несмотря на дружбу, музыканты придерживались разных взглядов на технику исполнения на гитаре: Сор предпочитал играть подушечками пальцев правой руки для более мягкого и полного звучания, Агуадо же рекомендовал использовать технику игры ногтями (он считается первым гитаристом, предложившим эту идею), достигая более яркого и сильного звука.
Творчество
Композиторское наследие Агуадо невелико по объёму, но глубоко и содержательно. Полного каталога его сочинений не существует, известен ряд его этюдов, рондо, танцев, фантазий и других произведений. Его «Школа игры на гитаре» была весьма популярна в XIX веке и неоднократно переиздавалась на разных языках.
Напишите отзыв о статье "Агуадо, Дионисио"
Ссылки
- [abc-guitar.narod.ru/pages/aguado.htm Биография Агуадо]
- [www.delcamp.net/auteurs/fr/3_classique/aguado_fr.html Краткая биография, список некоторых сочинений] (фр.)
Отрывок, характеризующий Агуадо, Дионисио
Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
