Агуадо, Педро де

Педро де Агуадо
исп. Fray Pedro de Aguado
Дата рождения:	1513(1513)
Место рождения:	Вальдеморо, Испания
Дата смерти:	1608(1608)
Страна:	Испания
Научная сфера:	история, этнография
Известен как:	автор свидетельств завоеваний Южной Америки

Педро де Агуадо (исп. Fray Pedro de Aguado; 1513, Вальдеморо, Испания — около 1608) — испанский историк, этнограф и священник, миссионер-францисканец в Королевстве Новая Гранада (Колумбия). Как свидетель завоевания Южной Америки написал «Исторический Сборник», изданный посмертно.

Биография

Ранние годы

Известно, что он родился в Вальдеморо, и что он крестился 23 января 1513. Иногда приводится 1538 год, как дата его рождения. Он принадлежал к семье, имевшей большое экономическое и общественное влияние. Но не известно, когда он стал священником и о других сведениях из его жизни перед тем, как он отправился в Америку, так как сведений не сохранилось ни в местной церкви, ни в муниципалитете.

Обучение

Историк Педро Симон упоминает о том, что Агуадо обучался теологии и математике, но в его собственной книге сведений о математике и астрономии не обнаруживается.

По вопросам истории Агуадо в своей работе цитирует несколько народов древности (вавилонян, содомитов, евреев, египтян, греков и римлян); нескольких императоров и героев (Гектор, Одиссей, Александр Великий, Юлий Цезарь, Помпей, Траян, Октавиан) и нескольких историков (Тит Ливий, Светоний, Геродот, Фригий, Полибий, Фретульфий Рабанус). Его цитаты, правда, не позволяют отнести его к учёным. По вопросам права и теологии он приводит обычные для того времени представления о конкисте, энкомьенде, евангелизации индейцев, и у него не встречаются цитаты теологов и юристов.

Переезд в Америку

Педро де Агуадо, как монах-францисканец, переехал в Новый Свет в 1561 году. Он составлял часть группы из 50 священников, которых привёл монах Луис Сапата, назначенный тогда комиссаром-реформатором францисканского Ордена в Перу. 4 февраля 1561 писцом Торгового Дома Севильи составлена учётная запись о расходах на содержание для этих священников.

Агуадо добрался до Нового Королевства Гранада, поднявшись по реке Магдалена с другими пятью священниками, и с того времени началась его работа в качестве миссионера, проповедующего Евангелие индейцам. 12 июня 1562 года в письме различных священников из Санта-Фе присутствует подпись Агуадо.

Приходской священник

Он был приходским священников у индейцев из Когуа, Немеса и Песа (Cogua, Nemeza и Peza) в течение двух лет; и известно, согласно недавно обнаруженному документу, он также был им в Боса (Bosa). Он ознакомился с провинцией Панче (Panche) и вероятно, что он посетил город Картахена, но уже в качестве Главы Провинциального Ордена.

Глава Провинциального Ордена

О его остальной деятельности известно, что он был, дважды, прелатом монастыря, в Санта-Фе и, возможно, в Тунха. В 29 июня 1573 года его назначили Главой Провинциального Ордена Сан Франсиско; два года спустя (13 января 1575 года он получил разрешение на отплытие в Королевской Аудиенции) он вернулся на родину, в Испанию для подачи петиции Главе Ордена с просьбой направить 20 священников для евангелизации индейцев; он поселился в монастыре Святого Франсиско в Мадриде.

Возвращение в Америку

В 1583 году он получил разрешение вернуться в Америку и в 1585 году уже находился в Санта-Фе-де-Богота (Колумбия).

Смерть

Дата и место смерти неизвестны.

Произведения

Педро де Агуадо был свидетелем многих происшествий, случившихся за время испанского завоевания Южноамериканского континента, и написал об этом свой «Исторический Сборник» («Recopilación Historial»), который посвятил Филиппу II. В 1579 году его работа была представлена Совету Индий для выдачи разрешения на публикацию. В 1581 и 1582 годах он получил такие разрешения, но книга не была издана и его рукопись видели Гарсиласо де ла Вега в Кордобе, а Леон Пинело обнаружил её в библиотеке Хуана де Сальдьерна.

Однако, его работа была напечатана после его смерти в двух частях. Они были названы:

• «Historia de Santa Marta y Nuevo Reino de Granada» (1906)
• «Historia de Venezuela» (1913).

В своей книге Педро Агуадо рассказал о событиях, которые пережили как испанцы, так и местные индейцы. Поскольку его материалы носят характер непосредственного участника событий, то эти книги были повторно изданы Испанской Академией Истории в 1916—1918 года.

По стилю его произведения «далеко не сервантовские. Местами излишне многословны, наполнены гонгоризмами, монотонно и тяжеловесно».

Библиография

• J. Ignacio Méndez. Los indios medievales de Fray Pedro de Aguado: Construcción y escritura de la historia en una crónica del siglo XVI. // Hispanic American historical review, ISSN 0018-2168, Nº. 2, 2005 , pags. 314—315

Ссылки

• [kuprienko.info/fray-pedro-de-aguado-recopilacin-historial-primera-parte-libro-primero-segundo-libro-tercero-cuarto/ Fray Pedro de Aguado. Recopilación historial. Primera parte. LIBRO PRIMERO, LIBRO SEGUNDO, LIBRO TERCERO, LIBRO CUARTO.]
• [kuprienko.info/fray-pedro-de-aguado-recopilacion-historial-primera-parte-libro-quinto-setimo-octavo-noveno-decimo-undecimo-duodecimo/ Fray Pedro de Aguado. Recopilación historial. Primera parte. LIBRO QUINTO, LIBRO SETIMO, LIBRO OCTAVO, LIBRO NOVENO, Libro décimo, Libro undécimo, Libro duodécimo.]
• [kuprienko.info/fray-pedro-de-aguado-recopilacion-historial-primera-parte-libro-decimotercero-catorce-quince-diez-y-seis/ Fray Pedro de Aguado. Recopilación historial. Primera parte. Libro décimotercero, Libro catorce, Libro quince, Libro diez y seis.]
• [kuprienko.info/fray-pedro-de-aguado-recopilacion-historial-segunda-parte-libro-primero-segundo-tercero-cuarto/ Fray Pedro de Aguado. Recopilación historial. Segunda parte. Libro primero, Libro segundo, Libro tercero, Libro cuarto.]
• [kuprienko.info/fray-pedro-de-aguado-recopilacion-historial-segunda-parte-libro-quinto-sexto-septimo-octavo-nono-decimo/ Fray Pedro de Aguado. Recopilación historial. Segunda parte. Libro quínto, Libro sexto, Libro séptimo, Libro octavo, Libro nono, Libro décimo, Notas.]

См. также

• Чибча (цивилизация)
• Чибча (язык)
• Чибчанские языки

Отрывок, характеризующий Агуадо, Педро де

– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.