Агуэро, Андрес Риверо
| Андрес Риверо Агуэро | |
| Andrés Rivero Agüero | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
Сан-Луис (Куба) |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Партия: |
United Action Party |
| Род деятельности: | |
Андрес Риверо Агуэро (исп. Andrés Rivero Agüero, 4 февраля 1905 — 8 ноября 1996)[1] — кубинский политический деятель, премьер-министр и избранный президент Кубы, политическая карьера которого была прервана Кубинской революцией. На выборах 1958 года (по многим мнениям, фальсифицированных) был ставленником диктатора Батисты, режим которого пал до того, как одержавший победу Агуэро смог принять власть.
Содержание
Биография
Ранние годы
Родился у чрезвычайно бедных родителей в городе Сан-Луис[en], провинция Орьенте (сейчас провинция Сантьяго-де-Куба) 4 февраля 1905 года. В возрасте 16 лет самостоятельно научился читать. Затем сумел закончить школу и получить юридическую степень в Гаванском Университете (1934).
Путь к власти
Риверо был избран членом городского совета города Сантьяго-де-Куба и вскоре возглавил Либеральную Партию. Тогда же он подружился с Фульхенсио Батистой, будущим правителя острова. Во время первого нахождения Батисты у власти, в 1940—1944 годах, Риверо был министром сельского хозяйства и воплощал в жизнь план Батисты по переселению безземельных крестьян.
Во время изгнания Батисты, которое он провёл в США (1944—1952), Риверо занимался на Кубе юридической практикой и публиковал политические комментарии в СМИ. Когда Батиста вернулся и снова стал президентом в 1952, он поддержал создание его партии en:United Action Party и военный переворот 10 марта 1952 года. После него Риверо работал министром образования во второй администрации Батисты (1952—1958). В 1954 году он был избран сенатором от провинции Пинар-дель-Рио и затем стал премьер-министром Кубы (1957—1958) и участвовал в нескольких конференциях по мирному урегулированию восстания на острове как представитель Батисты.
В 1958 году Риверо ушёл в отставку с поста премьер-министра, чтобы участвовать в президентских выборах. Поддержку ему выказали партия Батисты и ещё три проправительственных партии. В результате он был объявлен победителем несмотря на упорные слухи, что выборы были сфальсицифированы при поддержке правительства США в рамках усилий по предотвращению революции на Кубе[2]. После выборов Риверо начал консультации с американским послом в стране Эрлом Смитом[en] и ведущими кубинскими политиками, желая урегулировать революционный кризис, связанный с действиями коммунистических партизан Фиделя Кастро и их союзников. После вступления в должность президента он собирался созвать Конституционную Ассамблею, чтобы вернуть Кубу к конституционному правлению (в противовес диктатуре Батисты).
Однако успехи революционеров расстроили планы Риверо и 1 января 1959 года он вынужден был покинуть Гавану и бежать в Доминиканскую Республику вместе с Батистой.
Жизнь в эмиграции
Риверо поселился в США, жил очень скромно и прожил долгую жизнь, увидев своих правнуков. Он умер в Майами, штат Флорида, в 1996 году.
Напишите отзыв о статье "Агуэро, Андрес Риверо"
Примечания
- ↑ [cubapol.tripod.com/id102.html Dr. Andrés Rivero Agüero] Republic of Cuba (1902—1959)
- ↑ Nohlen, D. (2005) Elections in the Americas: A data handbook, Volume I, p217 ISBN 978-0-19-928357-6
Ссылки
- [www.latinamericanstudies.org/cable/cable-10-3-57a.htm Despatch From the US Embassy in Cuba to the US Department of State 1958]
Отрывок, характеризующий Агуэро, Андрес Риверо
Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
