Адай-Хох
Поделись знанием:
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
(перенаправлено с «Адай-гох»)
| Адай-Хох | |
 | |
| Вид на Адай-Хох (крайний правый пик) из Нарского ущелья | |
| 42°44′50″ с. ш. 43°52′10″ в. д. / 42.74722° с. ш. 43.86944° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=42.74722&mlon=43.86944&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 42°44′50″ с. ш. 43°52′10″ в. д. / 42.74722° с. ш. 43.86944° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=42.74722&mlon=43.86944&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Страна |  Россия |
| Регион | Северная Осетия |
| Горная система | Большой Кавказ |
| Высота вершины | 4408 м |
Адай-Хох (осет. Адайыхох — «гора Ада»[1]) — горная снежная вершина Большого Кавказа, к югу от Цейского ледника. Располагается в Северной Осетии. Высота 4408 м.
Расположена на продолжении Главного хребта западной половины Большого Кавказа, который восточнее разрезается Кассарским ущельем Ардона и переходит в Боковой хребет восточной половины Большого Кавказа[2], к северу от Казбека, между истоками Терека, Ардона и Лиахвы.
Обширные снежные фирны и глетчеры.
Содержание
Нартовский эпос
Согласно Нартовскому эпосу на вершине горы Адай-Хох обитает покровитель диких животных, друг нартов небожитель Афсати. Осетинские охотники становились лицом к Адай-Хох, когда обращались к Афсати, чтобы тот их благословил и выделил им долю из своего лесного хозяйства.
Библиография
- Dëcһy, «Peterm. Mitteil.» (1889, IX);
- Freshfield, «Exploration of the Caucasus» (1897);
- Россиков, «Цейский глетчер» (в «Путевод. геологич. конгр.», 1897).
Фотографии
Виды горы Адай-Хох ([piligrim-andy.narod.ru/ снимал Эдуард Манукянц], Владикавказ):
- [archive.is/20121225092641/piligrim-andy.narod.ru/photo/panoram/ades.jpg с перевала Родина в Цейском хребте],
- [archive.is/20121225061723/piligrim-andy.narod.ru/photo/cej0808/img_0752.jpg вид вершины из Цея],
- [archive.is/20121225035133/piligrim-andy.narod.ru/photo/cej0808/img_0747.jpg Адай-Хох из Цейского ущелья].
Напишите отзыв о статье "Адай-Хох"
Примечания
- ↑ Цагаева А. Дз. Топонимия Северной Осетии. Часть II. Орджоникидзе, 1975. С. 195, 203
- ↑ В этой Цейской местности (Цейском ущелье), в районе гор Уилпата и Адай-хох, тянущиеся параллельно с северо-запада Главный Кавказский и Боковой Кавказский хребты сливаются в одну гряду, и обрываются. Прерываются все хребты (Боковой, Скалистый), за исключением Большого Кавказского хребта, и образуют широкую уютную подковообразную котловину. Таким образом, на востоке [юго-востоке] Главный (Большой) Кавказский хребет продолжается уже один.
На восток, по более современным понятиям, Большой Кавказский сопровождает уже (согласно разным авторам) либо Скалистый хребет (или так называемый Скалистый Боковой хребет), либо Боковой хребет. В восточной части, в отличие от западной и центральной (где чётко структурировано, параллельно рядом друг с другом идут четыре хребта — см. вводную часть (шапку) Большого Кавказа), нет такой чёткой структуризации и Главный Кавказский хребет (после Казбека) тянется в сопровождении где одного, а где местами двух хребтов.
При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
|
Это заготовка статьи о Северной Осетии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Адай-Хох
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
