Адале
Адале или Хетук (самоназвание — адыгэ) — одно из адыгских (черкесских) племён.
Адыгское название племени — ХьэтIукъу.
Адале (Хетук) жили на полуострове Тамань до занятие его русскими войсками.
В российской историографии известны с XVIII века.
В 1773 году, русский разведчик Иоганн Антон Гюльденштедт сообщал[1]:
Несколько выше Копила находится озеро Чубаргол (Пестрое озеро), вода которого стекает в Кубань. В 3 днях езды от Копила на С. З. расположен Темрук и Таман у пролива, также в 3 днях пути на Запад расположен остров с тем же названием, образованный обоими рукавами Кубани, который татары называют Минтана. Жителей этого острова татары называют адале (островитяне), от ада — остров, …
После окончания Кавказской войны, в 1871 году русский историк, академик, генерал-лейтенант Н. Ф. Дубровин написал[2]—
«… среди Натухажцев жили три поколения племени адиге, потерявшие свою самобытность и слившиеся с Натухажцами: Чебеин, Хегайк, жившие в окрестности Анапы, в котловине Чехурай, и Хетук, или Адале, жившие на полуострове Тамани, а теперь разбросанные в разных местах среди Натухажцев.»
Во время Русско-Кавказской войны, часть натухайцев была истреблена, а большая часть оставшихся по окончании войны ушла в Турцию.
Напишите отзыв о статье "Адале"
Примечания
Литература
- Адыгская (Черкесская) энциклопедия. Москва 2006 год.
Ссылки
- [www.aheku.org/ Адыгэ Хэку. Адыгский (Черкесский) портал]
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Адале
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
