Адамович, Галина Валентиновна
Поделись знанием:
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.
Женщина почти бросилась к ногам Пьера, когда она увидала его.
– Батюшки родимые, христиане православные, спасите, помогите, голубчик!.. кто нибудь помогите, – выговаривала она сквозь рыдания. – Девочку!.. Дочь!.. Дочь мою меньшую оставили!.. Сгорела! О о оо! для того я тебя леле… О о оо!
– Полно, Марья Николаевна, – тихим голосом обратился муж к жене, очевидно, для того только, чтобы оправдаться пред посторонним человеком. – Должно, сестрица унесла, а то больше где же быть? – прибавил он.
– Истукан! Злодей! – злобно закричала женщина, вдруг прекратив плач. – Сердца в тебе нет, свое детище не жалеешь. Другой бы из огня достал. А это истукан, а не человек, не отец. Вы благородный человек, – скороговоркой, всхлипывая, обратилась женщина к Пьеру. – Загорелось рядом, – бросило к нам. Девка закричала: горит! Бросились собирать. В чем были, в том и выскочили… Вот что захватили… Божье благословенье да приданую постель, а то все пропало. Хвать детей, Катечки нет. О, господи! О о о! – и опять она зарыдала. – Дитятко мое милое, сгорело! сгорело!
| Адамович, Галина Валентиновна | |
| Дата рождения: |
19 октября 1969 (54 года) |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: |
|
| Карьера: |
с 1991 |
| Направление: |
документальное кино |
Адамович Галина Валентиновна (белор. Галіна Адамовіч, род. 19 октября 1969, Минск) — режиссёр-документалист, член Белорусского Союза кинематографистов, призёр многочисленных международных кинофестивалей.
Биография
В 1994 закончила БГАИ по специальности «режиссура документального кино», мастерская Виктора Дашука.
С 1995 года сотрудничает на киностудии «Беларусьфильм»
Фильмография
- «Турусы на колесах» (1991)
- «Полюби меня черненьким» (1993) — Главный приз «Хрустальное яблоко» на III МФ женщин-кинематографистов, Минск, 1995
- «Женский вопрос» (1995) — Диплом жюри V МКФ «Золотой Витязь», Минск, 1996
- «Фауст Арлена» (1996)
- «Музыка, помоги!» (1996)
- «Городу и миру» (1997)
- «Каникулы для сироты» (1998)- приз МКФ для детей и юношества, Пирго, Греция, 1999; назван лучшим д/ф на МКФ в Амстердаме, вошёл в программу лучших д/ф "Reflection images", 1999
- «Линия отца» (2000)
- «Жили-были…» (2001) — призы МКФ: "Эхо-Этно-Фолк", "Энвиро-фильм"; 1-й приз КФ "Вызов XXI веку", Минск, 2003; приз жюри на Международном кинофестивале “ECOTOPFILM” (Словакия, 2001); главный приз за лучший документальный фильм на 6-м Международном кинофестивале короткометражного кино в Измаилии (Египет, 2002); Главный приз на 1-м Междурнародном кинофестивале экологического кино в Минске (Беларусь, 2003)
- «Гений места» (2002) — приз «Хрустальный аист» за изобразительное и музыкальное решение на IV Национальном КФ, Брест, 2003
- «Продолжение» (2004) — гран-при на III МКФ «Хронограф», Кишинёв, Молдова, 2004
- «Боже мой» (2004) — специальный приз жюри на 6-м Международном кинофестивале документального кино «Перекрёстки Европы» Люблин, Польша, 2007; «Золотой Витязь» за лучший документальный фильм на 15-м Международном кинофестивале славянских и православных народов «Золотой Витязь» (Челябинск, 2005); Главный приз на 1-м Международном кинофестивале христианских фильмов “Magnificat” (Глубокое, Беларусь, 2005); приз за лучший короткометражный документальный фильм на 40-м Международном кинофестивале в Карловых Варах (Чехия, 2005); приз за лучший документальный фильм на 5-м Республиканском фестивале белорусских фильмов (Брест, 2005); приз за лучший документальный фильм на 10-м Международном кинофестивале короткометражного кино в Сиене (Италия, 2005); приз на 1-м Международном кинофестивале туристических фильмов за «оригинальность темы» в г. Плоцке (Польша, 2006)
- «Заведенка» (2005) — «Золотой Витязь» за лучший документальный фильм на 16-м Международном кинофестивале славянских и православных народов «Золотой Витязь» (Cерпухов, 2006); Приз за лучшую режиссуру на 5-м Международном кинофестивале документального кино “Cronograf” в Кишинёве (Молдова, 2006); Приз за лучший документальный фильм на 11-м Международном кинофестивале короткометражного кино в Тегеране (Иран, 2006); Диплом жюри «за глубокое проникновение в повседневную жизнь» на 3-м Международном кинофестивале женского кино (Ереван, 2006); приз «Серебряный Дракон» за лучший документальный фильм на 47-м Международном кинофестивале короткометражного кино в Кракове (2007);
- «Мужское дело» (2006) — специальный приз жюри «за оригинальное раскрытие образа героя» на 4 Международном кинофестивале экранных искусств «Кинотур» Житомир, Украина, 2007
- «Мама придёт!» (2007) — приз Парламентского Собрания Союза Белоруссии и России («Золотой Витязь» 2008, Москва); диплом жюри «За талантливое воплощение темы детства и материнства» («Золотой Витязь-2008, Москва); специальный приз и диплом Центра национальной славы и Фонда Святого Всехвального Апостола Андрея Первозванного («Золотой Витязь-2008, Москва); диплом за лучший профессиональный документальный фильм (VII Международный телевизионный фестиваль городской экологии URBAN-TV 2009, Мадрид, Испания)
- «Шчасце, Дорогие куклы» (2008)
- «Дар» (2009) — приз «Бронзовый Витязь» XIX Международный кинофорум «Золотой Витязь», Москва, Россия, 2009
- «Лучше нас» (2010)
- «Маляваны рай» (2010) — диплом «За открытие яркого художественного имени» (XX Международный кинофорум «Золотой Витязь», Курск, Россия)
- «Инокиня» (2010) — приз Президента Республики Беларусь А. Г. Лукашенко за гуманизм и духовность в кино на XVIII МКФ «Лiстапад», Минск, Беларусь, 2011; награда Блаженнейшего Владимира Митрополита Киевского и Всея Украины и диплом «За лучшую операторскую работу» на Х Киевском международном фестивале документальных фильмов «Kinolitopys» - 2010 (Киев, Украина); I-я премия за лучший документальный фильм IX Международного фестиваля православного кино «Покров» -2011 (Киев, Украина)
Напишите отзыв о статье "Адамович, Галина Валентиновна"
Ссылки
- [www.belarusfilm.by/studio/personas/200/ Персональная страница на сайте Беларусьфильм]
- [www.obitel-minsk.by/_oid100033435.html НАША «ИНОКИНЯ» ПОЛУЧИЛА ГРАН-ПРИ]
- [www.pressball.by/articles/others/author/75101 Грезы нелюбви. Кино в НОКдауне]
- [www.websmi.by/2015/01/neobychnoe-v-privychnom-galina-adamovich/ Галина Адамович. Необычное в привычном]
Отрывок, характеризующий Адамович, Галина Валентиновна
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.
Женщина почти бросилась к ногам Пьера, когда она увидала его.
– Батюшки родимые, христиане православные, спасите, помогите, голубчик!.. кто нибудь помогите, – выговаривала она сквозь рыдания. – Девочку!.. Дочь!.. Дочь мою меньшую оставили!.. Сгорела! О о оо! для того я тебя леле… О о оо!
– Полно, Марья Николаевна, – тихим голосом обратился муж к жене, очевидно, для того только, чтобы оправдаться пред посторонним человеком. – Должно, сестрица унесла, а то больше где же быть? – прибавил он.
– Истукан! Злодей! – злобно закричала женщина, вдруг прекратив плач. – Сердца в тебе нет, свое детище не жалеешь. Другой бы из огня достал. А это истукан, а не человек, не отец. Вы благородный человек, – скороговоркой, всхлипывая, обратилась женщина к Пьеру. – Загорелось рядом, – бросило к нам. Девка закричала: горит! Бросились собирать. В чем были, в том и выскочили… Вот что захватили… Божье благословенье да приданую постель, а то все пропало. Хвать детей, Катечки нет. О, господи! О о о! – и опять она зарыдала. – Дитятко мое милое, сгорело! сгорело!
