Адамсонс, Миервалдис

Миервалдис Адамсонс
Miervaldis Ādamsons
Прозвище	Marokas Baigais
Дата рождения	29 июня 1910(1910-06-29)
Место рождения	Полтава, Российская империя
Дата смерти	23 августа 1946(1946-08-23) (36 лет)
Место смерти	Рига, Латвийская ССР, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя Латвия Латвия Третий рейх Третий рейх
Годы службы	1929—1935 1935—1939 1941—1945
Звание	Гауптштурмфюрер
Сражения/войны	Вторая мировая война Гражданская война в Латвии
Награды и премии

Мие́рвалдис А́дамсонс (латыш. Miervaldis Ādamsons; 29 июня 1910 года, Полтава — 23 августа 1946 года, Рига) — офицер латышских формирований СС, гауптштурмфюрер войск СС. Кавалер Рыцарского креста Железного креста.

Биография

Довоенная биография

Сын агронома, управляющего имением. После Гражданской войны его семья переехала с Украины в Латвию. Окончил латышскую гимназию (1927). С 1927 изучал теологию в Латвийском университете, во время учебы был членом студенческого союза «Lettonia». Бросил учебу и поступил на работу в торговый флот. В середине 1930-х гг., во время пребывания во Франции, вступил во Французский иностранный легион. Участвовал в военных действиях в Марокко и Тунисе; получил звание сержанта. В 1936 г. вернулся в Латвию, работал в отделе информации на Латышском радио. В 1938 поступил в Латышскую национальную армию. Служил в 4-м Валмиерском, затем в 8-м Даугавпилсском пехотных полках. В 1939 вышел в отставку унтер-офицером, работал в сельском хозяйстве; был членом националистической организации.

Война

После начала войны вступил в латышские добровольческие формирования и принял участие в боях с советскими частями. 10 ноября 1941 года поступил в добровольческие полицейские формирования, служил в 26-м Тукумсском полицейском батальоне, который дислоцировался в Минске; участник антипартизанских операций. При создании Латышского добровольческого легиона СС вступил в него. С 1 апреля 1943 года — офицер 2-го батальона Латышской добровольческой бригады СС, которая действовала на Ленинградском направлении. Отличился в боях на Волхове, где был тяжело ранен в голову.

После того как 15 декабря 1943 года на базе бригады была развернута 19-я (латышская) гренадерская дивизия войск СС, Адамсонс был зачислен в 44-й гренадерский полк войск СС и назначен командиром 6-й роты. С декабря 1944 года сражался в Курляндском котле, вновь был тяжело ранен и частично потерял зрение. Большую часть весны 1945 года провёл в госпиталях в Курляндии.

После войны

Прямо в госпитале в мае 1945 г. Адамсонс был взят в плен Красной Армией и отправлен в Мурманск, где должен был работать на никелевых шахтах. В конце 1945 года совершил побег, но при попытке перейти советско-финскую границу был схвачен. Признан виновным в измене Родине и приговорён к высшей мере наказания. Расстрелян.

В 1993 г. Высший суд Латвии реабилитировал Адамсонса.

Звания

• 1 апреля 1943 г. — легион-унтерштурмфюрер СС
• 21 июня 1944 г. — ваффен-оберштурмфюрер СС
• 30 августа 1944 г. — ваффен-гауптштурмфюрер СС

Награды

• 26 марта 1943 г. — Медаль за зимнюю кампанию на Востоке 1941/42
• 26 марта 1943 г. — Железный крест 2-го класса
• 15 сентября 1943 г. — Черный знак за ранение
• 21 сентября 1943 г. — Железный крест 1-го класса
• 12 апреля 1944 г. — Знак за ранение в серебре
• 25 августа 1944 г. — Пристежка за ближний бой в бронзе
• 1 сентября 1944 г. — Знак за ранение в золоте
• 14 октября 1944 г. — Пехотный штурмовой знак в серебре
• 25 января 1945 г. — Рыцарский крест Железного креста

Литература

• Залесский К. А. Охранные отряды нацизма. Полная энциклопедия СС. — М., 2009.

Отрывок, характеризующий Адамсонс, Миервалдис

Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.