Адамсон, Амандус Хейнрих

Амандус Хейнрих Адамсон
эст. Amandus Heinrich Adamson
В 1914 году, фото ателье Буллы
Дата рождения:	12 ноября 1855(1855-11-12)
Место рождения:	хутор Ууга-Рятсепа, около города Балтийский Порт, Харьюмаа Российская империя
Дата смерти:	26 июня 1929(1929-06-26) (73 года)
Место смерти:	Палдиски, Харьюмаа, Эстония

Ама́ндус Хейнрих А́дамсон (эст. Amandus Heinrich Adamson), в России Ама́нд Ива́нович (также Аммон Ива́нович), (12 ноября 1855, хутор Ууга-Рятсепа, около города Балтийский Порт, Российская империя — 26 июня 1929, Палдиски) — российский и эстонский скульптор и живописец, академик, один из основателей эстонского национального искусства.

Биография

Амандус Адамсон родился в 1855 году и был вторым ребёнком в семье моряка и хуторянки. В 1860 году отец Амандуса уплыл в Америку и не вернулся, семья считала его погибшим. Был отдан в Ревельскую Вышгородскую школу для детей из бедных семей, где проявил склонность к искусству, вырезая фигуры из дерева.

В 1875 году перебрался в Санкт-Петербург и в 1876 году поступил в Императорскую Академию художеств. Учился в классе профессора Александра фон Бока. После окончания Академии остался в Санкт-Петербурге, преподавал в школе Общества поощрения художеств.

С 1877 по 1881 жил и работал в Париже, где создал работы «Вечно побеждающая любовь» и «Лирическая музыка».

В 1881 году возвратился в Санкт-Петербург, где преподавал в Художественном училище Штиглица. В этот период он участвовал в реконструкции Михайловского дворца, создал произведение «Последний вздох корабля».

В 1902 году в Ревеле, в парке Кадриорг установили его самую известную работу — памятник погибшим морякам броненосца «Русалка».

27 сентября (10 октября по новому стилю) 1905 года в Севастополе был открыт памятник «ВЪ ПАМЯТЬ КОРАБЛЕЙ ЗАТОПЛЕННЫХЪ въ 1854 и 1855 г.г. ДЛЯ ЗАГРАЖДЕНIЯ ВХОДА НА РЕЙДЪ», в котором скульптурные работы были выполнены Амандусом Адамсоном (соавторы — архитектор В. А. Фельдман, военный инженер О. И. Энберг.

В 1907 году по рекомендациям известного живописца Архипа Ивановича Куинджи, скульптора Александра Михайловича Опекушина и архитектора Суслова он получил звание академика.

В 1911 году Адамсон участвует в конкурсе Академии художеств проектов памятника в честь 300-летия дома Романовых. Им было предложено построить в Костроме грандиозное сооружение высотой 36 м с 26 скульптурами исторических личностей и барельефами по кругу постамента, иллюстрирующими важнейшие события российской истории. Комитет по сооружению монумента выбрал его работу, занявшую второе место. Закладка памятника состоялась 20 мая 1913 года, во время празднования 300-летия дома Романовых в присутствии Николая II и его семьи. К 1917 году был сооружён постамент и установлена часть бронзовых фигур. После Октябрьской революции готовые скульптуры были отправлены в переплавку, а на пустующем постаменте был установлен памятник Ленину.

В 1918 году переехал в места своего детства — город Палдиски, где жил и работал до своей смерти 26 июня 1929 года. Согласно своему предсмертному желанию похоронен в городе Пярну. В Палдиски сохранился дом, в котором Адамсон жил после переезда в город.

Творчество

Основные скульптурные работы

• 1879 — восковая скульптура «Крещение Христа Иоанном Крестителем»
• 1879—1881 — скульптурные композиции «Вечное торжество любви», «Лирическая музыка»
• 1892 — «Рыбак с острова Муху»
• 1895 — скульптурная композиция «Рассвет и сумерки»
• 1896 — скульптурная композиция «Калевипоэг и Рогатый»
• после 1896 — барельефы для фризов Русского музея (залы № 14 и 15), изображающие в виде аллегории рождение произведений искусства живописи, ваяния и зодчества (Санкт-Петербург)
• 1897 — «В тревожном ожидании»
• 1901 — «Слушая голос моря»
• 1902 — Памятник броненосцу «Русалка» (парк Кадриорг, Таллин)
• 1903 — монументально-декоративное оформление Троицкого моста (Санкт-Петербург)
• 1902—1904 — скульптурное убранство фасада, купола и шара дома компании «Зингер» (Санкт-Петербург, Невский проспект, дом 28)
• 1904 — «Чемпион»
• 1905 — композиция «В память кораблям, затопленным в 1854—1855 г. для заграждения входа на рейд» (Севастополь)
• 1911 — памятник «Запорожцам, высадившимся в Тамани 25 августа 1792 г.» (Тамань), памятник Иоганну Кёлеру, (Вильянди)
• 1919 — скульптурная композиция «Юность исчезает»
• 1922 — скульптура «Калевипоэг у врат ада»
• 1926 — памятник Фридриху Крейцвальду (Выру), скульптура «Последний вздох корабля»
• 1928 — Парни из Тонди (снесён в 1941 году
• 1928 — «Жена художника Е. Адамсон», «Купальщица»
• 1929 — памятник поэтессе Лидии Койдуле (Пярну)
• 1912—1916 — Памятник в честь 300-летия дома Романовых, совместно с архитектором С. А. Власьевым (Кострома, не закончен)
• Скульптурное убранство здания Училища технического рисования (Санкт-Петербург, Соляной переулок, дом 9)
• Скульптурное убранство Дома торгового товарищества «Братья Елисеевы» — «Промышленность», «Торговля», «Искусство» и «Наука» (Санкт-Петербург, Невский проспект, дом 56)
• Надгробие на могиле епископа Платона (Спасо-Преображенский собор, Таллин).
• Монумент Петру I (Полтава)
• Скульптуры «Русалка на камне» и «Арзы и разбойник Али-Баба» (Мисхор), «Лирическая музыка», «Море шумит», «Единственный поцелуй волны», «Рождение Венеры»

Адамсон также работал как художник; его полотна хранятся в Государственном художественном музее Эстонии.

• BirthVenus.jpg

  «Рождение Венеры»

• LydiaKoidula.jpg

  Памятник Лидии Койдуле в Пярну

• Дом Зингера 5.jpg

  Скульптуры на доме Зингера, Невский проспект

• TheLastSigh.jpg

  «Последний вздох корабля»

См. также

• Список скульптур Амандуса Адамсона

Примечания

Источники

Комментарии

Источники

• www.muuseum.harju.ee/adamson.php  (эст.)

Отрывок, характеризующий Адамсон, Амандус Хейнрих

«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.


Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…