Адамс, Генри Брукс

Генри Брукс Адамс
Henry Brooks Adams
Генри Адамс
Дата рождения:	16 февраля 1838(1838-02-16)
Место рождения:	Бостон
Дата смерти:	27 марта 1918(1918-03-27) (80 лет)
Место смерти:	Вашингтон
Гражданство:	США
Род деятельности:	писатель
Премии:	Пулитцеровская премия

Ге́нри Брукс А́дамс (англ. Henry Brooks Adams; 16 февраля 1838 — 27 марта 1918) — американский писатель и историк. Наиболее известна его автобиографическая книга «Воспитание Генри Адамса».

Юность

Родился в Бостоне, сын Чарльза Фрэнсиса Адамса (1807—1886) и Абигейл Брукс (1808—1889), в семье, давшей Америке двух президентов. Прадед писателя Джон Адамс был вторым президентом США, дед — Джон Куинси Адамс — умерший, когда мальчику исполнилось десять лет, был шестым президентом США, а ранее первым американским посланником в России.

После окончания Гарвардского университета в 1858 году Адамс поехал в Европу слушать лекции по гражданскому праву в Берлинском университете и два года путешествовал по Германии, Бельгии, Голландии, Италии, Франции.

Годы Гражданской войны

Вернувшись осенью 1860 года в США, Генри Адамс стал секретарем своего отца-конгрессмена, стремившегося в то напряженное время найти компромисс, позволяющий сохранить единство союза северо-американских штатов.

В канун Гражданской войны, 19 марта 1861 года, президент Линкольн назначает Чарльза Фрэнсиса Адамса послом в Англии. Отец взял с собой сына в Лондон в качестве частного секретаря. Генри Адамс также становится анонимным лондонским корреспондентом «Нью-Йорк Таймс».

Английское правительство, объявив формально нейтралитет, на деле признавало южные штаты воюющей стороной и оказывало им поддержку, что делало миссию Чарльза Фрэнсиса Адамса чрезвычайно сложной и ответственной.

Во время пребывания в Англии Генри Адамс познакомился со многими знаменитостями того времени, встречался с геологом Чарлзом Лайеллом, беседовал с экономистом Джоном Стюартом Миллем, писателями Ч. Диккенсом, Браунингом, А. Суинберном.

Историк и интеллектуал

В 1868 году Генри Адамс возвратился в Соединенные Штаты и, переехав в Вашингтон, округ Колумбия, начал работать как журналист. Адамс видел себя как традиционалист, жаждущий демократического идеала XVII и XVIII столетий. Коррупция администрации президента Гранта и его преемников потрясла Адамса, о чём он писал впоследствии.

В 1870 году Адамс был назначен на должность профессора средневековой истории в Гарварде, которую он занимал до своего досрочного выхода на пенсию в 1877 году. Адамс, как полагают, был первым (в 1874—1876), кто вел историческую работу в Соединенных Штатах. Среди его студентов был Генри Кэбот Лоддж, в дальнейшем работавший в тесном сотрудничестве с Адамсом как аспирант.

27 июня 1872 года Адамс женится на Кловер Хопер в Бостоне, и они проводят свой медовый месяц в Европе. По возвращении из Европы он вернулся к своей работе в Гарварде, и их дом в Бостоне стал местом сбора их друзей и знакомых. В 1877 году он и его жена переехали в Вашингтон, округ Колумбия, где их дом снова стал центром общественной жизни. Адамс работал в Вашингтоне как журналист и продолжил работать как историк.

Адамсу принадлежат биографии Альберта Галлатина, министра финансов при президенте Джефферсоне (1879), виргинского политического деятеля Джона Рэндолфа (1882), поэта Джона Кэбота Лоджа (1911), статьи по истории и политике. Однако как историк Адамс снискал известность своей девятитомной «Историей Соединенных Штатов во времена правления Джефферсона и Медисона» (1889—1891), после выхода которой он был избран президентом Американской исторической ассоциации (1894).

В 1880-х годах Адамс написал два романа. В романе «Демократия» (1880), напечатанном анонимно (авторство Адамса стало известно только после его смерти), показана коррупция вашингтонских властей и описаны реальные факты жизни Белого дома. Роман был популярен у современников, а два русских журнала («Русский вестник» и «Изящная литература») напечатали в 1883 году его перевод. Второй роман, изданный под литературным псевдонимом Френсис Сноу Комптон, — «Эстер» (1884).

6 декабря 1885 года его жена, Кловер, совершила самоубийство. После её смерти Адамс проводил лето в Париже и зимы в Вашингтоне, где он заказал мемориал Адамс (скульптор Август Сент-Годенс, архитектор Стэнфорд Вайт) для её участка в Rock Creek Cemetery, Вашингтон.

В 1904 году Адамс опубликовал частным образом книгу «Мон-Сен-Мишель и Шартр», выразившую его впечатления от путешествия по западной Франции, восхищение витражами Шартрского собора, готической архитектурой и дающую оценку Средневековью, как единству символического выражения мира. Книга была публично выпущена в 1913 году по предложению Ральфа Адамса Крема, известного американского архитектора, при поддержке Американского института архитекторов.

Автобиографическая книга «Воспитание Генри Адамса» была издана Адамсом в 1907 году в маленьком частном выпуске для друзей и знакомых. В своем письме к Тейлору в ноябре 1909 года Адамс сделал следующее замечание: «Все экземпляры книги должны были вернуться ко мне для исправлений, но по мере того, как проходит время, я все больше сомневаюсь, надо ли делать эти исправления. Ведь единственная цель этой книги состояла в том, чтобы воспитать самого себя…». Только после смерти Адамса «Воспитание Генри Адамса» было издано Массачусетским историческим обществом и стало доступно для широкой публики. Книга, отмеченная Пулитцеровской премией в 1919 году, стала классикой американской литературы.

Генри Адамс умер в 80 лет в Вашингтоне, округ Колумбия, он похоронен около его жены в Rock Creek Cemetery, Вашингтон.

Второй закон термодинамики

В 1910 году Адамс напечатал небольшим тиражом и распространил по университетским библиотекам и профессорам истории «Письмо к американским учителям истории», в котором предлагал теорию истории, основанную на втором законе термодинамики и принципе энтропии. По существу это являлось использованием стрелы времени в истории. Адамс применял физику динамических систем Клаузиуса, Гельмгольца, и Уильяма Томсона к моделированию истории человечества.

Адамс сделал много попыток ответить на критику его теории от его научных коллег, но работа оставалась незавершенной до его смерти в 1918 году, и была издана посмертно (1919).

В России

Адамс побывал в России летом 1901 года, и две главы «Воспитания Генри Адамса», в которых идёт речь об этой поездке, во время которой он посетил Москву и Петербург, содержат размышления о судьбах Америки и России, как о двух великих державах будущего. Однако деловитость Америки вызывала чувство беспокойства у Адамса — «непреодолимость русской инерции означала провал идеи американского лидерства».

Литература

• Генри Адамс. Воспитание Генри Адамса. М: Прогресс, 1988, 752 стр., 50000 экз.
• Генри Адамс. Демократия. В сборнике Демократия. М: Прогресс, 1989, 720 стр., 100000 экз.

Ссылки

• [eldb.net/name/nm001176/ Генри Брукс Адамс на сайте The Electronic Literary Database (ELDb)]

• [lib.ru/INPROZ/ADAMS_G/educatio.txt Полный текст «Воспитания Генри Адамса»]

Отрывок, характеризующий Адамс, Генри Брукс

Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.


Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.