Адамс, Герберт
| Герберт Адамс | |
| англ. Herbert Adams | |
 | |
| Имя при рождении: |
Сэмюэл Герберт Адамс |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
 Работы на Викискладе | |
Сэмюэл Герберт Адамс (англ. Samuel Herbert Adams; 1858, Уэст-Конкорд, Вермонт — 1945) — американский скульптор.
Биография
Получил образование в Вустере (штат Массачусетс), в Массачусетском технологического институте, позже в Массачусетском нормальном художественном училище; в 1885—1890 годах был учеником Антонина Мерсье[en] в Париже. В 1890—1898 году преподавал в художественной школе Института Пратта в Бруклине, Нью-Йорк. В 1898 году стал членом Национальной академии дизайна в Нью-Йорке, в 1906 году был избран её вице-президентом.
Он успешно экспериментировал с созданием бюстов из полихрома и тонированного мрамора, воплотив свои идеи, в частности, в работе «Дочь раввина» и скульптурном портрете мисс Джулии Марло, актрисы. Наибольшего успеха достиг в изготовлении скульптурных потретов-юстов женщин — лучшим из них является завершённый им в 1887 году бюст мисс Понд, на которой он впоследствии женился. Среди других его работ фонтан для Фитцбурга, штат Массачусетс (1888); ряд работ для библиотеки Конгресса, Вашингтон, в том числе бронзовые таблички («Запись»), начатые Олином Уорнером, и статуя профессора Джозефа Генри; мемориальные доски для Бостонской государственной резиденции; мемориал Джонатана Эдвардса в Нортгемптоне, штат Массачусетс; статуи Ричарда Смита в Филадельфии и Уильяма Эллери Чаннинга в Бостоне (1902); Вандербитские мемориальные бронзовые двери для церкви Святого Варфоломея, Нью-Йорк. На протяжении жизни им было создано более 200 работ.
Источники
- Эта статья (раздел) содержит текст, взятый (переведённый) из одиннадцатого издания энциклопедии «Британника», перешедшего в общественное достояние.
Напишите отзыв о статье "Адамс, Герберт"
Отрывок, характеризующий Адамс, Герберт
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
