Адамс, Майкл Джеймс

Майкл Джеймс Адамс
англ. Michael James Adams
Дата рождения	5 мая 1930(1930-05-05)
Место рождения	Сакраменто (Калифорния)
Дата смерти	15 ноября 1967(1967-11-15) (37 лет)
Принадлежность	США
Род войск	ВВС
Годы службы	1950-1967
Звание	майор
Сражения/войны	Корейская война

Майкл Джеймс Адамс (англ. Michael James Adams, 5 мая 1930 — 15 ноября 1967) — американский лётчик, погибший во время суборбитального космического полёта. Посмертно зачислен в списки астронавтов США.

Майкл Джеймс Адамс родился в 1930 году в Сакраменто (Калифорния). В 1950 году был зачислен в ВВС США, в качестве пилота истребителя-бомбардировщика участвовал в Корейской войне, был удостоен ряда наград.

После войны Адамс решил получить высшее образование, и в 1958 году получил степень бакалавра в области авиационной техники в Оклахомском университете. Затем он проучился 18 месяцев в Массачусетском технологическом институте, а в 1962 году поступил в школу лётчиков-испытателей на авиабазе Эдвардс, которую окончил с отличием в декабре 1963 года. В 1964 году он принял участие в пятимесячной программе испытаний тренажера лунного модуля, предназначенного для отработки навыков посадки астронавтов в лунном модуле на Луну. В ноябре 1965 он стал астронавтом программы пилотируемой орбитальной лаборатории, но с июля 1966 года перешёл в программу испытаний ракетоплана North American X-15. 6 октября 1966 года он совершил свой первый полёт на ракетоплане, а во время 7-го полёта, состоявшегося 15 ноября 1967 года, ракетоплан попал в гиперзвуковой штопор и разбился вместе с пилотом. Посмертно он был зачислен в число астронавтов. Имя его высечено на "космическом зеркале" Космического центра имени Кеннеди на мысе Канаверал.

Ссылки

• [www.astronaut.ru/as_usa/text/adams.htm?reload_coolmenus Michael James Adams] на astronaut.ru

Отрывок, характеризующий Адамс, Майкл Джеймс

– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]