Адамс, Шерман
| Шерман Адамс Sherman Adams 
| ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 20 января 1953 — 7 октября 1958 | ||||
| Президент: | Дуайт Эйзенхауэр | |||
| Предшественник: | Джон Стилман | |||
| Преемник: | Уилтон Персонс | |||
| ||||
| 6 января 1949 — 1 января 1953 | ||||
| Предшественник: | Чарльз Дейл | |||
| Преемник: | Хью Грегг | |||
| Рождение: | 8 января 1899 Ист Довер, штат Вермонт, США | |||
| Смерть: | 27 октября 1986 (87 лет) Хановер, Нью-Гэмпшир, США | |||
| Партия: | Республиканская партия | |||
| Образование: | Университет Северной Каролины | |||
Ллевилин Шерман Адамс (англ. Llewelyn Sherman Adams; 8 января 1899, Ист Довер, штат Вермонт, США — 27 октября 1986, Хановер, Нью-Гэмпшир, США) — американский государственный деятель, глава администрации президента США (1953—1958).
Биография
В 1920 г. окончил Дартмутский колледж, после чего начал карьеру в лесном бизнесе, сначала в Хедвилле, Вермонт, затем — в концерне по обработке древесины и производству бумаги в Линкольне. Однако вскоре он переключился на банковские операции.
- 1941—1945 гг. — член Палаты представителей штат Нью-Гэмпшир, в 1943—1945 гг. избирался её спикером,
- 1945—1947 гг. — член Палаты представителей Конгресса США, в 1946 г. пытался выдвинуть свою кандидатуру на пост губернатора Вермонта, но от партии был выдвинут другой кандидат,
- 1949—1953 гг. — губернатор Вермонта. С учётом большой доли проживающих в штате пожилых людей предложил ряд мер, направленных на повышение уровня жизни этой категории граждан. Также создал «Комитет по реорганизации», который должен был стимулировать реформы в административном аппарате и сформулировать четкие требования к работе законодательной власти.
Его прагматичная политика, а также рациональные и эффективные принципы формирования бюджета штата вскоре сделали его знаковой фигурой среди представителей группы сторонников сбалансированного бюджета в Республиканской партии. В 1951—1952 гг. он являлся председателе Конференции американских губернаторов.
В 1953—1958 гг. — глава администрации президента Дуайта Эйзенхауэра. На этом посту он жестко контролировал контакты с главой государства, что вызвало недовольство лоббистов-республиканцев. Его влияние было настолько велико, что в середине 1950-х гг. в Вашингтоне популярность приобрел анекдот. Беседуют два политика-демократа: «Думаете было бы ужасно, если бы Эйзенхауэр умер и Никсон стал президентом?» Другой ему отвечает: «Не вижу ничего страшного, если Шерман Адамс умер и Эйзенхауэр стал президентом!» В 1958 г. его аппаратные противники воспользовались случаем, когда политик получил в подарок пальто и ковёр от одного из бостонских текстильных магнатов и вынудили его подать в отставку.
Он вернулся в Линкольн в Нью-Гэмпшире, где основал горнолыжный центр «Loon Mountain Corporation».
Напишите отзыв о статье "Адамс, Шерман"
Ссылки
- [bioguide.congress.gov/scripts/biodisplay.pl?index=A000046 ADAMS, Sherman, (1899 - 1986)] (англ.). Biographical Directory of the United States Congress. Проверено 17 сентября 2014.
- [content.time.com/time/magazine/article/0,9171,821155,00.html THE ADMINISTRATION: Exit Adams] (англ.). Time (29 September 1958). Проверено 17 сентября 2014.
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Адамс, Шерман
– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.
Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
