Адам, Ламбер Сигиберт

Ламбер-Сигиберт Адам (фр. Lambert Sigisbert Adam, 10 октября 1700, Нанси — 13 мая 1759, Париж) - французский скульптор эпохи барокко и один из зачинателей рококо во Франции.

Жизнь и творчество

Родился в герцогстве Лотарингия, происходил из старинной династии скульпторов и мастеров бронзового литья. Старший из трёх сыновей известного скульптора Жакоба-Сигиберта Адама. Художественное образование получил под руководством отца в его мастерской в Меце и затем в Париже, у своего дяди по матери Клода Мишеля (Клодиона), а после его ранней смерти - в парижском ателье скульптора Франсуа Дюмона. После получения престижной «Римской премии» (Prix de Rome) в 1723 году молодой скульптор в течение десяти лет живёт и работает в Риме, где занимается своим образованием в римской Французской академии. В Риме Адам попадает под творческое влияние скульптора Джованни Лоренцо Бернини, что нашло отражение в ранних работах Адама. В эти годы он был протеже посла Франции при Папском престоле, кардинала Мельхиора де Полиньяка, для которого выполнял копии античных статуй. Занимался также реставрацией старинных скульптур, выполнил один из рельефов для капеллы Орсини для латеранского собора Сан-Джованни. В 1732 году вступает в члены Академии ди Сан-Лука.

После возвращения во Францию Ламбер-Сигиберт работает вместе со своим братом, Никола-Себастьяном Адамом (1705–1778). Братья получают ряд заказов от Двора для создания крупноформвнтых скульптур для королевских парков. Наиболее известной их работой является фигура Нептуна для бассейна Версальского парка. Также высокой оценки удостоился водный каскад для дворца Сен-Клод (La Seine et La Marne (1733–1734), уничтожен прусскими войсками во время Франко-прусской войны 1870-71 годов). В 1737 году был принят во французскую Королевскую академию живописи и скульптуры, для чего изваял статую Нептуна, касающегося трезубцем океанских волн (хранится в Лувре).

Л.-С.Адам и его брат выполняют также заказы для короля Пруссии Фридриха II, приобретевшего статуи для своих парков в Сансуси (например, их Аллегория воздуха (1749). Помощь Фридриху в этом оказывал и Людовик XV, передав ему ряд скульптур из Версаля. Младший из братьев Адам, Франсуа-Гаспар, назначается придворным скульптором прусского короля. Л.С.Адам работал также для высшей французской знати (например, статуя Поэзии, по заказу мадам де Помпадур (1752)).

Источники

• Lambert Sigisbert Adam, Collection de sculptures antiques grecques, et romaines, trouvées à Rome dans les ruines des romaines, trouvées à Rome …, Paris 1753.

Литература

• Geneviève Bresc-Bautier, Isabelle Leroy-Jay Lemaistre (sous la direction de Jean-René Gaborit, avec la collaboration de Jean-Charles Agboton, Hélène Grollemund, Michèle Lafabrie, Béatrice Tupinier-Barillon), Musée du Louvre. département des sculptures du Moyen Âge, de la Renaissance et des temps modernes. Sculpture française II. Renaissance et temps modernes. vol. 1 Adam–Gois, Éditions de la Réunion des musées nationaux, Paris, 1998.
• Erika Langmuir, The Pan Art Dictionary. Volume One − 1300–1800. Pan Books Ltd. : London 1989, ISBN 0-330-30923-4.
• Jean de Viguerie, Histoire et dictionnaire du temps des Lumières. 1715–1789, Paris, Robert Laffont, coll. Bouquins 2003, ISBN 2221048105.

Отрывок, характеризующий Адам, Ламбер Сигиберт

– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.