Улам, Адам

Адам Бруно Улам
англ. Adam Ulam
Дата рождения:	8 апреля 1922(1922-04-08)
Место рождения:	Львов, Польша
Дата смерти:	28 марта 2000(2000-03-28) (77 лет)
Научная сфера:	советолог
Учёное звание:	профессор истории, политических наук и государственного права

Адам Бруно Улам (англ. Adam Ulam) (8 апреля 1922, Львов, Польша — 28 марта 2000) — американский советолог. Профессор истории, политических наук и государственного права Гарвардского университета, автор книги «Идеологии и иллюзии».

Биография

Адам Улам родился 8 апреля 1922 года в городе Львове (Польша) в польской еврейской семье. В 1939 году после окончания средней школы, переехал в США, чтобы поступить в колледж. Это было за несколько дней до начала немецкого вторжения в Польшу, ознаменовавшего собой начало Второй мировой войны. Вся его семья, за исключением его брата Станислава Улама, известного математика и участника Манхэттенского проекта, погибла в Холокосте. После того, как Соединенные Штаты вступили в войну, Адам попытался поступить на службу в армию, но получил отказ как «… имеющий родственников, проживающих на территории противника», а позже, после второй попытки, из-за близорукости. Он учился в Брауновском университете, окончил его в 1943 году. В 1949 году стал гражданином США. Стал членом факультета Гарвардского университета в 1947 году. С 1959 года стал профессором в области истории, философии и политических наук. Преподал историю и политические дисциплины. Был научным сотрудником в Центре международных исследований, в Массачусетском технологическом институте (1953—1955). Стал одним из самых известных советологом Америки.

Умер Адам от рака легких 28 марта 2000 года, в возрасте 77 лет.

Личная жизнь

В 1963 году Адам Улам женился на Мэри Гамильтон(Molly) Burgwin.В браке у них было два сына Александр и Иосиф. Супруги развелись в 1991 году, но вскоре вновь сошлись, когда Молли много сделала, для того, чтобы находиться рядом с Адамом во время его болезни.

Работы (избранное)

• Bolsheviks: The Intellectual and Political History of the Triumph of Communism in Russia (1965)
• Communists: The Intellectual and Political History of Communism
• Communists: The Story of Power and Lost Illusions, The (1992)
• Dangerous Relations: Soviet Union in World Politics, 1970-82 (1983)
• Expansion and Co-existence, The History of Soviet Foreign Policy, 1917-67 (1968)
• Fall of the American University (1972)
• History of Soviet Russia
• In the Name of the People
• Ideologies and Illusions: Revolutionary Thought from Herzen to Solzhenitsyn
• Kirov Affair, The (1988) — note: a novel
• Lenin and the Bolsheviks
• Patterns of Government with Samuel Beer (1958)
• Prophets and Conspirators in Prerevolutionary Russia
• Rivals. America and Russia since World War II, The (1971)
• Russia’s Failed Revolutions
• Stalin: The Man and His Era (1973)
• Titoism and the Cominform (1952)
• Understanding the Cold War: A Historian’s Personal Reflections — note: a memoir
• Unfinished Revolution, The (1960)

Отрывок, характеризующий Улам, Адам

«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.