Адам и Ева

Адам (ивр. ‏אָדָם‏‎ — Сын Земли или человек) и жена Ева (ивр. ‏חַוָּה‏‎, Хава — живущая или дающая жизнь) — в Библии первые люди на Земле, сотворённые Богом и прародители человеческого рода.

В Пятикнижии (Быт. 2—4) приводится довольно подробное описание жизни первой человеческой пары. Основные сюжетные элементы включают в себя создание Адама и Евы, искушение и грехопадение; изгнание из Эдема; а также последующее расселение людей по миру вне Эдемского сада.

В Ветхом Завете

Сотворение

В Книге Бытие содержатся два параллельных рассказа о Сотворении мира и человека:

• Первый рассказ: 1:26 — 2:3;
• Второй рассказ: 2:4 — 3:24.

Согласно первому варианту (Быт. 1:26-29), прародители человечества — мужчина и женщина — созданы Богом: Бог сказал: "Сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле" (Быт. 1:26). Священное Писание говорит далее: "И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их" (Быт. 1:27). В конце шестого дня творения, и им дано господствовать над всей землёй и живыми существами (Быт. 1:27).

Позже Бог усыпил Адама, взял одно из его рёбер и сотворил из него первую женщину — Еву, которая стала женою для первого человека (Быт. 2:21-22). «И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились».

Грехопадение и изгнание из Эдема

Среди Эдемского сада было два особых дерева: Древо Жизни и Дерево познания Добра и Зла. Господь разрешил Адаму есть «от всякого дерева в саду» и лишь плоды от Дерева познания Добра и Зла запретил ему есть, предупредив, что последствием непослушания будет смерть.

Змей же (образ Сатаны), который «был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог», уловками и хитростью убеждал Еву попробовать плод запретного Дерева познания Добра и Зла . Женщина отказывается, говоря, что Бог запретил им есть с этого дерева, так как съевший плод умрёт. Змей же отвечает ей, что она не умрёт: «Вы будете как боги, знающие добро и зло». Наконец, женщина поддалась уговорам змея, нарушив волю Господа, после чего дала попробовать плод и Адаму . В результате, Адам и Ева познали добро и зло, осознали свою наготу и спрятались от Бога. По словам Иоанна Златоуста, изначала Бог создал этого человека самовластным, иначе Он не стал бы наказывать его за преступления заповеди либо награждать за её соблюдение. Грехопадение заключалось в желании человека присвоить себе Божественное право решать, что такое добро и зло. За проступком последовало наказание: Змей был проклят, и обречён ползать на животе и питаться прахом, женщине было определено «в болезни рождать детей» и находиться в подчинении у мужа; мужчине было назначено со скорбью и в поте лица трудиться во все дни жизни его на земле, которая «проклята за него». Люди перестали быть бессмертными и после смерти должны вернуться в землю в виде праха, из которого и был создан Адам.

После этого Бог сделал людям одежду и выслал человека из Эдемского сада «чтобы возделывать землю, из которой он взят». Чтобы люди не смогли вкусить плодов Древа жизни, у входа был поставлен херувим и «пламенный меч обращающийся»).

Жизнь после изгнания из Эдема

Адам познал свою жену Еву, и та родила Каина. Затем Адам ещё раз познал Еву, и она родила второго сына — Авеля (Быт. 4:1-2). В 130 лет у них родился третий сын — Сиф (Шета), который, будучи предком Ноя, стал, тем самым, одним из родоначальников всего человечества; потомки же других сынов Адама и Евы погибли во время Всемирного потопа (Быт. 7:21).

В искусстве

В изобразительном искусстве

Традиционно изображение Адама можно встретить в четырёх иконографических схемах:

• Сотворение Адама
• Сотворение Евы
• Грехопадение
• Изгнание из рая

Памятник Адаму и Еве установлен в 2013 году в Краматорске

В народных поговорках

Часто встречающееся выражение: «Все мы от Адама с Евой», — имеет два смысла:
1. духовный,
2. генетический.

Отрывок, характеризующий Адам и Ева

– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?