Ада Владимирова

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ада Владимирова
Олимпиада Владимировна Козырева

Ада Владимирова. 1960-е годы. Фото из архива М. Соколовой
Имя при рождении:

Олимпиада Владимировна Ивойлова

Род деятельности:

поэтесса, переводчица

Годы творчества:

19061942, 19591975

Жанр:

стихотворение, песня

Дебют:

журнал «Луч» (Симферополь, 1906)

Ада Владимирова (26 октября [7 ноября1890, Петербург, по другим данным, Александровск Екатеринославской губ. — 25 января 1985, Москва[1]) — поэтесса, переводчик.





Биография

Настоящее имя Ивойлова Олимпиада Владимировна, в замужестве Козырева.

Родилась в семье крупного промышленника.

Впервые выступила со стихами в студенческом журнале «Луч» (г. Симферополь, 1906), печаталась в периодических изданиях Харькова, Петрограда1910). Принадлежала к окружению Елены Гуро, в ранних стихах подражала ей, участвовала также в изданиях эгофутуристов.

В 1921 переехала с мужем М. Я. Козыревым в Москву, к литературным группировкам не примыкала. В 1920-е годы летом жила в Лихославле Тверской губернии, писала стихи. Ранняя поэзия В. получила высокую оценку символистов, поздняя — И.Бунина и профессора И. Н. Розанова.

После ареста и гибели мужа в заключении (1942) не печаталась как жена «врага народа», много переводила Шиллера, Бодлера, Франса, поэтов республик СССР.

В 1960-е годы вернулась в литературу, добилась реабилитации мужа, издавалась; композитор А. Пахмутова написала на стихи Владимировой несколько песен.

Умерла в писательском приюте в глубокой старости.

Книги Ады Владимировой

  • Дали вечерние. — СПб., 1913.
  • Невыпитое сердце. — СПб.: Дом на Песочной, 1918.
  • Кувшин синевы. — М.: Арт, 1922.
  • Стихотворения. — М.: Никитинские субботники, 1927.
  • Ливень. — М., 1928.
  • Трудная радость. — М., 1930.
  • Навстречу солнцу. — М., 1962.

Напишите отзыв о статье "Ада Владимирова"

Литература

  • Писатели современной эпохи. — М., 1922.
  • Гусман Б. Сто поэтов. — Тверь, 1923.
  • Кузьмин В. [vkuzmin.blogspot.com/1996/10/blog-post.html Приют седоволосых муз: поэтесса Ада Владимирова] // Тверская жизнь. — 1996. — 22 окт.
  • Поливанов К. М. Владимирова Ада Владимировна // Русские писатели 1800—1917. Биобиблиографический словарь. — М., 1989. — Т. 1. — С. 449—450.

Примечания

  1. Годы жизни по словарю «Русские писатели 1800—1917», т. 1 (дата смерти уточнена по списку опечаток, т. 3)

Отрывок, характеризующий Ада Владимирова

Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.