Магидсон, Ариадна Соломоновна
| Магидсон Ариадна Соломоновна | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Ариадна (Ада) Соломоновна Магидсон (1906—1981) — советский театральный художник и живописец.
Работала в области плаката, участвовала в оформлении массовых празднеств, демонстраций, сооружений.
Член Ассоциации художников революционной России (АХРР). Член Союза художников СССР. Член руководящего Совета библиотеки МОСХ.
Содержание
Биография
Училась во ВХУТЕМАСе-ВХУТЕИНе (1925—1930) на живописном и оформительском факультетах у П. П. Кончаловского, И. М. Рабиновича, Ф. Ф. Кондратьева, В. Д. Бушен и В. Г. Сахновского. Проходила практику в декорационных мастерских Большого театра. Работала в театре В. Э. Мейерхольда.
В 1929 вместе с И. М. Рабиновичем оформляла ЦПКиО им. Горького (трибуны, аттракционы). Оформляла завод «АМО» в Москве (1932), павильон «Ветеринария» ВСХВ СССР.
Значительное влияние на творчество Магидсон оказали впечатления, полученные от путешествия по маршруту Байкал—Бурятия—Монголия—Владивосток и знакомства с буддистской, ламаистской и китайской культурами.
Выставки:
- Выставка «Искусство в массы» (1929),
- Выставка «Антиимпериалистическая выставка» (1931),
- Выставка молодых начинающих художников (1934),
- Всесоюзная выставка (1950),
- Всесоюзная выставка (1951),
- Выставка произведений (Москва, 1983).
Работы Магидсон находятся в Государственной Третьяковской галерее, Государственном Центральном Театральном музее им. А. А. Бахрушина, Калужском художественном музее, музеях Саратова и Кирова.
Автор книг:
- «Оформление массового празднества»,
- «Оформление города в дни революционных празднеств» (начало 1930-х),
- «Оформление праздников и будней» (Москва, 1934; в соавторстве с Ю. Щукиным и А. Кузнецовой).
Умерла в 1981 году, похоронена на Новодевичьем кладбище.[1]
Семья
- Мать — Магидсон Софья Григорьевна (?—1949), преподавательница иностранных языков.
- Первый муж — Щукин, Юрий Прокопьевич (1904—1935), живописец и театральный художник.
- Второй муж — Малаев, Фёдор Петрович (1902—1989), живописец, Заслуженный художник РСФСР.
Память
Напишите отзыв о статье "Магидсон, Ариадна Соломоновна"
Примечания
Ссылки
- [sovcom.ru/index.php?category=painters&painterstype=painter&painter=120 Магидсон Ариадна Соломоновна]
- [artru.info/ar/10417/ Магидсон Адриана Соломоновна]
- [ngart.com/21.htm Картины Магидсон]
Отрывок, характеризующий Магидсон, Ариадна Соломоновна
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».
