Адвентисты седьмого дня реформационного движения

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Адвентисты-реформисты»)
Перейти к: навигация, поиск
Протестантизм

Реформация
Quinque sola

Дореформационные движения

Вальденсы · Гуситы · Катары · Лолларды


Церкви Реформации

Англиканство · Анабаптизм · Кальвинизм · Лютеранство · Цвинглианство


Постреформационные движения

Адвентисты седьмого дня · Армия спасения · Баптизм · Движение святости · Квакеры · Конгрегационализм · Меннонитство · Методизм · Пиетизм · Плимутские братья · Пуритане · Пятидесятники · Унитарианство · Харизматическое движение


«Великое пробуждение»

Евангельские христиане · Ривайвелизм


Протестантизм по странам


Протестантский фундаментализм

Адвентисты Седьмого Дня Реформационного Движения («адвентисты-реформисты») — неоднородное направление в адвентизме, связанное по происхождению с официальной международной церковью АСД. Состоит из ряда религиозных групп — общин и церквей, вышедших по тем или иным причинам из АСД. Самые многочисленные из них — «Международное миссионерское общество АСД реформационного движения»[1], «АСД реформационного движения»[2] и «Церковь верных и свободных адвентистов седьмого дня».





История

Движение адвентистов-реформистов возникло в годы Первой мировой войны в Германии по инициативе адвентистских проповедников братьев Шпанкнабе. В отличие от большинства адвентистов седьмого дня, выступивших за службу в вооруженных силах своих государств, адвентисты-реформисты, ссылаясь на историческую позицию церкви АСД по этому вопросу — на позицию Е. Уайт и пионеров-адвентистов, категорически возражали против участия в военных действиях. Они заявили, что верующие должны соблюдать лишь те законы, которые не противоречат их религиозным убеждениям и сочли иную позицию прямым нарушением VI и IV заповедей Десятисловия («Не убей», «Помни день субботний»). Разногласия, в конечном итоге, привели к разделениям и образованию новых реформационных организаций и движений. В результате, по официальным данным самой церкви АСД, по меньшей мере 2 % адвентистов седьмого дня были исключены из списков церкви.

После окончания войны руководители адвентистов седьмого дня предприняли попытку примириться с отделившимися группами. На встрече с диссидентами во Фриденсау (Германия) руководители церкви пошли на уступки, заявив, что возможность участия или неучастия в вооруженных формированиях и военных конфликтах должно зависеть от личного мнения каждого человека. Несмотря на это, раскол ликвидировать не удалось. В 1926 г. на съезде в Готе в Тюрингии (Германия) адвентисты-реформисты создали высоко централизованную церковную иерархическую организацию во главе со своей Генеральной конференцией.

В СССР[3]

В СССР общины адвентистов седьмого дня существовали с дореволюционных времён (1890), адвентисты-реформисты впервые появились в 1923 г. Под давлением советских органов власти руководство Церкви провело резолюцию, допускавшую несение адвентистами военной службы с оружием в руках, если это не противоречит их совести и убеждениям. 6-й Съезд, прошедший в 1928 г., обязал адвентистов нести «государственную и военную службу во всех её видах на общих для всех граждан основаниях», даже не оставляя верующим свободы выбора. Некоторые члены церкви посчитали это нарушением библейской заповеди, запрещающей убийство. Их лидером стал Генрих Оствальд, который за непримиримую позицию против несения военной службы еще в 1925 г. был исключен из церкви АСД. Однако проповедник в 1926 г. установил связи с Генеральной Конференцией Реформационного движения адвентистов седьмого дня в Германии, которое возникло в годы Первой мировой войны в качестве протеста против призыва верующих на фронт. С согласия руководства этой организации Г. А. Оствальд создал и возглавил её отделение — Российское поле адвентистов седьмого дня реформационного движения. Он проповедовал отказ от сотрудничества с советской властью и несения военной службы. За свои убеждения Г. А. Оствальд в 1931 г. был приговорен к 5 годам лишения свободы, но сразу после освобождения в 1936 г. создал новую подпольную организацию — Всероссийскую унию адвентистов-реформаторов. В 1937 г. он был арестован вторично и погиб на предварительном следствии.

Сменивший Оствальда на посту председателя П. И. Манжура погиб в лагере в 1949 г. Его преемником стал Владимир Андреевич Шелков. Его арестовывали несколько раз. В 1945 г. Шелков был приговорен к расстрелу и провел 55 дней в камере смертников, после чего расстрел был заменен 10 годами лагеря. С 1931 года Шелков провел в заключении и в ссылке 26 лет и скончался в 1980 г. в тюремном лагере около Якутска[4][5]. Между арестами он находился на нелегальном положении.

В 50-е годы подпольный центр находился в Джамбуле, в 60-е переместился в Ташкент[6]. Было основано нелегальное издательство «Верный свидетель», издававшее религиозную литературу. С середины 70-х годов издательство располагало типографией. Был установлен постоянный контакт с Московской хельсинкской группой, их осуществлял священнослужитель церкви Ростислав Галецкий.

В марте 1978 года Владимир Шелков и его ближайшие помощники Илья Лепшин, Арнольд Спалинь, Софья Фурлет и Сергей Маслов были арестованы. Суд над ними состоялся в Ташкенте в марте 1979 года, в зал пустили только ближайших родственников подсудимых. Обвиняемые были осуждены.

После смерти В. А. Шелкова церковь возглавил Илья Сергеевич Лепшин, издательская деятельность «Верного свидетеля» не прервалась.

1 июля 1980 г. был арестован и затем осужден Ростислав Галецкий. В марте 1981 года в Калинине состоялся суд над тремя адвентистами, обвинявшимися в оборудовании подпольной типографии, обвиняемых приговорили к 2-3 годам заключения.

Современное состояние

Современная организация адвентистов-реформистов в СНГ называется «Всемирная Всесоюзная Церковь Верных и Свободных Адвентистов Седьмого Дня Реформационного Движения» (употребляется также название «Адвентисты седьмого дня верного остатка»).

После смерти И. С. Лепшина в 2004 году церковь возглавляет Юрий Александрович Фляум.

Вероучение и богослужебная практика у адвентистов-реформистов и адвентистов седьмого дня практически тождественны. Вместе с тем, адвентисты-реформисты считают, что организация ортодоксальных адвентистов седьмого дня отступила от IV и VI заповедей Десятисловия, строго запрещающих работать по субботам и брать в руки оружие.[7].

Численность адвентистов-реформистов (вместе с детьми) — 48 тыс. человек. Они развернули активную деятельность, по крайней мере, в 62 странах мира. Большая часть (30 тыс.) адвентистов-реформистов проживает в странах бывшего СССР: на Украине, в России (на Северном Кавказе, в Сибири и на Дальнем Востоке), Белоруссии, Молдавии, прибалтийских государствах, Казахстане и Киргизии.[8][неавторитетный источник?]

Другие ветви адвентизма не так многочисленны. Но все они также могут использовать материалы и символику ортодоксальных адвентистов.

Напишите отзыв о статье "Адвентисты седьмого дня реформационного движения"

Примечания

  1. [www.imssda.org Международное Миссионерское Общество АСД Реформационного движения]
  2. [www.sdarm.org «АСД Реформационного движения»]
  3. Алексеева Л. М. [www.memo.ru/history/diss/books/ALEXEEWA/Chapter14.htm Верные и свободные адвентисты седьмого дня] // [www.memo.ru/history/diss/books/ALEXEEWA/index.htm История инакомыслия в СССР: Новейший период]. — Вильнюс ; М.: Весть, 1992. — ISBN 5-89942-250-3.
  4. [www.sakharov-archive.ru/Raboty/V_Glava_2_26.htm А. Д. Сахаров. Воспоминания, гл. 2-26]
  5. [krotov.info/spravki/history_bio/20_bio/1980_shelkov.htm#111 Д. Хайнц. «Чистое государство» и антимилитаризм: В. А. Шелков и «верные и свободные адвентисты седьмого дня» в Советском Союзе]
  6. [krotov.info/spravki/history_bio/20_bio/1980_shelkov.htm Н. Н. Яковлев Религия в Америке 80-х.]
  7. [www.krotov.info/libr_min/22_h/ay/nz.htm Д. Хайнц. Адвентисты седьмого дня и отказ от участия в военных действиях: историческая перспектива»]
  8. [drevo.pravbeseda.ru/index.php?id=1702 Статья в энциклопедии «Древо»]

Литература

  • Григоренко А. Ю. [stavroskrest.ru/sites/default/files/files/pdf/grigorenko_adventizm_pdf.pdf Эсхатология, милленаризм, адвентизм: история и современность. Философско-религиоведческие очерки]. — СПб.: Европейский Дом, 2004. — 392 с. — 3000 экз. — ISBN 5-8015-0174-6.

Ссылки

Адвентисты реформационного движения (правого уклона) СНГ
  • [www.asdrd.net/ Официальный сайт Церкви АСД реформационного движения (правого уклона), Восточноевропейская уния]
  • [www.sdarm.md Церковь АСД реформационного движения (правого уклона) в Республике Молдова]
  • [asdrd.org Жемчужина]: сайт АСД реформационного движения (правого уклона) Причерноморского поля Восточноевропейской унии (Украина)
  • Николаев О.В. Адвентисты седьмого дня (АСД) // Конфессии и религиозные объединения в Оренбургской области : справочник / под. общ. ред. О. А. Гайнутдинова. Оренбург: ИК ОРЦСИ, 2012. С. 99.
  • [knu.znate.ru/docs/index-403734.html Цветков О. В. Подлог истории (Правда о В. Шелкове и его последователях)]
  • [www.gmpage.com/church.php?goto=history#4 Реформация в среде адвентистов седьмого дня]

Отрывок, характеризующий Адвентисты седьмого дня реформационного движения

Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.