Адвокатура в России

Адвокатура — юридический институт в Российской Империи, известен с XV века как институт поверенных, а также в СССР и России.

XV—XVI века

О профессиональных поверенных «адвокатуры» впервые упоминается в наших законодательных памятниках XV века. Принцип личной явки в суд продолжает, однако, ещё долго господствовать. Исключение представляет древний Новгород, где развитая торговая жизнь вынудила законодателя предоставить всякому право иметь поверенного. По псковской судной грамоте, поверенными могут пользоваться только женщины, дети, дряхлые старики, монахи и глухие. В той же судной грамоте имеется, впрочем, статья, воспрещающая поверенным вести более одного дела в день, откуда можно, по-видимому, заключить, что в действительности деятельность ходатаев едва ли ограничивалась пределами, поставленными ей законом.

XVII век

Уложение Алексея Михайловича (1649) продолжает стоять на принципе личной явки: ст. 108 кн. Х разрешает истцу и ответчику в случае болезни «в своё место прислать на срок искать или отвечать кому верит». Тем не менее, нельзя сомневаться в существовании ко времени Уложения значительного класса наёмных поверенных, «стряпчих».

По Татищеву, «стряпчие» были трёх родов:

• 1) «подобные камер-юнкерам, которые стряпню за Государем носили (шапку, рукавицы, платок и посох),
• 2) дворцовые служители,
• 3) то самое, что юристы называются, ходили в приказах за делами господ своих и за посторонних из найму».

В указе 1697 года поверенные характеризуются в крайне резких выражениях: «а иные истцы и ответчики, для таких своих коварств и неправды, нанимают за себя в суды и в очные ставки свою братью и боярских детей, ябедников и составщиков же воров и душевредцев, и за теми их воровскими и ябедническими и составными вымыслы и лукавством в вершеньи тех дел правым и маломочным людям в оправдании чинится многая волокита и напрасные харчи и убытки и разоренье» (Полн. Собр. Зак., № 1572). Установившиеся затем порядки судопроизводства (отсутствие гласности и устности, формализм) не могли не повлиять самым печальным образом на развитие нашей адвокатуры. С устранением состязательности из процесса уменьшилась потребность в судебном представительстве, но не уменьшилась потребность в ходатаях, умевших «оборудовать» дела, знавших «ходы в присутственные места и к власть имущим лицам».

XVIII век

Деятельность поверенных стала закулисной, взятка, донос, кляуза — обычными приёмами ведения дел. В течение XVIII в. правительство ограничивается изданием отдельных строгих указов против ябедничества. Мысль, что причину низкого уровня нашей адвокатуры следует искать в отсутствии организации её, впервые высказана Государственным советом при обсуждении вопроса о допущении чиновников, состоящих на службе, к ведению чужих дел (22 июня 1822 г., Полн. Собр. Зак., № 23072). «В России, — сказано в этом мнении, — нет ещё особого класса стряпчих, как это учреждено в других государствах, которые могли бы удовлетворять сим нуждам граждан, обеспечивая их совершенно как своими познаниями, так и ответственностью по принимаемым ими на себя обязанностями, и которые, будучи избираемы правительством, имели бы некоторую степень в сословиях государственных, а через то и право на общее уважение. Число людей, занимающихся у нас ныне хождением по делам, нигде не служащих, и весьма ограничено, и, можно сказать, весьма неблагонадёжно; ибо люди сии нередко действуют во вред своих верителей».

Свод Законов ограничивался точным определением круга лиц, которым воспрещается хождение по чужим делам. Это были:

• 1) малолетние;
• 2) удельные крестьяне по делам крестьян их ведомства;
• 3) духовные особы;
• 4) монахи и монахини;
• 5) чиновники;
• 6) лица всякого сословия, которые, будучи преданы суду за преступления, наказуемые лишением прав состояния, или отдачей в солдаты, или ссылкой в Сибирь и публичными работами, освобождены от этого наказания по всемилостивейшим манифестам или же остались неоправданными за прекращением дел, вследствие этих манифестов;
• 7) лица, лишённые по суду доброго имени, хотя бы они и не были лишены всех прав состояния;
• 8) лица, подвергшиеся по суду за уголовные преступления телесному наказанию, хотя бы они и не были исключены из городских и сельских обществ;
• 9) чиновники и канцелярские служители, исключённые из службы за преступления или дурное поведение;
• 10) состоящие под надзором полиции и все те, коим за противозаконные поступки запрещено ходатайство по делам.

Всем прочим гражданам предоставлялась полная свобода быть поверенными и вести дела; никакого ценза образовательного или нравственного от поверенных не требовалось, никакой организации им дано не было. Общественное положение их было незавидное. Ходатаи по делам должны были наравне с прочими служащими по вольному найму получать из адресной конторы билеты. Ходатай обязан был предъявлять свой билет лицу, которое нанимало его. Клиент, если оставался доволен службой адвоката, делал соответственную отметку на его билете. Профессор А. В. Лохвицкий, рисуя накануне реформы современных ему ходатаев более высокого пошива, с презрением относившихся к мелким подьячим, признаёт самым невинным недостатком этих аристократов тогдашней адвокатуры то, что они в одно и то же время пишут бумаги и истцу, и ответчику, получая с обеих сторон деньги.

Не менее печальна официальная характеристика адвокатуры, данная самими составителями Судебных Уставов. «Одна из причин бедственного положения нашего судопроизводства, — сказано в журнале Государственного совета 1861 г., № 45, — заключается в том, что лица, имеющие хождение по делам, большей частью люди очень сомнительной нравственности, не имеющие сведений юридических, ни теоретических, ни практических». Во второй половине XIX века (перед судебной реформой) между ходатаями стали появляться и люди другого рода, образованные и честные; но их было немного.

Адвокатура в Западных губерниях

В значительно лучшем виде представлялось положение адвокатуры на западных окраинах. Польские конституции 1726 и 1764 гг. и постановления Литовского статута требовали, чтобы адвокат принадлежал к дворянскому сословию, имел поместье (поссесию), не был замечен ни в каком пороке, знал законы. При вступлении в сословие адвокат обязан был принести присягу. Молодые люди (аппликанты) подготавливались под руководством старейших и опытнейших адвокатов, которые отвечали за них перед судом и законом. Допущение аппликантов в число адвокатов зависело от суда.

По закону 1808 г. адвокаты делились на три разряда:

• патронов, состоявших при судах первой инстанции,
• адвокатов — при апелляционных судах
• меценатов — при кассационном суде.

Допуск к профессии зависел от высшей судебно-административной власти Царства Польского; дисциплинарный надзор принадлежал судам. Организация эта просуществовала в Царстве Польском до 1876 г.

В Прибалтийских губерниях до 1790 г. участие адвокатов в процессе было обязательно; на бумагах, подаваемых в суд, их подписи должны были быть наряду с подписями тяжущихся, «дабы, — сказано в законе (шведском), — тяжущиеся стороны пронырством и обманом неизвестного сочинителя не могли введены быть в убытки». По «Своду местных узаконений губерний остзейских» 1845 г. от лица, желающего получить звание адвоката, требовалась степень магистра или доктора прав; такое лицо, сверх того, подвергалось практическому экзамену при суде. При вступлении в сословие приносилась присяга; число адвокатов определялось комплектом; дисциплинарная власть принадлежала судам, отказ от принятия дела допускался только по законным причинам; дисциплинарными наказаниями были замечание, выговор, арест и отрешение от должности; счета судебных издержек и гонорара проверялись судом. Такая организация существовала в Прибалтийских губерниях до 1889 г.

Конец XIX века

Мысль о необходимости организации адвокатуры проходит через все стадии подготовительных к судебной реформе работ. В проекте графа Д. Н. Блудова, внесённого в Государственный совет в 1857 г., резко подчеркивается официальный, публичный характер адвокатской деятельности, но оставляется в стороне не менее существенный момент представительства адвокатом частных интересов. Присяжные стряпчие, по проекту, назначаются министром юстиции из лиц, кончивших курс юридических наук и занимавшихся делами в судебных местах 1 и 2 степени. Кандидаты на звание поверенных представляются министру начальниками губерний и председателями палат гражданского суда. При назначении они приводятся к присяге; вести дела бедных они обязаны безвозмездно; размер вознаграждения определяется таксой; непосредственный надзор за поверенными принадлежит председателям судов и губернским прокурорам, высший надзор — министру юстиции. Присяжным стряпчим присваиваются преимущества государственной службы, кроме жалованья и чинов; удаляются они только по приговору суда. Составителями судебных уставов счастливо удалось соединить в созданной ими адвокатуре элементы публичный и частный. Присяжные поверенные отнесены к разряду «вспомогательных» для отправления правосудия «лиц», «участие коих… не только полезно, но даже необходимо». С другой стороны, они представители интересов тяжущихся на суде и действуют на основании полномочий, полученных ими от доверителей.

Требования к адвокатам

Присяжными поверенными могут быть лица, имеющие аттестаты университетов или других высших учебных заведений об окончании курса юридических наук, если они, сверх того, прослужили не менее 5 лет по судебному ведомству в таких должностях, при исправлении которых могли приобрести практические сведения в производстве судебных дел, или также не менее 5 лет состояли кандидатами на должности по судебному ведомству, или же занимались судебной практикой под руководством присяжных поверенных в качестве их помощников (ст. 354 учр. суд. уст.).

Не могут быть присяжными поверенными следующие лица:

• не достигшие 25-летнего возраста
• иностранцы
• объявленные несостоятельными должниками
• состоящие на службе от правительства или по выборам, за исключением лиц, занимающих почётные или общественные должности без жалованья
• подвергшиеся по судебным приговорам лишению или ограничению прав состояния
• священнослужители, лишенные духовного сана по приговорам духовного суда
• состоящие под следствием за преступления и проступки, влекущие за собой лишение или ограничение прав состояния
• лица под судом за такие преступления или проступки, не оправданы судебными приговорами;
• исключённые из службы по суду, или из духовного ведомства за пороки, или же из среды обществ и дворянских собраний по приговорам тех сословий, к которым они принадлежат;
• лишённые права хождения по чужим делам, а также исключённые из числа присяжных поверенных (ст. 355).

Составители уставов стремились к тому, чтобы в сословие вступали только лица, представляющие «верные ручательства знания, нравственности и честности убеждений» (Журн. соед. дпт., 1862 г.). Поэтому, не ограничиваясь установлением формальных условий, они предоставили советам присяжных поверенных полную свободу отказывать в приёме по своему усмотрению даже таким просителям, которые удовлетворяют требованиям закона (ст. 380). Определения совета о непринятии в сословие, основанные на нравственной оценке личности претендента, не подлежат обжалованию («Общ. собр. касс. деп.», 1874, № 14).

Адвокатские сообщества (сословия)

Присяжные поверенные каждого округа судебной палаты объединяются в одно целое их общим собранием и советом. Функции общего собрания:

• определение числа членов совета в указанных законом пределах (от 5 до 15; ст. 361 учр.);
• избрание председателя, товарища председателя и членов совета (ст. З59 и след.; выборы производятся тайным голосованием);
• рассмотрение отчёта совета за минувший судебный год;
• обсуждение любых вопросов внутренней жизни сословия, относительно которых совету необходимо иметь его указания.

К компетенции совета Присяжных поверенных законом отнесены: «рассмотрение прошений лиц, желающих приписаться к числу присяжных поверенных или выйти из этого звания, и сообщение судебной палаты о приписке их или отказ им в этом; рассмотрение жалоб на действия присяжн. поверенных и наблюдение за точным исполнением ими законов, установленных правил и всех принимаемых ими на себя обязанностей сообразно с пользой их доверителей; выдача присяжными поверенным свидетельств, что они не подвергались осуждению совета; назначение поверенных по очереди для безвозмездного хождения по делам лиц, пользующихся на суде правом бедности; назначение по очереди присяжн. для ходатайства по делам лиц, обратившихся в совет с просьбой о назначении им таковых; определение количества вознаграждения присяжн. по таксе в случае несогласия по сему предмету между ним и тяжущимся и когда не заключено между ними письменного условия; распределение между присяжн. поверенными процентного сбора; определение взысканий с присяжн. поверенных, как по собственному усмотрению совета, так и по жалобам, поступающим в совет».

Надзор за адвокатами

Составители судебных уставов желали установить такой надзор за присяжными поверенными, «который, не лишая их необходимой для защиты их доверителей самостоятельности, вместе с тем способствовал бы скорому и действительному ограждению частных лиц от стеснений поверенных, служил бы средством к водворению и поддержанию между ними чувства правды, чести и сознания нравственной ответственности перед правительством и обществом» («Журн. соед. дпт.», 1862 г.). Надзор этот предоставлен совету, которому дано право привлекать присяжных поверенных к дисциплинарной ответственности и подвергать дисциплинарным наказаниям (предостережение, выговор, запрещение практики на срок не свыше одного года и исключение из сословия).

На все постановления совета, кроме тех, которыми прияжн. поверенный подвергается предостережению и выговору, допускается жалоба в судебную палату (ст. 376), определения которой постановляются в дисциплинарном порядке и считаются окончательными. Кассационные жалобы на эти определения с 1885 г. не принимаются сенатом. Дисциплинарные приговоры совета, как обвинительные, так и оправдательные, сообщаются прокурору палаты, который может опротестовать их перед палатой (ст. 370, 376). Ожидания законодателя вполне оправдались: советы не проявили стремления, как опасались некоторые, потворствовать поступкам членов сословия; нередко налагаемые ими кары смягчались даже судебными палатами, как слишком суровые. В городах постоянного пребывания окружных судов, где имеется не менее 10 прияжн. поверенных, последние могут с разрешения состоящего при местной судебной палате совета присяжных поверенных учредить из среды своей отделение совета при окружном суде «с теми из принадлежащих совету правами, которые будут им самим определены» (ст. 366). При действии этих правил успели образоваться советы прияжн. поверенных в округах с.-петербургской, московской и харьковской судебных палат; дальнейшее учреждение их приостановлено законом 5 декабря 1874 г. Таким образом, включённое первоначально в судебные уставы в виде исключения постановление: «где нет совета прияжн. поверенных или отделения оного, там права и обязанности его принадлежат местному окружному суду» (ст. 378 учр.) — стало общим правилом для большинства местностей империи.

«Шаг этот, — замечает профессор И. Я. Фойницкий, — весьма прискорбный, ибо для суда, своими занятиями обремененного, надзор за прияжными поверенными и охранение достоинства института гораздо труднее, чем для членов совета, из среды самих прияжн. избранных, свою честь и достоинство при этом ограждающих. В то же время он в корне нарушает независимость адвокатуры и задерживает её последовательное естественное развитие».

Мнение это подтверждается статистическими данными, собранными комиссией «для пересмотра законоположений по судебной части». За пятилетие 1891—1895 гг. в округах, где учреждены советы, приходилось средним числом в год 288 дисциплинарных дел на 915 прияжн. поверенных, а в остальных семи округах (Киевском, Одесском, Казанском, Саратовском, Виленском, Тифлисском и Варшавском) — средним числом в год 197 дел на 1119 поверенных. Это громадное различие в числе возбуждаемых дисциплинарных дел может быть объяснено только большей строгостью требований, предъявляемых советами к прияжным поверенным, сравнительно с окружными судами. 11 октября 1889 г. временно приостановлено открытие отделений советов при окружных судах.

Религиозные ограничения в адвокатской практике

Постановлением от 8 ноября 1889 года фактически закрыт доступ в сословие присяжных поверенных лицам не христианских вероисповеданий.

Права и обязанности адвокатов

Важнейшее право, предоставленное присяжн. поверенным судебными уставами 1864 г., заключается в том, что в городах, где имеет жительство достаточное число присяжных поверенных, тяжущиеся могут давать доверенности на хождение по тяжебным их делам в судах того города только лицам, принадлежащим к числу сих поверенных (ст. 387). Какое именно число признается достаточным для каждого города — это определяется в особой табели, вносимой министром юстиции, к представлениям судебных палат, через Государственный совет на высочайшее утверждение императором России (ст. 388). Впрочем, до конца XIX века подобная табель не была издана, несмотря на неоднократные ходатайства судов и советов присяжных поверенных.

Оплата услуг адвокатов

Присяжные поверенные имеют право заключать с клиентами письменные условия о гонораре за ведение дела (ст. 395); если условие не заключено, вознаграждение определяется по таксе (прил. VI к учр. суд. уст.). Согласно ст. 396 такса устанавливается на каждые три года министром юстиции по представлениям судебных палат и советов присяжных поверенных; но требование это не вполне исполнялось, и первая такса, установленная в 1868 г., существовала по крайней мере до начала 1900-х годов. Такса установлена только для гражданских дел. Из вознаграждения, получаемого присяжными поверенными, должен быть удерживаем (со следующей им по таксе суммы) известный процент для составления общей по всей России суммы на вознаграждение присяжными поверенных, назначаемых председателями судебных мест для защиты подсудимых (ст. 398).

Запрет на совмещение профессий и занятий

Присяжные поверенные не могут принимать занятий, несовместимых с их званием. По разъяснению Сената, несовместимыми со званием присяжного поверенного признаются, между прочим, должности члена земской управы (об. с. 1881, № 26), нотариуса (об. с. 1880, № 29), кандидата на судебные должности и почётного мирового судьи (цирк. соед. пр. 19 января 1880 г.). Относительно частных занятий практика советов установила несовместимость со званием присяжного поверенного занятий предосудительных или таких, которые, по существующему в обществе мнению, роняют достоинство корпорации.

Присяжные поверенные обязаны принимать дела, назначаемые им советом или судом (ст. 390).

Прочие запреты

Присяжным поверенным воспрещается:

• покупать или каким-нибудь другим способом приобретать права своих доверителей по тяжбам;
• вести дела в качестве поверенного против своих родителей, жены, детей, родных братьев, сестер, дядей и двоюродных братьев и сестер;
• быть поверенным обоих тяжущихся или переходить от одной стороны к другой в одном и том же процессе;
• оглашать тайны своего доверителя.

Практика весьма расширила область недозволенного для присяжн. поверенных (забегание к судьям с заднего крыльца, предъявление подозрительных доказательств, совет подсудимому отказаться от сделанного им признания и вообще всякие действия, направленные к введению суда в заблуждение или совершенные в обход закона, а также всякие попытки приумножения практики открытием адвокатских контор, рекламой и пр.).

Помощники адвокатов

Учреждение судебных установлений, предоставив лицам, занимающимся в течение 5 лет «судебной практикой под руководством присяжн. поверенных в качестве их помощников», право на получение звания присяжных поверенных (ст. 354), не установило никаких правил о порядке и условиях вступления в помощники, о правах и обязанностях их, о контроле над ними; об их ответственности. Пробел этот мог быть восполнен советами присяжных поверенных только отчасти.

Положение помощников и в конце XIX века далеко не нормально. Закон от 25 мая 1874 г., уравнявший помощников с частными поверенными (см. ниже) и предоставивший им право вести самостоятельно дела, в действительности освободил наших «стажиеров» от требуемой судебными уставами подготовки к адвокатской профессии. Дисциплинарный надзор за ними недостаточен. Попытки советов прияжн. поверенных подчинить помощников своему надзору встречали противодействие со стороны судебных палат. Ходатайства СПб. совета прияжн. поверенных о легализации положения помощников остались без последствий.

В некоторых местах помощники собственным почином организовались в сословие на началах, однородных с сословием присяжных поверенных, с выборным учреждением во главе (комиссия), надзирающим за деятельностью членов сословия. В С.-Петербурге помощники делятся на 4 группы (I-я имени Буцковского, II-я имени Спасовича и III-я имени Пассовера); во главе каждой из них стоят руководители, избираемые советом и комиссией из опытнейших и наиболее сведущих присяжных поверенных; в заседаниях группы прочитываются и обсуждаются рефераты по различным юридическим вопросам. При СПб. столичном мировом съезде состоит консультация помощников прияжн. поверенных, где бедным даются юридические наставления бесплатно.

Частные поверенные

Составители уставов, решив в принципе, что адвокатура должна быть одна, и именно присяжная, нашли себя, однако, вынужденными оставить на время ходатаев старого типа, пока «число присяжных поверенных не будет достаточным». Скоро признано было необходимым регламентировать и эту частную адвокатуру. Закон от 25 мая 1874 г. имел в виду ограждение населения от не подлежащих никакому контролю ходатаев; он ограничил круг лиц, имеющих право заниматься адвокатурой.

Вести чужие дела (гражданские), кроме присяжных поверенных, могут только лица, получившие в установленном порядке особые свидетельства от судебных мест, — так называемые «частные поверенные» (4061, 4062 уч. суд. уст.). Судебное место имеет право удостовериться в надлежащих познаниях желающего получить свидетельство на хождение по делам. Правило это не распространяется:

• 1) на лиц, получивших уже свидетельства от другого, равного или высшего суда,
• 2) на лиц, имеющих аттестаты университетов или других высших учебных заведений об окончании курса юридических наук (4066).

Суд может отказать просителю, «хотя бы он соответствовал всем требуемым законом формальным условиям» (ст. 4067). Свидетельства обложены особым сбором в размере 40 руб. в год, если они выдаются мировым съездом, и 75 руб., если их выдает окружной суд или палата.

Дисциплинарная власть над частными поверенными принадлежит тем судам, при которых они состоят. Наказания могут быть следующие:

• предостережение,
• выговор,
• запрещение практики
• исключение из числа поверенных.

Независимо от этого министру юстиции предоставлено право устранять от ходатайства по судебным делам лиц, которых он признает недостойными звания поверенного. Частные поверенные никаких сословных учреждений не имеют. Таким образом, организация института частных поверенных не гарантирует в достаточной степени ни юридических познаний, ни нравственных качеств, ни независимости этой категории адвокатов.

Идея единой адвокатуры, вербующей своих членов из лучших элементов общества, «сплочённой, — по выражению одного писателя, — тройной связью обычаев и преданий, самоуправления и нравственной солидарности», сильно пострадала с изданием закона 26 мая 1874 г., закрепившего на неопределённое время ведение дел за частными поверенными.

Комиссия 1894 года

Действующие постановления о поверенных подвергались многократно пересмотру в различных комиссиях. II отдел комиссии, учреждённой в 1894 г. для пересмотра законоположений по судебной части, был выработан проект постановлений «о поверенных по судебным делам», который открывал доступ в сословие присяжных поверенных профессорам и преподавателям юридических наук в высших учебных заведениях, а также должностным лицам «административных ведомств, обязанности коих состоят в ведении и защите в судебных установлениях дел, сопряженных с интересами означенных ведомств»; лица эти могут, впрочем, заниматься адвокатурой «не иначе, как с разрешения их начальства».

Предполагалось учредить советы во всех тех округах, где число присяжных поверенных достигает 60, если при этом в том городе, где находится палата, имеют место жительства не менее 20 присяжных поверенных; деятельность советов, однако, «подчиняется бдительному надзору судебной палаты». Предполагается, затем, установить комплект и связанную с ним монополию для присяжн. поверенных ведения дел в общих судебных учреждениях. Условия о вознаграждении, заключаемые присяжн. поверенными с доверителями, подвергаются проектом некоторой регламентации. Так, по уголовным делам воспрещается прияжн. поверенным определять различную меру вознаграждения в зависимости от того, какой приговор последует по делу. Затем, если совет присяжн. поверенных признает, что условленное в договоре вознаграждение прияжн. поверенному представляется чрезмерным «по несоответствию его ни особым знаниям и опытности присяжн. поверенного, ни сложности и важности дела, то может уменьшить его до размера, определенного таксой». Требуемая ст. 354-й учр. суд. уст. пятилетняя практическая подготовка заменяется трёхгодичной; нехристиане принимаются в размере, не превышающем 10 % общего числа присяжн. поверенных при каждом окружном суде. В первый год подготовки помощники ведут только дела, подсудные участковым судьям (и во второй инстанции), при этом не иначе, как по передоверию и за имущественной ответственностью их патронов; по истечении этого срока они могут получить от совета, если будут признаны достаточно подготовленными, свидетельства на ведение дел. Если совет признает помощника недостаточно подготовленным, то назначает ему срок, когда он может снова войти в совет с таким прошением, но в общей сложности помощник присяжн. поверенного не может оставаться в этом звании более шести лет. Помощники, не принятые в присяжн. поверенные в течение означенного срока, отчисляются советом. Правило это не распространяется на тех помощников из нехристиан, «единственную причину непринятия коих в прияжн. поверенные будет составлять нахождение уже в округе окружного суда 10 % присяжн. поверенных нехристианского исповедания». Помощники, получившие от совета упомянутое свидетельство, получают право вести дела самостоятельно у участковых судей, а по передоверию и за имущественной ответственностью патронов — также в окружных судах и судебных палатах. Надзор за помощниками и дисциплинарная власть принадлежит совету присяжных поверенных и судебным установлениям. При каждом присяжном поверенном может состоять не более трёх помощников.

Адвокатура в СССР

Жизнедеятельность советской адвокатуры была регламентирована Положениями, принятие которых относилось к компетенции союзных республик (в РСФСР действовало «Положение об адвокатуре», утверждённое 25 июля 1962; см. «Ведомости Верховного Совета РСФСР», 1962, № 29, стр. 450).

В республиках, областях, краях, а также в Москве и Ленинграде имелись коллегии адвокатов; в районах и городах действовали юридические консультации, объединявших адвокатов данного района (города).

Адвокат, являющийся членом коллегии определённого уровня (республиканской, областной и т. д.), мог выступать во всех судебных органах СССР.

Высший орган коллегии адвокатов — общее собрание или конференция, которые устанавливали численный состав коллегии, для практической работы между собраниями избирался Президиум, который организовывал собственно сами юридические консультации, назначал их заведующих, распределял адвокатов по консультациям и проч.

Государственное руководство деятельностью адвокатуры осуществляли Советы Министров союзных республик, либо юридические комиссии при Советах Министров союзной республики, либо исполкомы областных (краевых) Советов депутатов трудящихся или Советы Министров АССР.

Требования к адвокату

Адвокатом мог быть гражданин СССР, имеющий высшее юридическое образование и стаж работы по юридической специальности не менее 2 лет. С разрешения Советов Министров АССР или исполкомов областных (краевых) Советов депутатов трудящихся в коллегию адвокатов могли приниматься граждане, не имеющие высшего юридического образования, при условии, что стаж их юридической работы составляет не менее 5 лет.

Адвокат был не вправе отказаться от принятой на себя защиты, не имел права разглашать сведения, сообщённые ему клиентом (адвокатская тайна).

В ряде случаев законодательством было установлено обязательное участие адвоката в процессе (например, по всем делам о преступлениях несовершеннолетних).

Момент вступления адвоката в процесс защиты

В СССР адвокат мог участвовать в качестве защитника с момента предъявления обвинения по делам о преступлениях несовершеннолетних или лиц, которые в силу своих физических или психических недостатков не могут сами осуществлять своё право на защиту; во всех остальных случаях — только с момента объявления обвиняемому об окончании предварительного следствия.

1917-1930

После прихода к власти большевиков Декретом о суде № 1 от 24 ноября (7 декабря) 1917 г. для занятия адвокатской деятельностью допускались "все неопороченные граждане обоего пола".

В 1918 г. группа бывших помощников присяжных поверенных организовала в Москве кооперативную юридическую консультацию. Декрет о суде № 2 от 7 марта 1918 г. предусмотрел создание коллегий правозаступников, члены которых избирались и отзывались местными Советами, выступая за плату, и как общественные обвинители, и как общественные защитники. Положением о народном суде от 30 ноября 1918 г. при губернских исполкомах были учреждены коллегии защитников, обвинителей и представителей сторон в гражданском процессе. Члены данных коллегий избирались этими исполкомами и считались должностными лицами, получая фиксированную заработную плату. Декрет о суде № 2 и Положение о народном суде 1918 г. превратили профессионального защитника в государственного служащего. Положение о народном суде РСФСР от 21 октября 1920 г. упразднило должностную адвокатуру, и осуществление защиты рассматривалось как общественная повинность всех граждан, способных выполнять эту обязанность. С этого времени в качестве защитников допускались представители советских учреждений, близкие родственники и другие лица. Списки защитников составляли суды, отделы юстиции и общественные организации, а утверждались исполкомами местных Советов.(Качалов В.И., Качалова О.В., Егорова Е.В., 2007)

Положение об адвокатуре 26 мая 1922 г. предусмотрело создание коллегий защитников при губернских отделах юстиции, а сама адвокатура рассматривалась как общественная организация. Члены коллегии подбирались губернскими отделами юстиции и утверждались губернскими исполкомами. В коллегиях избирался президиум для осуществления текущего руководства деятельностью. Параллельно с коллегиями допускалось существование частной адвокатской практики. В то же время в 1920-х гг. дискутировался вопрос о создании коллегии военных защитников (адвокатов) для участия их по делам, отнесенным к компетенции органов военной юстиции.

1930—1955 года

В 1932 г. было принято Положение о коллективах членов коллегии защитников, которое ликвидировало институт частной адвокатской практики и в районах и городах были образованы коллективы защитников как прообразы современных юридических консультаций. В литературе того времени отмечался негативный аспект отмены частной адвокатской практики.

В 1939 г. было принято Положение об адвокатуре СССР, которое предусмотрело единую организацию адвокатуры во всех союзных республиках. Всю работу адвокаты вели в юридических консультациях, органами управления коллегии являлись общее собрание адвокатов, президиум коллегии адвокатов и ревизионная комиссия. Общее руководство коллегиями адвокатов возлагалось на союзно-республиканский Наркомат юстиции СССР и его местные органы. Адвокатской практикой могли заниматься только члены коллегий адвокатов, а лица, не являвшиеся членами коллегий адвокатов, допускались к этой деятельности лишь с разрешения Наркомюста союзной республики.

1950-1990

В 1960 г. был принят Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, дающий определения Защитника и порядок участия защитников в процессе (Глава Третья. УЧАСТНИКИ ПРОЦЕССА, ИХ ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ).

Статья 47. "Участие защитника в уголовном судопроизводстве", устанавливала, что Защитник допускается к участию в деле с момента объявления обвиняемому об окончании предварительного следствия и предъявления обвиняемому для ознакомления всего производства по делу. В то же время, по делам о преступлениях несовершеннолетних, а также лиц, которые в силу своих физических или психических недостатков не могут сами осуществлять своё право на защиту, защитник допускался к участию в деле с момента предъявления обвинения. Кроме того, по делам, по которым не производилось предварительного следствия, защитник допускается с момента предания обвиняемого суду.

В качестве защитника допускался широкий круг лиц: адвокаты, представители профессиональных союзов и других общественных организаций. По определению суда или постановлению судьи в качестве защитников могут быть допущены близкие родственники и законные представители обвиняемого, а также другие лица.

В 1962 г. в РСФСР было принято Положение об адвокатуре РСФСР, которое установило, что коллегии адвокатов являются добровольными объединениями лиц, занимающихся адвокатской практикой.

В 1979 г. был принят Закон СССР "Об адвокатуре СССР", а в пределах каждой союзной республики действовало своё положение об адвокатуре. На основе этого Закона СССР Законом РСФСР от 20 ноября 1980 г. было утверждено Положе- ние об адвокатуре РСФСР, которое практически дублировало положения Закона СССР и Положение об адвокатуре РСФСР 1962 г.

В каждой области либо крае действовала своя коллегия адвокатов, а на местах (в районах и городах) — юридические консультации. Партийные органы (обкомы и крайкомы КПСС) через органы юстиции по существу жестко регулировали деятельность адвокатуры.

Гражданские дела

Роль адвоката в гражданском процессе была весьма велика. Как правило, в случае тяжбы между гражданами искусство адвоката могло (и оказывалось) решающим.

Оплата услуг адвоката

Оплата услуг (такса) адвокатам в СССР была низка, что подразумевало общедоступность услуг адвоката всем слоям населения. Благодаря широкой сети юридических консультаций, право граждан на юридическую помощь (за исключением политических дел) было реализовано на достаточно высоком уровне, хотя и ограничивалось искусственным сдерживанием численности адвокатуры.

Кроме того, бесплатно велись следующие дела:

• трудовые дела (трудовые споры)
• о взыскании алиментов
• составление различных заявлений инвалидам 1-й и 2-й групп, военнослужащим срочной службы и др.
• устные справки.

Частная адвокатура

В СССР и в других социалистических странах институт частной адвокатуры отсутствовал.

После распада СССР

После распада СССР наряду с сохранившейся системой юридических консультаций стали появляться частные юридические бюро. Признанием общественной значимости российской адвокатуры в 21 столетии является определение адвокатуры в статье 3 Федерального закона « Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (принятого в 2002 году) как института гражданского общества.

См. также

• Адвокатура
• День российской адвокатуры
• Правовое государство
• Гражданское общество

Библиография

• [elib.shpl.ru/ru/nodes/11250-istoriya-russkoy-advokatury-t-1-3-m-1914-1916 История русской адвокатуры.] — М., 1914—1916. — 3 т.
• Качалов В.И Качалова О. В., Егорова Е. В. Оказание юридической помощи населению в Российской Федерации. М.2007 г.
• УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС РСФСР (УТВ. ВС РСФСР 27.10.60)
• Арсеньев К. К., «Заметки о русской адвокатуре» (СПб., 1875);
• Петр Баренбойм, Генри Резник, Виктор Мозолин, «Правовая реформа 21 века и Адвокатура»,Юстицинформ, М., 2007, ISBN 978-5-7205-0849-4;
• П. Д. Баренбойм, Роль московской адвокатуры в формулировании понятий правового государства и гражданского общества, журнал «Адвокат», № 9, 2010
• Васьковский Е., «Организация адвокатуры» (СПб., 1893);
• Макалинский П. В., «СПб. присяжная адвокатура» (СПб., 1889);
• Нос, «Двадцатипятилетие московских присяжных поверенных» (1891);
• Поворинский, «Указатель литературы по судоустройству и судопроизводству»
• Слиозберг Г. Б. «Адвокатура за двадцать пять лет» (в «Журн. гражд. и угол. права», 1889, кн. 9)
• [www.allpravo.ru/library/doc1897p/instrum2050/ Фойницкий И. Я., «Защита в уголовном процессе как служение общественное» (1885)];
• [icj.wpengine.netdna-cdn.com/wp-content/uploads/2015/11/Russia-Towards-a-Stronger-Legal-Profession-Publication-2015-RUS.pdf Становление сильной адвокатуры в Российской Федерации], Отчёт миссии МКЮ 2015.

Ссылки

• [www.advokatymoscow.ru/ Адвокатская палата города Москвы]
• [www.riado.ru/ Информационная система, цель которой - объединение информации о профессиональном сообществе адвокатов – Адвокатуре, освещение деятельности адвокатов и адвокатских образований, а также информирование граждан об институте адвокатуры]

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Адвокатура в России

– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.


Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.