Аджиашвили, Джемал

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джемал Аджиашвили
Место рождения:

Сенаки, Грузинская ССР (ныне Самегрело-Верхняя Сванетия, Грузия)

Род деятельности:

поэт, драматург, переводчик, общественный деятель

Язык произведений:

грузинский

Премии:

Государственная премия Грузинской ССР им. Шота Руставели

Джемал (Семён, Шимон) Аджиашвили (23 марта 1944, Сенаки, Грузинская ССР (ныне Самегрело-Верхняя Сванетия, Грузии) — 5 января 2013) — грузинский поэт, переводчик, публицист, драматург, учёного и общественный деятель. Член союза театральных деятелей Грузии (с 1977), с 1980 года — член Союза писателей Грузии.

Почётный гражданин Тбилиси.

Лауреат Государственной премии Грузинской ССР им. Шота Руставели(1984).





Биография

Грузинский еврей. Окончил отделение персидских языков факультета востоковедения Тбилисского государственного университета. Начиная со студенческих лет, переводил классическую персидскую поэзию — Фирдоуси, Хайяма, Саади. После окончания ТГУ работал в Иране. В 1970-е −1980-е гг. занимался, в основном, переводческой и преподавательской деятельностью. В 1974—1990 работал старшим научным редактором главной редакционной коллегии художественного перевода и литературных взаимоотношений при Союзе писателей.

Одновременно читал лекции в Тбилисском государственном университете и Институте иностранных языков.

С 1988 года работал в научно-исследовательской лаборатории грузинских и иностранных литературных взаимоотношений Тбилисского Государственного Университета.

С 1993 года — заведующий кафедрой востоковедения Государственного педагогического университета им. Орбелиани. Ректор еврейского народного университета (с 1997).

Творчество

В 1979 опубликовал на грузинском языке уникальный в СССР сборник переводов «Средневековая еврейская поэзия», имевший огромный резонанс во всем мире.

Автор пьесы «Проснись, арфа!» об истории грузинских евреев. Впервые пьеса была поставлена в 1988 в Израиле. Пьеса написана для одного актера и в течение нескольких лет исполнялась известным актёром Котэ Махарадзе. В драматическом театре им. К. Марджанишвили с успехом шли переведённые им поэма-сказка Карло Гоцци «Синяя бездна», драматическая поэма Чикамацу «Самоубийство влюблённых на небесных устах острова».

Д. Аджиашвили — автор поэтических переводов на грузинский язык многих произведений мировой классической поэзии, библейских псалмов и стихов еврейских поэтов Андалусии, древнеегипетских песнопения и персидской поэтической классики, драматических поэм Шекспира, Тирсо де Молина, Карло Гоцци, сонетов Данте, Петрарки, Микеланджело, Рильке, Владимира Маяковского, Бориса Пастернака и многих других поэтов.

Кроме персидского, Д. Аджиашвили свободно читал и переводил с иврита, арабского, английского, испанского, итальянского, русского, французского и японского языков.

Общественная деятельность

Активный участник общественно-политической деятельности Грузии, член Государственного Совета Грузии (1992), трижды избирался депутатом грузинского парламента (1992, 1995 и 2000). В 2009 был избран генеральным директором Всемирного конгресса евреев Грузии. С момента создания Евроазиатского еврейского конгресса представлял в нем общину грузинских евреев.

Член Генерального совета Евроазиатского еврейского конгресса (ЕАЕК).

Награды

Неоднократно награждался почётными национальными и международными наградами.

Напишите отзыв о статье "Аджиашвили, Джемал"

Ссылки

  • [rujen.ru/index.php/%D0%90%D0%94%D0%96%D0%98%D0%90%D0%A8%D0%92%D0%98%D0%9B%D0%98_%D0%94%D0%B6%D0%B5%D0%BC%D0%B0%D0%BB Аджиашвили, Джемал]
  • [www.geworld.ge/View.php?ArtId=2694&lang=ru Интервью с Аджиашвили]

Отрывок, характеризующий Аджиашвили, Джемал

– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.