Адзюбжа
Село
|
Адзю́бжа — (абх. Аӡҩыбжьа) село в Очамчырском районе Абхазии. Расположено к западу от райцентра Очамчыра в равнинной полосе на побережье Чёрного моря в устье реки Кодор. До 1930-х годов в качестве официального названия наряду с «Адзюбжа» употреблялась форма Адзвибжа. В административном отношении село представляет собой административный центр Адзюбжинской сельской администрации (абх. Аӡҩыбжьа ақыҭа ахадара), в прошлом Адзюбжинский сельсовет.
Содержание
Границы
На севере Адзюбжа граничит с селом Атара; на востоке — с Атарой и Аракичем; на юге — выходит к черноморскому побережью и граничит с селом Кындыг; на западе — по реке Кодор с Гульрипшским районом.
Население
Население Адзюбжинского сельсовета по данным переписи 1989 года составляло 3567 человек, по данным переписи 2011 года население сельской администрации Адзюбжа составило 1073 человек, в основном абхазы.[2][3]
| Год переписи | Число жителей[3] | Этнический состав[3] |
|---|---|---|
| 1886 | 744 (без села Атара) | абхазы 99,0%; грузины 1,0% |
| 1926 | 1.275 | абхазы 59,8%; грузины 27,5%; армяне 8,9%; русские 3,0% |
| 1959 | 2.834 | абхазы, грузины (нет точных данных) |
| 1989 | 3.567 | абхазы, грузины (нет точных данных) |
| 2011 | 1.072 | абхазы 84,0%, русские 6,0%, грузины 5,8%, армяне 1,0% |
В XIX веке в состав Адзюбжинской сельской общины также входило соседнее село Атара. По данным переписи населения 1886 года в селении Адзюбжа (без Атары) проживало православных христиан — 706 человек, мусульман-суннитов — 38 человек. По сословному делению в Адзюбже имелось 63 дворянина, 7 представителей православного духовенства и 674 крестьянина. Князей и представителей «городских» сословий в Адзюбже не проживало.
В конце XIX — начале XX века в Адзюбже оседает большое число мегрелов и армян, появляются русские поселенцы.
В сталинский период в местность Агдарра на западной окраине села переселяют значительное количество мегрельских и лечхумских крестьян из западных районов Грузии[4]. Посёлку присваивается имя Ахалдаба (груз. «новый посёлок»). Таким образом к началу 1990-х годов численность грузинского и абхазского населения Адзюбжи становится примерно равной. В ходе грузино-абхазской войны Адзюбжа полностью контролировалась грузинской стороной, абхазская часть села была практически полностью разрушена, а этнически абхазское население покинуло его. После установления абхазскими войсками контроля над Адзюбжей осенью 1993 года уже грузинское население покидает село, а посёлок Ахалдаба подвергается разрушению.
Историческое деление
Село Адзюбжа исторически подразделяется на 8 посёлков (абх. аҳабла):
- Агдарра (Ахалдаба)
- Адзюбжа Ахабла (собственно Адзюбжа)
- Ахыуаа
- Баглан
- Балан
- Допуакыт
- Цкургил (Адзых-Ага)
- Джобриа (Аджблыра)
Интересное
Адзюбжа является местом проживания особой этно-расовой группы — абхазских негров. Нет точных сведений о том, как и когда африканцы попали в Абхазию. Известно, что уже в XIX веке все они говорили только по-абхазски и считали себя абхазами. В настоящее время большая часть адзюбжинских негров сильно метисирована, многие покинули село, осев в других частях Абхазии и за её пределами.
Сюжет рассказа Максима Горького «Рождение человека» разворачивается в окрестностях Адзюбжи. В 1980-х годах адзюбжинский роддом в честь этого рассказа был назван «Рождение человека».
Семье основателя абхазской письменной литературы Дмитрия Гулиа, после возвращения на родину из Османской империи, как и другим гумским абхазам-махаджирам, не было позволено поселиться в родном селе Уарча на левобережье Кодора (ныне Гульрипшский район). Гулиа осели в соседнем абжуйском селе Адзюбжа.
В 2006 году была вновь введена в эксплуатацию не работавшая в течение 13 лет электроподстанция «Адзюбжа-110». Подстанция обеспечивает энергией сёла Адзюбжа, Атара, Кындыг и Аракич[5].
Известные уроженцы
- Алексей Чочуа
- Дмитрий Гулия
- Беслан Делба
- Эдуард Жвания
- Анатолий Габуния
- Беслан Камкия
- Анатолий Абухба
- Бенур (Акун) Квирая
- Даур Черкезия
- Альвер Черкезия
- Лана Черкезия
- Гьаргь Габуния
- Нурбей Камкия
- Зурик Дгебия
- Арда Дгебия
- Алексей Зарандия
- Черкезия Нурбей
- Рауль Муцба
- Беслан Квирая
- Нугзар Кация
Использованная литература
- Кварчия В. Е. Историческая и современная топонимия Абхазии (Историко-этимологическое исследование). — Сухум: Дом печати, 2006—328 с.
- Кәарҷиа В.Е. Аҧсны атопонимика. - Аҟәа: 2002. - 686 д. (абх.)
Напишите отзыв о статье "Адзюбжа"
Примечания
- ↑ Данный населённый пункт расположен в Абхазии. Согласно административно-территориальному делению Грузии, Абхазия входит в состав Грузии как Автономная Республика Абхазия. Фактически, Абхазия является частично признанным государством Республика Абхазия, территория которого Грузией не контролируется.
- ↑ [www.ethno-kavkaz.narod.ru/ochamchira11.html Перепись населения Абхазии 2011. Очамчырский район]
- ↑ 1 2 3 [www.ethno-kavkaz.narod.ru/rnabkhazia.html Переписи населения в Абхазии 1886, 1926, 1939, 1959, 1970, 1979, 1989, 2003, 2011]
- ↑ [www.viu-online.ru/science/publ/bulleten20/page5.html Багапш Н. В. Формирование этнической мозаики Абхазии]
- ↑ [www.regnum.ru/news/598734.html ИА REGNUM]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Адзюбжа
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!
В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
