Адиб Нишапури
Поделись знанием:
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
Абдулджавад Адиб Нишапури (перс. عبدالجواد ادیب نیشابوری; 1867[1], Нишапур — 1926, Мешхед) — иранский богослов, литературовед, педагог и поэт.
Происходил из бедной крестьянской семьи, учился в родном городе Нишапуре, переехал в 1880 году в город Мешхед, где и прожил до конца жизни. Преподавал арабский язык, литературу и богословие, написал ряд сочинений по арабо-персидской поэтике и комментарии к богословским трактатам. Также писал стихи, следуя традициям ранних иранских классиков; его диван был издан посмертно, в 1954 году. Был учителем поэта Бехара.
Напишите отзыв о статье "Адиб Нишапури"
Примечания
- ↑ В различных источниках указаны разные годы рождения, от 1862 до 1868.
Библиография
- Чайкин К. Краткий очерк новейшей персидской литературы. — М., 1928.
Ссылки
- [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke1/ke1-0872.htm Адиб Нишабури] // Краткая литературная энциклопедия / Гл. ред. А. А. Сурков. — М.: Сов. энцикл., 1962. — Т. 1. — Стлб. 87.
Отрывок, характеризующий Адиб Нишапури
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
