Адик-султан
Поделись знанием:
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
| Адик султан каз. Әдік сұлтан | |||
| |||
|---|---|---|---|
| Вероисповедание: | ислам | ||
| Смерть: | 1503 Казахское ханство | ||
| Род: | Торе | ||
| Отец: | Жанибек I | ||
| Мать: | Джаган-бигим Ханым | ||
| Супруга: | Султан-Нигар Ханым | ||
| Дети: | сыновья:Тахир-хан, Буйдаш-хан, Абу-л-Касим, Бауш, Кожаш
дочери: Чучук Ханым | ||
Адик (Атик, Айтик, Айбек султан) (каз. Әдік сұлтан, конец XV в. — после 1503) — казахский султан, которого современники называли «одним из великих султанов Дешт-и-Кипчака».
Содержание
Биография
Адик был четвёртым сыном основателя Казахского ханства Жанибек-хана. В последней четверти XV века он наряду со своими братьями активно участвовал в делах и походах Бурундук-хана против Шибанидов. Когда в 1503 году Мухаммед Шейбани захватил Ташкент, в котором проживал Адик-султан со своей семьёй, то тот, согласно «Тарих-и Рашиди»
…ушёл к казахам, Султан-Нигар-ханум тоже последовала за ним. Адик-султан в те самые дни скончался, тогда ханум, связав узами бракосочетания, взял себе в жёны Касим-хан[1]
Семья
Адик-султан был женат на дочери могульского хана Йунуса,Султан-Нигар Ханым. У них было две дочери и неизвестное число сыновей (в сочинении Кадир-Али-бия говорится, что «род Адик-султана звали Биш-Огул», из чего историки заключают, что сыновей было пятеро):
- старшая дочь (имя неизвестно), вышла замуж за Абдуллах-султана, сына Кучум-хана, умерла вскоре после замужества
- Чучук Ханым, вышла замуж за Рашид-султана, будущего хана монгулов[2]
- Тахир, хан Казахского ханства
- Абу-л-Касим, погиб в двадцатых годах XVI века, «став жертвой слепой ненависти толпы»
- Будайш, хан Казахского ханства
- Бауш, женился на Бади ал-Джамал-Ханым, сестре хана монгулов Рашида
- Кожаш
Напишите отзыв о статье "Адик-султан"
Примечания
Источники
- Т. И. Султанов «Чингис-хан и Чингизиды. Судьба и власть» — Москва: «Издательство АСТ», 2006. ISBN 5-17-035804-0
- [rikonti-khalsivar.narod.ru/Sultanov03.htm/ НАЧАЛО КАЗАХСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ]
| ||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Адик-султан
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
