Штейнзальц, Адин

Штейнзальц, Адин (ивр. ‏עדין שטיינזלץ‏‎; род. 1937, Иерусалим) — известный раввин, переводчик Талмуда на современный иврит, английский, русский и испанский. Лауреат Государственной премии Израиля за 1988 год. Основатель Института изучения иудаизма им. А. Штейнзальца.

Биография

Родился в 1937 году в Иерусалиме (Палестина). Изучал математику, физику и химию в Еврейском университете в Иерусалиме в дополнение к изучение Торы. В 1961 году Штейнзальц создал экспериментальную среднюю школу возле Беэр-Шевы. Работая в этой школе он разработал «новаторскую учебную программу и методику, основанную на учете познавательных интересов учеников, развитии их творческого потенциала и уверенности в своих возможностях».

В свои 23 он стал самым молодым директором школы в Израиле.

В 1965 году Штейнзальц основал Израильский институт талмудических публикаций и начал свою монументальную работу над переводами и комментариями к Талмуду, в частности перевод на современный иврит, английский, русский и некоторые другие языки. Издания Талмуда Штейнзальца включают в себя перевод с арамейского, на котором по большей части он написан, и всесторонний комментарий. Штейнзальц закончил работу над своим ивритским изданием Вавилонского Талмуда в ноябре 2010 года. Издание Талмуда Штейнзальца пользуется популярностью по всему миру. На настоящий момент общий тираж изданий на разных языках насчитывает более 2 миллионов томов.

Данные издания Талмуда сделали его доступным для изучения тысячам желающих, в то время как ранее он был доступен только узкому кругу людей изучающих Тору на серьезном уровне.

Книга Штейнзальца по Каббале «Роза о тринадцати лепестках» впервые была опубликована в 1980 году и издана уже на 8 языках. В целом Штейнзальц является автором более 60 книг и сотен статей на различные темы, включая Талмуд, Еврейскую мистику, Еврейскую философию, социологию и философию.

Штейнзальц известен как учитель и духовный наставник множества учеников. В Израиле и на территории СНГ он организовал сеть школ и других учебных заведений. Штейнзальц имеет степень почётного доктора ряда университетов среди которых: Иешива-университет, Университет имени Бен-Гуриона, Университет имени Бар-Илана, Брандейский университет, Международный университет Флориды. Помимо этого он является главой йешивы (рош-йешива) в йешиват эсдер поселения Ткоа в Иудее.

Ссылки

• [www.spectr.org/2003/060/shteynzalts.htm Интервью со Штейнзальцем]

Отрывок, характеризующий Штейнзальц, Адин

– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
– Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.
– Да, много, много мы изменились с тех пор, – сказал князь Андрей.
– Ну а вы? – спрашивал Пьер, – какие ваши планы?
– Планы? – иронически повторил князь Андрей. – Мои планы? – повторил он, как бы удивляясь значению такого слова. – Да вот видишь, строюсь, хочу к будущему году переехать совсем…
Пьер молча, пристально вглядывался в состаревшееся лицо (князя) Андрея.
– Нет, я спрашиваю, – сказал Пьер, – но князь Андрей перебил его:
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?
Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.