Административное деление Донецкой губернии на 16 декабря 1920 года
Поделись знанием:
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.
– Вишь, пыхнул опять, – проговорил Тушин шопотом про себя, в то время как с горы выскакивал клуб дыма и влево полосой относился ветром, – теперь мячик жди – отсылать назад.
– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.
– Ничего, гранату… – отвечал он.
«Ну ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
– Ишь, задышала опять, задышала, – говорил он про себя.
Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! – говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:
– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
Содержание
Донецкая губерния. 16 декабря 1920 года
Делилась на уезды и волости
- общее число уездов — 11
- общее число волостей — 304
- центр — город Бахмут
- вновь созданы:
- Бахмутский уезд (из части Енакиевского района)
- упразднены:
- Алчевский район
- Каменский район
- Лисичанский район
- переименованы:
- Александро-Грушевский район в Шахтный уезд
- список уездов:
- Бахмутский
- Боково-Хрустальненский
- Гришинский
- Енакиевский
- Луганский
- Мариупольский
- Славянский
- Старобельский
- Таганрогский
- Шахтный
- Юзовский
Бахмутский уезд
- Образован из Лисичанского района и части Енакиевского района (4 волости из 14: Бахмутская, Звановская, Покровская, Сантуриновская)
- Общее число волостей — 17
- Центр уезда — Бахмут
- Список волостей:
- Бахмутская
- Боровая
- Боровенская (Боровеньская)
- Вержинская (Верхнянская)
- Голубовско-Михайловская
- Горско-Ивановская
- Звановская
- Камышевахская
- Крещинская (Кременная)
- Лисичанская
- Муратовская
- Нижнянская
- Николаевская
- Покровская
- Сантуриновская
- Селяновская (Смоляниновская)
- Терновская
Боково-Хрустальненский уезд
- Общее число волостей — 34
- Центр уезда — Боково-Хрустальненское
- вновь созданы (или вошли в состав):
- Александровская волость
- Тарасовская волость
- Угненская волость
- Список волостей:
- Александровская
- Андреевская
- Бобриковская
- Боково-Платоновская
- Голодаевская
- Грабовская («Гробенская»)
- Дарьевская
- Дмитриевская
- Дьяковская
- Есауловская
- Ивановская
- Каменно-Тузловская
- Каменская
- Картушинская (Картушанская)
- Краснокутская
- Краснянская
- Криндачёвская
- Лысогорская
- Мариновская (Маринская)
- Миллеровская
- Нагольно-Тарасовская
- Ново-Павловская
- Павловская
- Петро-Красносельская
- Петропавловская
- Ребриковская
- Ровенецкая
- Степановская
- Тарасовская
- Угненская
- Фащевская
- Чистяковская
- Шараповская
- Штеровская
Гришинский уезд
- Общее число волостей — 22
- Центр уезда — Гришино
- упразднены (либо вышли из состава):
- Андреевская-2 волость
- Кастарско-Алексеевская волость
- переименованы:
- Андреевская-1 волость в Андреевскую
- Список волостей:
- Андреевская
- Архангельская
- Богатырская
- Богоявленская
- Больше-Янисольская
- Времьевская
- Гришинская
- Гродовская
- Елизаветовская
- Комарская
- Константинопольская волость
- Криворожская
- Майорская
- Никольская («Николаевская»)
- Ново-Экономическая («Новоэкономическая»)
- Павловская волость
- Петровская волость
- Селидовская
- Сергеевская
- Святогорская
- Старо-Керменчикская
- Улаклыцкая
Енакиевский уезд
- Общее число волостей — 10
- Центр уезда — Енакиево
- упразднены (либо вышли из состава):
- Бахмутская волость (в Бахмутский уезд)
- Звановская волость (в Бахмутский уезд)
- Покровская волость (в Бахмутский уезд)
- Сантуриновская волость (в Бахмутский уезд)
- Список волостей:
- Алексеево-Орловская
- Государево-Байракская
- Еленовская
- Железнянская
- Зайцевская
- Корсунская
- Луганская
- Ольховатская
- Чернухинская
- Щербиновская
Луганский уезд
- Образован объединением Луганского и Алчевского районов
- Общее число волостей — 42
- Центр уезда — город Луганск
- вновь созданы (или вошли в состав):
- Андрианопольская волость (из Алчевского района)
- Анненская волость (из Алчевского района)
- Васильевская волость (из Алчевского района)
- Городищенская волость (из Алчевского района)
- Еленовская волость (из Алчевского района)
- Иллирийская волость (из Алчевского района)
- Калиновская волость (из Алчевского района)
- Криничанско-Николаевская волость (из Алчевского района)
- Лозово-Павловская волость (из Алчевского района)
- Мало-Ивановская волость (из Алчевского района)
- Михайловская волость (из Алчевского района)
- Петро-Голенищевская волость (из Алчевского района)
- Сентяновская волость (из Алчевского района)
- Троицкая волость (из Алчевского района)
- Список волостей:
- Андрианопольская
- Александровская
- Анненская
- Беловская
- Больше-Черниговская
- Васильевская
- Вергунская
- Веселогорская
- Георгиевская
- Городищенская
- Гундоровская
- Давидо-Николаевская (Давидо-Никольская)
- Еленовская
- Желтянская
- Иллирийская
- Калиновская
- Каменно-Бродская
- Криничанско-Николаевская
- Крымская
- Лозово-Павловская
- Луганская
- Макаро-Яровская
- Мало-Ивановская
- Михайловская
- Николаевская
- Ново-Александровская
- Ново-Светаевская (Ново-Светловская)
- Ольховская (Ореховская)
- Первозвановская
- Петро-Голенищевская
- Петропавловская
- Сентяновская
- Славяносербская
- Сокольницкая
- Сорокинская
- Старо-Айдарская
- Трёхизбенская
- Троицкая
- Успенская
- Хорошинская
- Церковенская
- Черкасская
Мариупольский уезд
- Общее число волостей — 41
- Центр уезд — город Мариуполь
- упразднены (либо вышли из состава):
- Петровская волость
- Список волостей:
- Александро-Невская
- Анадольская
- Апостоловская
- Архангельская
- Богославская
- Дмитриевская
- Затишненская
- Захарьевская
- Зеленопольская
- Златоустовская
- Игнатьевская
- Каранская
- Крестовская
- Ласпинская
- Мало-Янисольская
- Мангушская
- Мариупольский Порт
- Николаевская (Никольская)
- Ново-Алексеевская
- Ново-Игнатьевская
- Ново-Каракубская
- Ново-Каранская
- Ново-Петриковская
- Ново-Спасовская
- Ново-Успенская
- Павловская (Павлопольская)
- Петропавловская
- Покровская
- Романовская
- Сартанская
- Святодуховская
- Сретенская
- Старо-Дубовская
- Старо-Крымская
- Талаковская
- Темрюкская (Темрюковская)
- Урзуфская
- Фёдоровская
- Чердаклыцкая
- Чермалыкская
- Ялтинская
Славянский уезд
- Общее число волостей — 20
- Центр уезда — город Славянск
- Список волостей:
- Александровская
- Белянская
- Богородичанская
- Боровенская (Боровеньская)
- Гавриловская
- Даниловская
- пос. Дружковский (пос. Дружковка)
- Закотнянская
- Золотоколодезная
- Курульская
- Лиманская
- Михайловская
- Некременская
- Николаевская
- Никольская
- Прелестненская
- Сергеевская
- Славянская
- Черкасская
- Шандриголовская
Старобельский уезд
- Общее число волостей — 33
- Центр уезда — город Старобельск
- Список волостей:
- Александровская
- Алексеевская
- Барановская (Бараниковская)
- Беловодская
- Белокуракинская
- Белолуцкая
- Воеводская
- Городищенская
- Евсугская
- Зориковская
- Каменская
- Колядовская
- Кризская
- Курячевская
- Литвиновская
- Мариновская (Марковская)
- Мостки
- Никольская
- Ново-Айдарская
- Ново-Астраханская
- Ново-Белянская
- Ново-Боровская
- Ново-Россошанская
- Осиновская
- Павловская
- Пантюхиновская
- Пески
- Просяновская
- Старобельская
- Стрельцовская
- Танюшевская
- Тимоновская
- Штормовская
- Шульгиновская
Таганрогский уезд
- Общее число волостей — 40
- Центр уезда — город Таганрог
- Список волостей:
- Аграфеновская
- Александровская
- Алексеевская
- Амвросиевская
- Анастасиевская
- Артёмовская
- Белояровская
- Больше-Кирсановская
- Больше-Крепинская
- Большемешковская
- Вареновская
- Васильевская
- Веселовознесенская
- Генеральский Мост
- Екатерининская
- Елизавето-Николаевская
- Ефремовская
- Каршено-Анненская
- Коньковская
- Лакедемоновская
- Латоновская
- Мало-Кирсановская
- Матвеево-Курганская
- Милости-Куракинская
- Мокро-Еланчикская
- Мыс-Добронадеждинская
- Николаевская
- Ново-Николаевская
- Носовская
- Петровская
- Покрово-Киреевская
- Покровская
- Преображенская
- Ряженская
- Сарматская
- Советинская
- Троицкая
- Успенская
- Фёдоровская
- Хрещатинская
Шахтный уезд
Из большей части Александро-Грушевского района (10 волостей из 11: без Криничанской волости) и большей части Каменского района (6 волостей из 7: без Каменской волости)
- Общее число волостей — 16
- Центр уезда — Александро-Грушевск
- вновь созданы (либо вошли в состав):
- Волчанская волость (из Каменского района)
- Глубокинская волость (из Каменского района)
- Голово-Калитвенская волость (из Каменского района)
- Калитвенская волость (из Каменского района)
- Карпово-Обрывская волость (из Каменского района)
- Усть-Белокалитвенская волость (из Каменского района)
- упразднены (либо вышли из состава):
- Криничанская волость
- Список волостей:
- Астаховская
- Больше-Фёдоровская
- Бондаревская
- Верхнее-Кундрюченская (Верхне-Кундрачинская)
- Волчанская
- Глубокинская
- Голово-Калитвенская
- Екатерининская
- Исаево-Крепинская
- Калитвенская
- Карпово-Обрывская
- Лиховская
- Радионово-Несветайская
- Сидоро-Кадамовская (Сидоро-Кодамовская)
- Сулинская (Сулиновская)
- Усть-Белокалитвенская
Юзовский уезд
- Общее число волостей — 29
- Центр уезда — Юзовка
- переименованы:
- Андреевская волость в Ново-Андреевскую волость
- Больше-Каракубская волость в Каракубскую волость
- Список волостей:
- Авдеевская
- Александрийская
- Бешевская
- Благодатовская
- Волновахская
- Галициновская
- Григорьевская
- Грузско-Ломовская
- Еленовская
- Зуевская
- Ивановская
- Калино-Зеленопольская
- Каракубская
- Красногорская (Красногоровская)
- Макеевская
- Марьинская
- Михайловская
- Нижне-Крынская
- Николаевская
- Ново-Андреевская
- Ново-Троицкая
- Ольгинская
- Платоновская
- Старо-Михайловская
- Степано-Крынская
- Стыльская
- Троицко-Харцызская
- Харцызская
- Ясиноватская
Напишите отзыв о статье "Административное деление Донецкой губернии на 16 декабря 1920 года"
Отрывок, характеризующий Административное деление Донецкой губернии на 16 декабря 1920 года
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.
– Вишь, пыхнул опять, – проговорил Тушин шопотом про себя, в то время как с горы выскакивал клуб дыма и влево полосой относился ветром, – теперь мячик жди – отсылать назад.
– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.
– Ничего, гранату… – отвечал он.
«Ну ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
– Ишь, задышала опять, задышала, – говорил он про себя.
Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! – говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:
– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.