Административно-территориальное деление Дагестана
Поделись знанием:
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.
«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.
Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Содержание
- 1 Административно-территориальное устройство
- 2 Муниципальное устройство
- 3 Районы и городские округа
- 4 Поселения и населённые пункты районов Дагестана
- 4.1 Агульский район
- 4.2 Акушинский район
- 4.3 Ахвахский район
- 4.4 Ахтынский район
- 4.5 Бабаюртовский район
- 4.6 Ботлихский район
- 4.7 Буйнакский район
- 4.8 Гергебильский район
- 4.9 Гумбетовский район
- 4.10 Гунибский район
- 4.11 Дахадаевский район
- 4.12 Дербентский район
- 4.13 Докузпаринский район
- 4.14 Казбековский район
- 4.15 Кайтагский район
- 4.16 Карабудахкентский район
- 4.17 Каякентский район
- 4.18 Кизилюртовский район
- 4.19 Кизлярский район
- 4.20 Кулинский район
- 4.21 Кумторкалинский район
- 4.22 Курахский район
- 4.23 Лакский район
- 4.24 Левашинский район
- 4.25 Магарамкентский район
- 4.26 Новолакский район
- 4.27 Ногайский район
- 4.28 Рутульский район
- 4.29 Сергокалинский район
- 4.30 Сулейман-Стальский район
- 4.31 Табасаранский район
- 4.32 Тарумовский район
- 4.33 Тляратинский район
- 4.34 Унцукульский район
- 4.35 Хасавюртовский район
- 4.36 Хивский район
- 4.37 Хунзахский район
- 4.38 Цумадинский район
- 4.39 Цунтинский район
- 4.40 Чародинский район
- 4.41 Шамильский район
- 5 Населённые пункты городских округов Дагестана
- 6 История
- 7 Примечания
- 8 Ссылки
Административно-территориальное устройство
Согласно Конституции Республики Дагестан и Закону «Об административно-территориальном устройстве Республики Дагестан», субъект РФ включает следующие административно-территориальные единицы республиканского значения:[1][2]
- 41 район (в составе одного из которых находится 1 участок)
- 10 городов республиканского значения.
Районы делятся - на посёлки, сельсоветы, сёла; а города - на посёлки (крупные города могут делиться на районы). Перечень административно-территориальных единиц районного и городского значения содержится в Едином реестре административно-территориального устройства Республики Дагестан.[2]
Муниципальное устройство
В рамках муниципального устройства республики, в границах административно-территориальных единиц республиканского значения Дагестана образованы муниципальные образования:
- 10 городских округов
- 41 муниципальный район (в составе одного из которых находится 1 муниципальный участок)
Муниципальные районы включают 699 сельских поселений и 7 городских поселений.[3]
Районы и городские округа
Численность населения районов и городских округов Дагестана по данным переписи населения 2010 года:[4][5][6][7]
| # | район, городской округ | население всего 14.X.2010[5] чел. |
население городское 14.X.2010[5] чел. |
население городское 14.X.2010 % |
центр | население центра 14.X.2010[7] чел. |
городские населённые пункты 14.X.2010[7] чел. |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Агульский | 11204 | 0 | 0,00% | с. Тпиг | 2730 | |
| 2 | Акушинский | 53558 | 0 | 0,00% | с. Акуша | 4697 | |
| 3 | Ахвахский | 22014 | 0 | 0,00% | с. Карата | 4153 | |
| 4 | Ахтынский | 32604 | 0 | 0,00% | с. Ахты | 13405 | |
| 5 | Бабаюртовский | 45701 | 0 | 0,00% | с. Бабаюрт | 15227 | |
| 6 | Ботлихский | 54322 | 0 | 0,00% | с. Ботлих | 12159 | |
| 7 | Буйнакский | 73402 | 0 | 0,00% | г. Буйнакск | ||
| 8 | Гергебильский | 19910 | 0 | 0,00% | с. Гергебиль | 5195 | |
| 9 | Гумбетовский | 22046 | 0 | 0,00% | с. Мехельта | 3314 | |
| 10 | Гунибский | 25303 | 0 | 0,00% | с. Гуниб | 2271 | |
| 11 | Дахадаевский | 36709 | 3060 | 8,34% | с. Уркарах | 4394 | пгт Кубачи (3 060) |
| 12 | Дербентский | 99054 | 23265 | 23,49% | г. Дербент | пгт Белиджи (12 236), пгт Мамедкала (11 029) | |
| 13 | Докузпаринский | 15357 | 0 | 0,00% | с. Усухчай | 1881 | |
| 14 | Казбековский | 42752 | 5202 | 12,17% | с. Дылым | 8640 | пгт Дубки (5 202) |
| 15 | Кайтагский | 31368 | 0 | 0,00% | с. Маджалис | 6815 | |
| 16 | Карабудахкентский | 73016 | 7036 | 9,64% | с. Карабудахкент | 15356 | пгт Ачи-Су (1 679), пгт Манас (5 357) |
| 17 | Каякентский | 54089 | 0 | 0,00% | с. Новокаякент | 5130 | |
| 18 | Кизилюртовский | 61876 | 0 | 0,00% | г. Кизилюрт | ||
| 19 | Кизлярский | 67287 | 0 | 0,00% | г. Кизляр | ||
| 20 | Кулинский | 11174 | 0 | 0,00% | с. Вачи | 817 | |
| 21 | Кумторкалинский | 24848 | 6496 | 26,14% | с. Коркмаскала | 7722 | пгт Тюбе (6 496) |
| 22 | Курахский | 15434 | 0 | 0,00% | с. Курах | 3235 | |
| 23 | Лакский | 12161 | 0 | 0,00% | с. Кумух | 1930 | |
| 24 | Левашинский | 70704 | 0 | 0,00% | с. Леваши | 10011 | |
| 25 | Магарамкентский | 62195 | 0 | 0,00% | с. Магарамкент | 6953 | |
| 26 | Новолакский | 28556 | 0 | 0,00% | с. Новолакское | 5951 | |
| 27 | Ногайский | 22472 | 0 | 0,00% | с. Терекли-Мектеб | 7993 | |
| 28 | Рутульский | 22926 | 0 | 0,00% | с. Рутул | 4132 | |
| 29 | Сергокалинский | 27133 | 0 | 0,00% | с. Сергокала | 8143 | |
| 30 | Сулейман-Стальский | 58835 | 0 | 0,00% | с. Касумкент | 13232 | |
| 31 | Табасаранский | 52886 | 0 | 0,00% | с. Хучни | 3232 | |
| 32 | Тарумовский | 31683 | 0 | 0,00% | с. Тарумовка | 5372 | |
| 33 | Тляратинский | 22165 | 0 | 0,00% | с. Тлярата | 1200 | |
| 34 | Унцукульский | 29547 | 4886 | 16,54% | с. Унцукуль | 6274 | пгт Шамилькала (4 886) |
| 35 | Хасавюртовский | 141232 | 0 | 0,00% | г. Хасавюрт | ||
| 36 | Хивский | 22753 | 0 | 0,00% | с. Хив | 2659 | |
| 37 | Хунзахский | 31691 | 0 | 0,00% | с. Хунзах | 4245 | |
| 38 | Цумадинский | 23345 | 0 | 0,00% | с. Агвали | 2455 | |
| 39 | Цунтинский[8] | 18282 | 0 | 0,00% | с. Кидеро | 752 | |
| Бежтинский участок[9] | 7240 | 0 | 0,00% | с. Бежта | 3502 | ||
| 40 | Чародинский | 11777 | 0 | 0,00% | с. Цуриб | 2234 | |
| 41 | Шамильский | 28122 | 0 | 0,00% | с. Хебда | 2552 | |
| 1 | ГО город Махачкала | 696885 | 666311 | 95,61% | г. Махачкала | 572076 | г. Махачкала (572 076) и 8 пгт</small>[10] |
| 2 | ГО город Буйнакск | 62623 | 62623 | 100,00% | г. Буйнакск | 62623 | |
| 3 | ГО город Дагестанские Огни | 27923 | 27923 | 100,00% | г. Дагестанские Огни | 27923 | |
| 4 | ГО город Дербент | 119200 | 119200 | 100,00% | г. Дербент | 119200 | |
| 5 | ГО город Избербаш | 55646 | 55646 | 100,00% | г. Избербаш | 55646 | |
| 6 | ГО город Каспийск | 100129 | 100129 | 100,00% | г. Каспийск | 100129 | |
| 7 | ГО город Кизилюрт | 43421 | 41176 | 94,83% | г. Кизилюрт | 32988 | г. Кизилюрт (32 988) и 2 пгт[11] |
| 8 | ГО город Кизляр | 51707 | 51892 | 100,36% | г. Кизляр | 48984 | |
| 9 | ГО город Хасавюрт | 131187 | 131187 | 100,00% | г. Хасавюрт | 131187 | |
| 10 | ГО город Южно-Сухокумск | 10035 | 10035 | 100,00% | г. Южно-Сухокумск | 10035 | |
| всего Дагестан | 2910249 | 1315882 | 45,22% |
Поселения и населённые пункты районов Дагестана
 |
Пожалуйста, улучшите и дополните этот раздел. Замечания о том, что нужно улучшить, могут быть на странице обсуждения статьи.
|
Агульский район
- сельское поселение Амухское
- сельское поселение Буркиханское
- село Буркихан
- сельское поселение Буршагское
- сельское поселение Дулдугское
- сельское поселение Курагское
- сельское поселение Ричинское
- сельское поселение Тпигское
- село Тпиг (центр поселения) (райцентр)
- сельское поселение Фитенское
- село Фите
- сельское поселение Хутхульское
- сельское поселение Чирагское
- село Чираг
Акушинский район
- Акушинское сельское поселение
- село Акуша (центр поселения) (райцентр)
- село Церхимахи
- село Ургубамахи
- село Гандарамахи
- село Карша
- село Бергеинзи
- село Гумрамахи
- село Чанкаламахи
- село Айникабмахи
- село Инзимахи
- село Семгамахи
- село Кертукмахи
- Алиханмахинское сельское поселение
- село Алиханмахи (центр поселения)
- село Верхний Камкамахи
- Аметеркмахинское сельское поселение
- село Аметеркмахи
- Балхарское сельское поселение
- Бургимакмахинское сельское поселение
- село Яраймахи
- село Бургимакмахи (центр поселения)
- село Верхний Кавкамахи
- село Узнимахи
- село Какмахи
- село Ахсакадамахи
- село Чинимахи
- Бутринское сельское поселение
- село Бутри
- Верхнемулебкинское сельское поселение
- село Верхние Мулебки
- Гапшиминское сельское поселение
- село Гапшима
- Гебинское сельское поселение
- село Геба
- Герхмахинское сельское поселение
- село Герхмахи
- Гинтинское сельское поселение
- село Гинта
- Дубримахинское сельское поселение
- село Аймалабек
- село Бургимахи
- село Дубримахи (центр поселения)
- село Цундимахи
- село Хажнимахи
- село Камкадамахи
- село Хенклакар
- село Шинкбалакада
- село Шумхримахи
- село Байкатмахи
- Кавкамахинское сельское поселение
- село Кавкамахи
- Кассагумахинское сельское поселение
- село Кассагумахи (центр поселения)
- село Гуннамахи
- село Бикаламахи
- село Каддамахи
- село Верхний Каршли
- село Нижний Каршли
- село Верхний Чиамахи
- село Нижний Чиамахи
- село Карашимахи
- село Буккамахи
- село Урхулакар
- Куркимахинское сельское поселение
- село Куркимахи
- Мугинское сельское поселение
- село Муги
- Нахкинское сельское поселение
- село Нахки (центр поселения)
- село Арассамахи
- село Уцулимахи
- Нацинское сельское поселение
- село Наци (центр поселения)
- село Гиягарамахи
- село Тузламахи
- село Мурлатинамахи
- село Уржагимахи
- село Кулиямахи
- село Караямахи
- село Кубримахи
- Тантынское сельское поселение
- село Танты
- Тебекмахинское сельское поселение
- село Тебекмахи (центр поселения)
- село Гуладтымахи
- село Куркаби
- Уллучаринское сельское поселение
- село Уллучара
- Урхучимахинское сельское поселение
- село Урхучимахи (центр поселения)
- село Куримахи
- село Цунимахи
- Усишинское сельское поселение
- село Усиша (центр поселения)
- село Зильмукмахи
- Цугнинское сельское поселение
- Шуктынское сельское поселение
Ахвахский район
- Анчикское сельское поселение
- Арчинское сельское поселение
- село Арчо
- Верхнеинхелинское сельское поселение
- село Инхело
- село Верхнее Инхело (центр поселения)
- село Маштада
- село Рацитль
- Изанинское сельское поселение
- село Изано
- Ингердахское сельское поселение
- Каратинское сельское поселение
- Кудиябросинское сельское поселение
- село Кудиябросо
- Лологонитлинское сельское поселение
- село Лологонитль
- Местерухское сельское поселение
- село Местерух
- Тад-Магитлинское сельское поселение
- село Тад-Магитль (центр поселения)
- село Цвакилколо
- село Кванкеро
- Тлибишинское сельское поселение
- Тукитинское сельское поселение
- село Тукита
- Цолодинское сельское поселение
- село Цолода (центр поселения)
- село Цияб-Цолода
Ахтынский район
- Ахтынское сельское поселение
- Гдымское сельское поселение
- село Гдым
- Джабинское сельское поселение
- село Джаба
- Зрыхское сельское поселение
- село Зрых
- Какинское сельское поселение
- село Кака
- Калукское сельское поселение
- село Калук
- Луткунское сельское поселение
- село Луткун (центр поселения)
- село Новый Усур
- Смугульское сельское поселение
- Ухульское сельское поселение
- село Ухул
- Фийское сельское поселение
- село Фий
- Хновское сельское поселение
- село Хнов
- Хрюгское сельское поселение
- Ялакское сельское поселение
- село Ялак
Бабаюртовский район
Ботлихский район
- Алакское сельское поселение
- село Алак
- Андийское сельское поселение
- Ансалтинское сельское поселение
- Ашалинское сельское поселение
- село Ашали
- Ботлихское сельское поселение
- Гагатлинское сельское поселение
- село Гагатли
- Годоберинское сельское поселение
- Зиловское сельское поселение
- село Зило
- Кванхидатлинское сельское поселение
- село Кванхидатли
- Кижанинское сельское поселение
- село Кижани
- Миарсинское сельское поселение
- село Миарсо
- Мунинское сельское поселение
- Нижнеинхелинское сельское поселение
- село Нижнее Инхело
- Рахатинское сельское поселение
- село Рахата
- Рикванинское сельское поселение
- Тандовское сельское поселение
- село Тандо
- Тлохское сельское поселение
- село Тлох
- Хелетуринское сельское поселение
- село Хелетури (центр поселения)
- село Новое Хелетури
- Чанковское сельское поселение
- Шодродинское сельское поселение
Буйнакский район
Административный центр — город Буйнакск (в состав района не входит).
- Акайталинское сельское поселение
- село Акайтала
- Апшинское сельское поселение
- Аркасское сельское поселение
- село Аркас
- Атланаульское сельское поселение
- село Атланаул
- Бугленское сельское поселение
- село Буглен
- Верхнеджегутайское сельское поселение
- село Верхний Дженгутай
- Верхнеказанищенское сельское поселение
- село Верхнее Казанище (центр поселения)
- село Агачкала
- Верхнекаранаевское сельское поселение
- село Верхний Каранай (центр поселения)
- село Нижний Каранай
- Дурангинское сельское поселение
- село Дуранги
- Ишкартынское сельское поселение
- село Нижнее Ишкарты (центр поселения)
- село Верхнее Ишкарты
- Кадарское сельское поселение
- село Кадар
- Карамахинское сельское поселение
- село Карамахи (центр поселения)
- село Ванашимахи
- село Чабанмахи
- Кафыр-Кумухское сельское поселение
- село Кафыр-Кумух
- Манасаульское сельское поселение
- село Манасаул (центр поселения)
- село Гергентала
- Нижнедженгутайское сельское поселение
- село Нижний Дженгутай
- Нижнеказанищенское сельское поселение
- село Нижнее Казанище
- Халимбекаульское сельское поселение
- село Халимбекаул (центр поселения)
- село Такалай
- Чанкурбинское сельское поселение
- Чиркейское сельское поселение
- село Чиркей
- Эрпелинское сельское поселение
Гергебильский район
Административный центр — село Гергебиль.
Муниципальные образования (сельские поселения):
- Село Аймаки
- село Аймаки
- Село Гергебиль
- село Гергебиль
- Сельсовет «Дарада-Мурадинский»
- Сельсовет «Кикунинский»
- Село Кудутль
- село Кудутль
- Село Курми
- село Курми
- Село Маали
- село Маали
- Сельсовет «Могохский»
- Сельсовет «Хвартикунинский»
- село Хвартикуни (административный центр)
- село Тунзи
- село Хварада
- Село Чалда
- село Чалда
Гумбетовский район
Гунибский район
Дахадаевский район
Дербентский район
Административный центр — город Дербент (в состав района не входит).
- село Аглоби
- село Араблинское
- село Белиджи
- сельсовет «Берикеевский»
- село Великент
- село Геджух
- село Деличобан
- село Джалган
- село Джемикент
- сельсовет «Зидьян-Казмалярский»
- село Зидьян-Казмаляр (центр поселения)
- село Зидьян
- село Кала
- село Куллар
- село Митаги
- село Митаги-Казмаляр
- село Мугарты
- село Музаим
- село Нюгди
- село Падар
- сельсовет «Первомайский»
- село Имени Мичурина (центр поселения)
- село Андреевка
- село Юный Пахарь
- село Рыбзавод-51
- сельсовет «Рубасский»
- село Рукель
- село Сабнова
- село Салик
- сельсовет «Татлярский»
- село Уллутеркеме
- сельсовет «Хазарский»
- село Хазар (центр поселения)
- село Нижний Джалган
- село Вавилово
- село Дюзлер
- сельсовет «Чинарский»
- посёлок Белиджи (городское поселение)
- посёлок Мамедкала (городское поселение)
Докузпаринский район
- Административный центр — село Усухчай
- Код ОКАТО — 82 221 000 000
Муниципальные образования:
- Село Авадан
- Село Каладжух
- Село Каракюре
- Село Куруш
- Село Мискинджа
- Село Новое Каракюре
- Село Усухчай
- Сельсовет Килерский
- Сельсовет Микрахский
Казбековский район
- Административный центр — село Дылым
- Код ОКАТО — 82 222 000 000
Муниципальные образования:
- Городское поселение посёлок Дубки
- Село Алмак
- Село Буртунай
- Село Гертма
- Село Гостала
- Село Гуни
- Село Дылым
- Село Инчха
- Село Ленинаул
- Сельское поселение «село Калининаул»
- Сельсовет «Артлухский»
- Сельсовет «Зубутлинский»
- Сельсовет «Хубарский»
Кайтагский район
- Административный центр — село Маджалис
- Код ОКАТО — 82 223 000 000
Муниципальные образования:
- Село Гулли
- Село Джинаби
- Село Санчи
- Село Чумли
- Сельсовет Ахмедкентский
- Сельсовет Баршамайский
- Сельсовет Варситский
- Сельсовет Джавгатский
- Сельсовет Джибахнинский
- Сельсовет Джирабачинский
- Сельсовет Карацанский
- Сельсовет Киркинский
- Сельсовет Кирцикский
- Сельсовет Маджалисский
- Сельсовет Шилягинский
- Сельсовет Янгикентский
Карабудахкентский район
- Административный центр — село Карабудахкент
- Код ОКАТО — 82 235 000 000
Муниципальные образования:
- Городское поселение посёлок Ачи-Су
- Городское поселение посёлок Манас
- Село Агачаул
- Село Аданак
- Село Гели
- Село Гурбуки
- Село Доргели
- Село Зеленоморск
- Село Карабудахкент
- Село Манаскент
- Село Параул
- Село Уллубийаул
- Сельсовет Губденский
- Сельсовет Кака-Шуринский
Каякентский район
- Райцентр село Каякент
- село Алхаджикент
- село Башлыкент
- село Гаша
- село Герга
- село Дейбук
- село Джаванкент
- село Дружба
- село Инчхе
- село Капкайкент
- село Каранайаул
- село Кулкам
- село Новокаякент
- село Новые Викри
- село Первомайское
- село Сагаси-Дейбук
- посёлок Санаторий Каякент
- посёлок Степной
- село Усемикент
- село Утамыш
Кизилюртовский район
- Административный центр — город Кизилюрт
- Код ОКАТО — 82 226 000 000
Муниципальные образования:
- Село Акнада
- Село Гельбах
- Село Кироваул
- Село Комсомольское
- Село Кульзеб
- Село Миатли
- Село Нижний Чирюрт
- Село Новый Чиркей
- Село Султан-Янги-Юрт
- Село Чонтаул
- Сельсовет «Зубутли-Миатлинский»
- Сельсовет «Нечаевский»
- Сельсовет «Стальский»
Кизлярский район
- Аверьяновский сельсовет
- село Аверьяновка
- село Ефимовка
- Александрийский сельсовет
- станица Александрийская
- село Сангиши
- Большеарешевский сельсовет
- село Большая Арешевка
- село Красное
- село Макаровка
- село имени Калинина
- Большебредихинский сельсовет
- село Большебредихинское
- село Малое Козыревское
- село имени К. Маркса
- Большезадоевский сельсовет
- село Большезадоевское
- село Малая Задоевка
- село Мулла-Али
- село Персидское
- село Новогладовка
- село Бурумбай
- Брянский сельсовет
- село Брянск
- село Новый Чечень
- село Брянский рыбзавод
- Впередовский сельсовет
- село Вперед
- село Заря Коммуны
- Кардоновский сельсовет
- село Кардоновка
- село Некрасовка
- село Новонадеждовка
- село Кохановское
- Кизлярский сельсовет
- село Юбилейное
- село Школьное
- село Пригородное
- село Новое
- село Советское
- село Пролетарское
- село Октябрьское
- село Дальнее
- Косякинский сельсовет
- село Косякино
- село Бондаревское
- село Первокизлярское
- село Михеевское
- село Первомайское
- Крайновский сельсовет
- село Крайновка
- село Мангулаул
- посёлок Коллективизатор
- село Лопуховка
- село Ново-Теречное
- посёлок Судоремонтная Техническая Станция
- село Суюткино
- посёлок Красный Рыбак
- село Новый Бахтемир
- село Старо-Теречное
- Красноармейский сельсовет
- село имени Жданова
- село Красный Восход
- село Имени Шаумяна
- посёлок Опытно-Мелиоративная станция
- село Рыбалко
- село Заречное
- Малоарешевский сельсовет
- село Малая Арешевка
- село Керликент
- село Выше-Таловка
- Новобирюзякский сельсовет
- село Новый Бирюзяк
- Новокохановский сельсовет
- село Новокохановское
- село Краснооктябрьское
- село Новомонастырское
- село Новокрестьяновское
- село Степное
- село Грузинское
- Новосеребряковский сельсовет
- село Новая Серебряковка
- Огузерский сельсовет
- село Огузер
- Тушиловский сельсовет
- село Тушиловка
- Цветковский сельсовет
- село Цветковка
- село Серебряковка
- село Виноградное
- Черняевский сельсовет
- село Черняевка
- село Украинское
- село Сар-Сар
- село Большекозыревское
- село Нововладимирское
- село Курдюковское
- Южный сельсовет
- село Южное
- село Речное
- село Имени Кирова
- Яснополянский сельсовет
- село Ясная Поляна
- село Хуцеевка
- село Кенафный Завод
Кулинский район
- Административный центр — село Вачи
- Код ОКАТО — 82 229 000 000
Муниципальные образования:
- село Вачи
- село Кани
- село Кули
- село Сумбатль
- село Хойхи
- село Хосрех
- село Цовкра-1
- село Цовкра-2
- село Цущар
- село Цыйша
- сельсовет «Вихлинский»
- сельсовет «Каялинский»
Кумторкалинский район
- Административный центр — село Коркмаскала
- Код ОКАТО — 82 236 000 000
Муниципальные образования:
- село Аджидада
- село Алмало
- село Темиргое
- село Учкент
- село Шамхал-Янгиюрт
- посёлок Тюбе
- Сельсовет «Коркмаскалинский»
Курахский район
- Административный центр — село Курах
- Код ОКАТО — 82 230 000 000
Муниципальные образования:
- село Аладаш
- село Кабир
- село Кумук
- село Хпюк
- сельсовет «Ашарский»
- сельсовет «Гельхенский»
- сельсовет «Икринский»
- сельсовет «Кочхюрский»
- сельсовет «Курахский»
- сельсовет «Кутульский»
- сельсовет «Моллакентский»
- сельсовет «Усугский»
- сельсовет «Шимихюрский»
- сельсовет «Штульский»
Лакский район
- Административный центр — село Кумух
- Код ОКАТО — 82 232 000 000
Муниципальные образования:
- село Кара
- село Хулисма
- село Шара
- сельсовет «Буршинский»
- сельсовет «Камахальский»
- сельсовет «Карашинский»
- сельсовет «Кубинский»
- сельсовет «Кубринский»
- сельсовет «Кулушацский»
- сельсовет «Куминский»
- сельсовет «Кумухский»
- сельсовет «Кундынский»
- сельсовет «Курклинский»
- сельсовет «Унчукатлинский»
- сельсовет «Уринский»
- сельсовет «Хунинский»
- сельсовет «Хуринский»
- сельсовет «Хурхинский»
- сельсовет «Шовкринский»
Левашинский район
- Административный центр — село Леваши
- Код ОКАТО — 82 234 000 000
Муниципальные образования:
- Село Ахкент
- Село Кулецма
- Село Кутиша
- Село Леваши
- Село Наскент
- Село Нижнее Чугли
- Село Орада Чугли
- Село Охли
- Село Уллуая
- Село Урма
- Село Хахита
- Село Цухта
- Село Чуни
- Сельсовет Аршимахинский
- Сельсовет Аялакабский
- Сельсовет Верхне-Лабкомахинский
- Сельсовет Верхне-Убекимахинский
- Сельсовет Джангамахинский
- Сельсовет Какамахинский
- Сельсовет Карлабкинский
- Сельсовет Куппинский
- Сельсовет Мекегинский
- Сельсовет Мусультемахинский
- Сельсовет Хаджалмахинский
- Сельсовет Цудахарский
- Сельсовет Эбдалаянский
Магарамкентский район
- Административный центр — село Магарамкент
- Код ОКАТО — 82 237 000 000
Муниципальные образования:
- село Азадоглы
- село Бут-Казмаляр
- село Гапцах
- село Гильяр
- село Картас-Казмаляр
- село Куйсун
- село Мугерган
- село Самур
- село Советское
- село Филя
- село Ходжа-Казмаляр
- село Чахчах-Казмаляр
- село Целягюн
- село Яраг-Казмаляр
- сельсовет «Бильбильский»
- сельсовет «Гарахский»
- сельсовет «Кабир-Казмалярский»
- сельсовет «Киркинский»
- сельсовет «Магарамкентский»
- сельсовет «Новоаульский»
- сельсовет «Оружбинский»
- сельсовет «Тагиркент-Казмалярский»
Новолакский район
- село Ахар
- село Банайюрт
- село Гамиях
- сельсовет «Дучинский» (сёла Дучи и Ницовкра)
- сельсовет «Новокулинский» (сёла Новокули и Чаравали)
- село Новолакское
- сельсовет «Новомехельтинский» (сёла Новомехельта и Отделение «Сельхозтехника»)
- село Новочуртах
- село Тухчар
- село Чапаево
- село Шушия
- село Ямансу
Ногайский район
- Административный центр — село Терекли-Мектеб
- Код ОКАТО — 82 240 000 000
Муниципальные образования:
- Село Кумли
- Село Кунбатар
- Село Терекли-Мектеб
- Село Червленные Буруны
- Село Эдиге
- Сельсовет «Арсланбековский»
- Сельсовет «Карагасский»
- Сельсовет «Карасувский»
- Сельсовет «Коктюбинский»
- Сельсовет «Ортатюбинский»
Рутульский район
- «Амсарский» сельсовет
- село Амсар
- село Кала (Рутульский район)
- «Борчский» сельсовет
- село Борч
- село Новый Борч
- «Гельмецский» сельсовет
- «Ихрекский» сельсовет
- «Кальяльский» сельсовет
- «Лучекский» сельсовет
- «Мюхрекский» сельсовет
- «Рутульский» сельсовет
- «Хлютский» сельсовет
- «Цахурский» сельсовет
- «Шиназский» сельсовет
- село Аракул
- село Верхний Катрух
- село Кина
- село Мишлеш
- село Муслах
Сергокалинский район
- Административный центр — село Сергокала
- Код ОКАТО — 82 244 000 000
Муниципальные образования:
- Село Аялизимахи
- Село Канасираги
- Село Мамааул
- Село Мургук
- Село Мюрего
- Сельсовет Аймаумахинский
- Сельсовет Бурдекинский
- Сельсовет Ванашимахинский
- Сельсовет Дегвинский
- Сельсовет Кичи-Гамринский
- Сельсовет Миглакасимахинский
- Сельсовет Нижнемулебкинский
- Сельсовет Новомугринский
- Сельсовет Сергокалинский
- Сельсовет Урахинский
Сулейман-Стальский район
- Административный центр — село Касумкент
- Код ОКАТО — 82 247 000 000
Муниципальные образования:
- Село Даркуш-Казмаляр
- Село Куркент
- Село Орта-Стал
- Село Хпюк
- Село Эминхюр
- Село Юхари-Стал
- Сельсовет Алкадарский
- Сельсовет Ашага-Стальский
- Сельсовет Герейхановский
- Сельсовет Испикский
- Сельсовет Карчагский
- Сельсовет Касумкентский
- Сельсовет Новомакинский
- Сельсовет Уллугатагский
- Сельсовет Цмурский
- Сельсовет Шихикентский
Табасаранский район
- Административный центр — село Хучни
- Код ОКАТО — 82 248 000 000
Муниципальные образования:
- Село Гюхряг
- Село Дарваг
- Село Сиртич
- Село Чулат
- Сельсовет Аракский
- Сельсовет Аркитский
- Сельсовет Бурганкентский
- Сельсовет Гуминский
- Сельсовет Гурикский
- Сельсовет Джульджагский
- Сельсовет Дюбекский
- Сельсовет Ерсинский
- Сельсовет Кужникский
- Сельсовет Куркакский
- Сельсовет Марагинский
- Сельсовет Тинитский
- Сельсовет Турагский
- Сельсовет Халагский
- Сельсовет Хапильский
- Сельсовет Хели-Пенджинский
- Сельсовет Хурикский
- Сельсовет Хучнинский
Тарумовский район
- Александро-Невский сельский округ
- станица Александро-Невская
- Калиновский сельский округ
- село Калиновка
- село Куйбышево
- Карабаглинский сельский округ
- село Карабаглы
- Коктюбейский сельский округ
- село Коктюбей
- Кочубейский сельский округ
- село Кочубей
- станция Кочубей
- Новогеоргиевский сельский округ
- село Новогеоргиевка
- село Кузнецовское
- хутор Иммунный
- Новодмитриевский сельский округ
- село Новодмитриевка
- Новоромановский сельский округ
- село Новоромановка
- посёлок Новоромановское лесничество
- Раздольевский сельский округ
- село Раздолье
- Таловский сельский округ
- село Таловка
- ж/д разъезд 15
- Тарумовский сельский округ
- село Тарумовка
- Уллубиевский сельский округ
- село Рассвет
- село Новониколаевка
- село Плодопитомник
- село Айбатхановское лесничество
- село Вышеталовский
- село имени М. Горького
- Юрковский сельский округ
- село Юрковка
- посёлок Привольный
Тляратинский район
- Административный центр — село Тлярата
- Код ОКАТО — 82 251 000 000
Муниципальные образования:
- село Кутлаб
- сельсовет Герельский
- сельсовет Гведышский
- сельсовет Гиндибский
- сельсовет Камилухский
- сельсовет Кардибский
- сельсовет Колобский
- сельсовет Кособский
- сельсовет Мазадинский
- сельсовет Начадинский
- сельсовет Саниортинский
- сельсовет Тляратинский
- сельсовет Тохотинский
- сельсовет Хадияльский
- сельсовет Хидибский
- сельсовет Хиндахский
- сельсовет Чадаколобский
- сельсовет Чородинский
- сельсовет Шидибский
Унцукульский район
- Административный центр — посёлок Шамилькала[12]
- Код ОКАТО — 82 253 000 000
Муниципальные образования:
- Городское поселение «посёлок Шамилькала»
- село Ашильта
- село Гимры
- село Ирганай
- село Харачи
- село Цатаних
- Сельсовет «Араканский»
- Сельсовет «Балаханский»
- Сельсовет «Иштибуринский»
- Сельсовет «Кахабросинский»
- Сельсовет «Майданский»
- Сельсовет «Унцукульский»
Хасавюртовский район
Хивский район
Хунзахский район
Цумадинский район
Цунтинский район
- сельсовет «Кидеринский»
- сельсовет «Кимятлинский»
- сельсовет «Терутлинский»
- сельсовет «Тляцудинский»
- сельсовет «Хибиятлинский»
- сельсовет «Шаитлинский»
- сельсовет «Шапихский»
- сельсовет «Шауринский»
Бежтинский муниципальный участок
- сельсовет «Бежтинский»
- село Бежта (центр поселения) (адм. центр участка)
- село Караузек
- село Качалай
- село 40 лет Октября
- село Ахайотар
- село Ачи-Чунгур
- село Каратюбе
- село Тлядал
- село Хашархота
- сельсовет «Гунзибский»
Чародинский район
- сельсовет «Арчибский»
- сельсовет «Гилибский»
- сельсовет «Гочадинский»
- сельсовет «Гочобский»
- сельсовет «Дусрахский»
- сельсовет «Ирибский»
- сельсовет «Магарский»
- село Мугурух
- сельсовет «Суметинский»
- сельсовет «Цурибский»
- село Чарода
- село Шалиб
Шамильский район
- село Андых
- село Ассаб
- село Верхний Батлух
- сельсовет «Батлухский»
- село Нижний Батлух (центр поселения)
- село Заната
- село Гента
- село Гоготль
- сельсовет «Голотлинский»
- сельсовет «Гоорский»
- село Гоор (центр поселения)
- село Гоор-Хиндах
- село Дагбаш
- сельсовет «Кахибский»
- село Кахиб (центр поселения)
- село Верхний Колоб
- село Нижний Колоб
- село Бакдаб
- село Мокода
- село Ракутли
- село Хамакал
- село Киэних
- село Хорода
- сельсовет «Куанибский»
- село Могох
- село Мачада
- село Ратлуб
- сельсовет «Ругельдинский»
- сельсовет «Телетлинский»
- сельсовет «Тидибский»
- село Тлянуб
- сельсовет «Тогохский»
- село Верхний Тогох (центр поселения)
- село Нижний Тогох
- село Зиуриб
- село Митлиуриб
- сельсовет «Урадинский»
- село Урада (центр поселения)
- село Тлях
- село Гидатлинский Мост
- село Урадаколоб
- село Равкватль
- село Уриб
- село Хебда (райцентр)
- село Хотода
- село Хучада
- село Цекоб
Населённые пункты городских округов Дагестана
|
Пожалуйста, улучшите и дополните этот раздел. Замечания о том, что нужно улучшить, могут быть на странице обсуждения статьи.
|
город Буйнакск
город Дагестанские Огни
город Дербент
город Избербаш
город Каспийск
город Кизилюрт
- пгт Бавтугай
- пгт Новый Сулак
- село Старый Бавтугай
город Кизляр
город Махачкала
- городской округ с внутригородским делением «город Махачкала»
- внутригородской район «Кировский район»
- посёлок Ленинкент
- посёлок Шамхал
- посёлок Сулак
- посёлок Семендер
- село Красноармейское
- село Богатыревка
- село Шамхал-Термен
- село Остров Чечень
- внутригородской район «Ленинский район»
- посёлок Новый Кяхулай
- посёлок Талги
- село Новый Хушет
- внутригородской район «Советский район»
- посёлок Тарки
- посёлок Альбурикент
- посёлок Кяхулай
- внутригородской район «Кировский район»
город Хасавюрт
город Южно-Сухокумск
История
В 1928 году Дагестанская АССР была разделена на 26 кантонов и 2 подкантона: Ахтинский, Ачикулакский, Баба-Юртовский, Ботлихский, Буйнакский, Гунибский, Дербентский, Кайтакский, Караногайский, Касум-Кентский, Кахибский, Кизлярский, Коркмас-Калинский, Курахский, Лакский, Левашинский, Махач-Калинский, Рутульский, Табасаранский, Тляротинский, Ураринский (Дахадаевский), Хасав-Юртовский, Хунзахский, Цумадинский, Чародинский и Шелковский кантоны; Гумбетовский и Казбековский подкантоны.
В 1929 году кантоны и подкантоны были переименованы в районы и подрайоны.
В 1930 году образован Цунтинский район, а Гумбетовский и Казбековский подрайоны получили статус районов.
В 1933 году образован Ахвахский район.
В 1934 году образованы Агульский, Акушинский и Докузпаринский районы[13].
В 1935 году был упразднён Махач-Калинский район. Одновременно образованы Карабудахкентский, Каякентский, Каясулинский, Кулинский, Кумтор-Калинский, Унцукульский и Хивский районы.
В 1938 году Коркмас-Калинский район переименован в Серго-Калинский. В том же году Ачикулакский, Кара-Ногайский, Каясулинский, Кизлярский и Шелковский районы были переданы в состав Орджоникидзевского края.
В 1943 году образованы Ауховский и Магарамкентский районы.
В марте 1944 года из упразднённой Чечено-Ингушской АССР в Дагестанскую АССР были переданы Веденский, Курчалоевский, Ножай-Юртовский, Саясановский, Чеберлоевский и Шароевский районы. В июне того же года Курчалоевский район переименован в Шурагатский район, Ножай-Юртовский район — в Андалалский, Саясановский район — в Ритлябский Ауховский район — в Ново-Лакский. Упразднены Чеберлоевский и Шароевский районы.
В середине 1940-х годов были образованы Гергебильский, Кизил-Юртовский и Цудахарский районы; упразднены Кумтор-Калинский и Цунтинский районы.
25 июня 1952 года Дагестанская АССР была разделена на 4 округа: Буйнакский, Дербентский, Избербашский и Махачкалинский. 24 апреля 1953 года деление на округа было отменено.
В середине 1950-х годов образованы Ленинский (центр — г. Махачкала) и Цунтинский (центр — с. Бежта) районы.
В 1956 году упразднён Цудахарский район.
В 1957 году в состав Дагестанской АССР из Грозненской области были переданы Караногайский (центр — с. Терекли-Мектеб), Кизлярский, Крайновский и Тарумовский районы. Одновременно в состав восстановленной Чечено-Ингушской АССР были переданы Андалалский, Веденский, Ритлябский и Шурагатский районы.
В 1960 году вместо Кахибского района образован Советский. Упразднены Докузпаринский, Карабудахкентский, Крайновский и Унцукульский районы.
В 1963 году упразднены Акушинский, Ахвахский, Бабаюртовский, Гергебильский, Гумбетовский, Дахадаевский, Каякентский, Кизил-Юртовский, Кулинский, Курахский, Ленинский (с центром в г. Махачкале), Магарамкентский, Тарумовский и Чародинский районы. Образован Унцукульский район (центр — с. Гергебиль). Буйнакский район переименован в Ленинский (центр — г. Буйнакск).
В 1964 году образованы Акушинский, Гумбетовский (центр — с. Мехельта), Кулинский (центр — с. Вачи), Курахский и Чародинский (центр — с. Цуриб) районы.
В 1965 году образованы Ахвахский (центр — с. Карата), Бабаюртовский, Буйнакский, Гергебильский, Дахадаевский (центр — с. Уркарах), Каякентский (центр — с. Новокаякент), Магарамкентский и Тарумовский районы. Центр Ленинского район перенесён в с. Карабудахкент, а центр Унццкульского района — в с. Унцукуль.
В 1966 году образован Кизилюртовский район с центром в г. Кизилюрт.
Во второй половине 1960-х Караногайский район был переименован в Ногайский.
В 1969 году Касумкентский район переименован в Сулейман-Стальский.
В 1992 году Ленинский район переименован в Карабудахкентский.
В 1993 году образован Бежтинский участок Цунтинского района с центром в с. Бежта. В том же году образованы Докузпаринский район с центром в с. Усухчай и Кумторкалинский район с центром в с. Кормаскала.
В 1994 году Советский район переименован в Шамильский.
Напишите отзыв о статье "Административно-территориальное деление Дагестана"
Примечания
- ↑ [docs.cntd.ru/document/802018919 Конституция Республики Дагестан]
- ↑ 1 2 [docs.cntd.ru/document/802038531 ОБ АДМИНИСТРАТИВНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНОМ УСТРОЙСТВЕ РЕСПУБЛИКИ ДАГЕСТАН]
- ↑ [docs.cntd.ru/document/802037479 Закон «О СТАТУСЕ И ГРАНИЦАХ МУНИЦИПАЛЬНЫХ ОБРАЗОВАНИЙ РЕСПУБЛИКИ ДАГЕСТАН»]
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/Documents/Vol1/pub-01-11.xlsx Итоги Всероссийской переписи населения 2010 года. 11. Численность населения России, федеральных округов, субъектов Российской Федерации, городских округов, муниципальных районов, городских и сельских поселений]. Росстат. [www.webcitation.org/6H2j0zOju Архивировано из первоисточника 1 июня 2013].
- ↑ 1 2 3 [www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/Documents/Vol1/pub-01-11.pdf Итоги Всероссийской переписи населения 2010 года. 11. Численность населения России, федеральных округов, субъектов Российской Федерации, городских округов, муниципальных районов, городских и сельских поселений]. Росстат. [www.webcitation.org/6BTiXkrBc Архивировано из первоисточника 17 октября 2012].
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/Documents/Vol1/pub-01-05.xlsx Итоги Всероссийской переписи населения 2010 года. 5. Численность населения России, федеральных округов, субъектов Российской Федерации, районов, городских населенных пунктов, сельских населенных пунктов – районных центров и сельских населенных пунктов с населением 3 тысячи человек и более]. Росстат. [www.webcitation.org/6H58N9ujn Архивировано из первоисточника 2 июня 2013].
- ↑ 1 2 3 [www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/Documents/Vol1/pub-01-05.pdf Итоги Всероссийской переписи населения 2010 года. 5. Численность населения России, федеральных округов, субъектов Российской Федерации, районов, городских населенных пунктов, сельских населенных пунктов – районных центров и сельских населенных пунктов с населением 3 тысячи человек и более]. Росстат. [www.webcitation.org/6H58OQ2Jm Архивировано из первоисточника 2 июня 2013].
- ↑ Включая Бежтинский участок
- ↑ Бежтинский участок учитывается в составе Цунтинского района, из 18282 жителей которого численность населения Бежтинского участка по переписи 2010 года составила 7240 жителей (все - сельское население).
- ↑ Городу Махачкала подчинены 8 пгт: Альбурикент (12 413), Кяхулай (6 962), Ленинкент (15 532), Новый Кяхулай (9 875), Семендер (13 677), Сулак (8 565), Тарки (15 356), Шамхал (11 855 чел., 14.X.2010)
- ↑ Городу Кизилюрт подчинены 2 пгт: Бавтугай (4 765) и Новый Сулак (3 423 чел., 14.X.2010)
- ↑ [www.nsrd.ru/storage/doc/post_nsrd_1332_26042016.doc Постановление НС РД N 1332 от 26.04.2016 О перенесении административного центра Унцукульского района Республики Дагестан]
- ↑ [base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=ESU;n=24623 О ГРАНИЦАХ МОЗДОКСКОГО РАЙОНА, СЕВЕРОКАВКАЗСКОГО КРАЯ С КАРАНОГАЙСКИМ РАЙОНОМ, ДАГЕСТАНСКОЙ АССР И ОБ ИЗМЕНЕНИЯХ В АДМИНИСТРАТИВНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНОМ ДЕЛЕНИИ ДАГЕСТАНСКОЙ АССР В СВЯЗИ С ОБРАЗОВАНИЕМ НА ТЕРРИТОРИИ ОЗНАЧЕННОЙ РЕСПУБЛИКИ НОВЫХ РАЙОНОВ]
Ссылки
- [nvk520.narod.ru/municipal/dagestan13012005.html Республика Дагестан. Закон. О статусе и границах муниципальных образований Республики Дагестан]
- [www.e-dag.ru/gov/admin.htm АДМИНИСТРАЦИИ ГОРОДОВ И РАЙОНОВ]
- [wwhp.ru/dages.htm История АТД Дагестана]
| |||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Административно-территориальное деление Дагестана
– Капитан Тушин! Капитан!Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.
«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.
Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
