Административно-территориальное деление Республики Саха
Поделись знанием:
На сегодняшний день территориальное деление Республики Саха (Якутия) определено Законом, принятым 30 ноября 2004 года
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.
На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.
От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
Содержание
- 1 Административно-территориальное устройство
- 2 Муниципальное устройство
- 3 Городские округа и районы (улусы)
- 4 История
- 4.1 1638—1775 годы. Якутский уезд
- 4.2 1775—1783 годы. Якутская провинция Иркутской губернии
- 4.3 1783—1796 годы. Якутская область Иркутского наместничества
- 4.4 1796—1805 годы Якутский уезд Иркутской губернии
- 4.5 1805—1851 годы. Якутская область Иркутской губернии
- 4.6 1851—1922 годы. Якутская область (губерния)
- 4.7 1922—1991 годы. Якутская АССР
- 4.8 с 1991 года. Республика Саха (Якутия)
- 5 См. также
- 6 Примечания
- 7 Литература
- 8 Ссылки
Административно-территориальное устройство
Согласно Конституции Республики Саха (Якутия) и Закону «Об административно-территориальном устройстве Республики Саха (Якутия)», субъект РФ включает следующие административно-территориальные единицы: 1 город республиканского значения (Якутск), 34 улуса (района) и входящие в их состав наслеги (сельские округа), города улусного (районного) подчинения, посёлки (посёлки городского типа) и сёла. Административно-территориальные единицы в местах компактного проживания коренных малочисленных народов Севера могут иметь статус национальных административно-территориальных образований.[1][2][3]
На 1 июня 2009 года в состав Якутии входили административно-территориальные единицы[4]:
- 34 улуса (района), в том числе 3 национальных (Жиганский эвенкийский, Оленёкский эвенкийский, Эвено-Бытантайский);
- 1 город республиканского значения;
- 364 наслега (сельских округов), в том числе 40 национальных;
- 4 села
Количество населённых пунктов на 1 июня 2009 года[4]:
- 13 городов (5 городов республиканского и 8 городов улусного (районного) подчинения);
- 42 посёлка городского типа;
- 586 сёл (сельских населённых пунктов).
Муниципальное устройство
В рамках муниципального устройства республики, в границах административно-территориальных единиц образованы муниципальные образования, которых на 1 января 2016 года в Якутии насчитывалось 445:[5][6][7]
- 2 городских округа;
- 34 муниципальных района (в том числе 4 национальных: (Анабарский долгано-эвенкийский, Жиганский эвенкийский, Оленёкский эвенкийский, Эвено-Бытантайский);
- 48 городских поселений;
- 361 сельское поселение.
Городские округа и районы (улусы)
| № на карте |
Флаг | Герб | Русское название | Якутское название | Код ОКАТО | Население,
чел. |
Территория, тыс. км² |
Плотность, чел./км² |
Административный центр |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Городские округа | |||||||||
| I | 
|
Городской округ Жатай | Жатай | 98 401 554 000 | 9 290 | 0,022 | пгт Жатай | ||
| II | 
|
|
Городской округ «Город Якутск» | Дьокуускай | 98 401 000 000 | ↗320 595[8] | 3,6 | город Якутск | |
| Муниципальные районы (улусы) | |||||||||
| 1 | 
|
|
Абыйский | Абый улууһа | 98 201 000 000 | ↘4095[8] | 69,4 | 0,09 | пгт Белая Гора |
| 2 | 
|
Алданский | Алдан улууһа | 98 203 000 000 | ↘40 431[8] | 156,8 | 0,32 | город Алдан | |
| 3 | 
|
Аллаиховский | Аллайыаха улууhа | 98 206 000 000 | ↘2682[8] | 107,3 | 0,04 | пгт Чокурдах | |
| 4 | 
|
Амгинский | Амма улууһа | 98 208 000 000 | ↘16 674[8] | 29,4 | 0,59 | село Амга | |
| 5 | 
|
Анабарский национальный (долгано-эвенкийский) | Анаабыр улууhа | 98 210 000 000 | ↗3431[8] | 55,6 | 0,07 | село Саскылах | |
| 6 | 
|
Булунский | Булуҥ улууһа | 98 212 000 000 | ↘8366[8] | 235,1 | 0,05 | пгт Тикси | |
| 7 | 
|
|
Верхневилюйский | Үөһээ Бүлүү улууһа | 98 214 000 000 | ↘20 886[8] | 43,2 | 0,5 | село Верхневилюйск |
| 8 | 
|
|
Верхнеколымский | Үөһээ Халыма улууһа | 98 215 000 000 | ↗4288[8] | 67,8 | 0,1 | пгт Зырянка |
| 9 | 
|
|
Верхоянский | Үөһээ Дьааҥы улууһа | 98 216 000 000 | ↘11 371[8] | 24,7 | 0,12 | пгт Батагай |
| 10 | 
|
Вилюйский | Бүлүү улууһа | 98 218 000 000 | ↗24 770[8] | 55,2 | 0,5 | город Вилюйск | |
| 11 | 
|
Горный | Горнай улууhа | 98 220 000 000 | ↗11 880[8] | 45,6 | 0,25 | село Бердигестях | |
| 12 | 
|
|
Жиганский национальный эвенкийский | Эдьигээн улууһа | 98 222 000 000 | ↗4258[8] | 140,2 | село Жиганск | |
| 13 | 
|
Кобяйский | Кэбээйи улууһа | 98 224 000 000 | ↘12 755[8] | 107,8 | 0,13 | пгт Сангар | |
| 14 | 
|
Ленский | Ленскэй улууһа | 98 227 000 000 | ↘37 616[8] | 77,0 | 0,5 | город Ленск | |
| 15 | 
|
Мегино-Кангаласский | Мэҥэ Хаҥалас улууһа | 98 229 000 000 | ↗30 629[8] | 11,7 | 2,74 | пгт Нижний Бестях | |
| 16 | 
|
|
Мирнинский | Мирнэй улууһа | 98 231 000 000 | ↗72 221[8] | 165,8 | город Мирный | |
| 17 | 
|
|
Момский национальный | Муома улууһа | 98 233 000 000 | ↘4139[8] | 101,7 | 0,04 | село Хонуу |
| 18 | 
|
|
Намский | Нам улууһа | 98 235 000 000 | ↗24 184[8] | 11,9 | 2,04 | село Намцы |
| 19 | 
|
Нерюнгринский | Нүөрүҥгүрү улууhа | ↘75 973[8] | 93,0 | 0,92 | город Нерюнгри | ||
| 20 | 
|
Нижнеколымский | Аллараа Халыма улууhа | 98 237 000 000 | ↘4386[8] | 86,8 | 0,06 | пгт Черский | |
| 21 | 
|
Нюрбинский | Ньурба улууһа | 98 226 000 000 | ↘24 280[8] | 52,4 | город Нюрба | ||
| 22 | 
|
Оймяконский | Өймөкөөн улууhа | 98 239 000 000 | ↘9017[8] | 92,2 | пгт Усть-Нера | ||
| 23 | 
|
Оленёкский национальный эвенкийский | Өлөөн улууһа | 98 242 000 000 | ↗3983[8] | 318,1 | село Оленёк | ||
| 24 | 
|
|
Олёкминский | Өлүөхүмэ улууһа | 98 241 000 000 | ↘25 341[8] | 166,7 | 0,19 | город Олёкминск |
| 25 | 
|
Среднеколымский | Орто Халыма улууhа | 98 246 000 000 | ↗7538[8] | 125,2 | 0,08 | город Среднеколымск | |
| 26 | 
|
|
Сунтарский | Сунтаар улууһа | 98 248 000 000 | ↘23 764[8] | 57,8 | 0,46 | село Сунтар |
| 27 | 
|
Таттинский | Таатта улууһа | 98 204 000 000 | ↘16 337[8] | 18,98 | 0,9 | село Ытык-Кюёль | |
| 28 | Томпонский | Томпо улууhа | 98 250 000 000 | ↘13 241[8] | 135,8 | 0,11 | пгт Хандыга | ||
| 29 | 
|
|
Усть-Алданский | Уус-Алдан улууһа | 98 252 000 000 | ↘20 988[8] | 18,3 | 1,22 | село Борогонцы |
| 30 | 
|
Усть-Майский | Уус-Маайа улууhа | 98 254 000 000 | ↘7349[8] | 95,3 | пгт Усть-Мая | ||
| 31 | 
|
Усть-Янский | Усуйаана улууһа | 98 256 000 000 | ↘7242[8] | 120,3 | 0,07 | пгт Депутатский | |
| 32 | 
|
Хангаласский | Хаҥалас улууhа | 98 244 000 000 | ↘32 287[8] | 24,7 | город Покровск | ||
| 33 | 
|
|
Чурапчинский | Чурапчы улууhа | 98 258 000 000 | ↗20 718[8] | 12,6 | 1,52 | село Чурапча |
| 34 | 
|
Эвено-Бытантайский национальный | Эбээн-Бытантай улууhа | 98 259 000 000 | ↘2778[8] | 55,6 | 0,05 | село Батагай-Алыта | |
История
1638—1775 годы. Якутский уезд
Территория современной Якутии, именовавшаяся Ленским краем, была присоединена к России в 1630-40-е годы. До 1638 года она входила в состав Енисейского уезда.
В августе 1638 года был образован самостоятельный Якутский уезд (воеводство) с центром в Ленском (Якутском) остроге (уездная администрация прибыла в острог в июле 1641 года), включивший в себя все территории к востоку от озера Байкал, но без обозначенных границ на востоке.[9] В 1640-е годы в составе уезда были образованы 35 волостей: Атамайская, Батулинская, Батурусская, Баягантайская, Бетюнская, Бордонская, Борогонская, Бояназейская, Гурменская, Дюпсинская, Емкюнская (Жемконская), Кангаласская, Мальжагарская, Мегинская, Модутская, Намская, Нахарская, Нюрюктейская, Одейская, Олеская, Ордутская (Ергетская), Оспекская, Подгородная, Скорульская, Сыланская, Тагусская, Хатылинская, Хатырыгская, Чериктейская и Чумецкая.
Такое административно-территориальное деление Якутского уезда сохранялось вплоть до второго десятилетия XVIII века[10].
28 декабря 1708 года Якутский уезд вошёл в состав новообразованной Сибирской губернии (центр — город Тобольск)[10].
29 мая 1719 года Указом Сената Сибирская губерния была разделена на 3 провинций. Якутский уезд вошёл в состав Тобольской провинции. Однако уже 26 ноября 1724 года он отошёл к Иркутской провинции, выделенной из Тобольской[11][12].
29 апреля 1731 года указом Правительствующего Сената «Об образовании самостоятельного Охотского правления» из состава Якутского уезда Иркутской провинции было выделено Охотское правление с центром в Охотском остроге, включавшее Охотско-Берингово побережье, Удский край, Камчатский полуостров и Курильские острова (см. далее АТД Хабаровского края)[12][13][14].
19 октября 1764 года Якутский уезд вошёл в состав новообразованной Иркутской губернии.
14 марта 1773 года указом Иркутской губернской канцелярии Удский край был возвращён из Охотского правления в состав Якутского уезда.
1775—1783 годы. Якутская провинция Иркутской губернии
31 января 1775 года согласно законоположению «О новом разделении Иркутской губернии на провинции, воеводства и комиссарства» в составе Иркутской губернии была образована Якутская провинция. В её состав вошли:
- Алданское воеводство (центр — Амгинская слобода (временно), город Алдан), которое включало в себя: Батурусский, Борогонский и Мегинский улусы, Баягантайскую волость, Майское, Бутальское и Томторское зимовья, район Оймякона и Удский острог
- пять комиссарств (для управления периферийными территориями области):
Так же до 1783 года Якутской провинции подчинялась вновь образовавшееся Киренское воеводство с Илимским комиссарством.[10]
1783—1796 годы. Якутская область Иркутского наместничества
6 марта 1783 года на основании Именного Указа было образовано Иркутское наместничество в составе четырёх областей, в том числе 14 марта 1784 года в Якутскую область была преобразована Якутская провинция. Вместо комиссарств и воеводства были учреждены пять уездов:
- Жиганский уезд (центр — город Жиганск)
- Зашиверский уезд (центр — город Зашиверск)
- Оленский уезд (Вилюйский) (центр — город Оленск)
- Олёкминский уезд (центр — город Олёкминск)
- Якутский уезд (центр — город Якутск)
1796—1805 годы Якутский уезд Иркутской губернии
12 декабря 1796 года вышел Именной указ «О новом разделении государства на губернии», согласно которому в марте следующего года Иркутское наместничество было преобразовано в губернию, области, в том числе Якутская, — в уезды, а уезды — в комиссарства.[10]
По указу от 11 августа 1803 года в Якутском уезде было образовано семь комиссарств:
- Амгинское
- Верхневилюйское (центр — Верхневилюйское поселение)
- Жиганское (центр — город Жиганск)
- Зашиверское
- Олёкминское
- Среднеколымское
- Удское
1805—1851 годы. Якутская область Иркутской губернии
22 апреля 1805 года согласно Именному указу, из северо-восточной части Иркутской губернии (Якутский уезд) была образована Якутская область Иркутской губернии. Этим же указом Жиганское и Зашиверское комиссарства были объединены в Верхоянское комиссарство, Амгинское и Удское — в Якутское комиссарство.[18]
22 июня 1822 года согласно «Положению об управлении Сибирскими губерниями» Якутская область была разделена на пять округов:
- Верхоянский (центр — город Верхоянск)
- Вилюйский (центр — город Вилюйск)
- Олёкминский (центр — город Олёкминск)
- Среднеколымский (позже — Колымский)
- Якутский[19]
2 декабря 1849 года в состав области на правах округа вошёл Охотский край.
1851—1922 годы. Якутская область (губерния)
16 августа 1851 года на основании «Положения об управлении Якутской областью» Якутская область была отделена от Иркутской губернии и с 1 января 1852 года стала самостоятельной административной единицей на правах губернии в составе Восточно-Сибирского генерал-губернаторства.[20]
31 октября 1857 года Удский (Охотский) край был передан из Якутской области в состав Приморской области.[10]
16 декабря 1897 года решением Якутского областного правления в округах были образованы волости: в Вилюйском округе — Нюрбинская, в Олёкминском — Нохтуйская и Чекурская, в Якутском — Амгинская, Иситская, Павловская и Покровская.[21]
К 1917 году в состав Вилюйского округа входило 7 улусов: Верхневилюйский, Западно-Вилюйский, Мархинский, Нюрбинский, Средневилюйский, Сунтарский и Хочинский.[22]
21 августа 1920 года Якутская область была преобразована в губернию, а округа — в уезды.
30 марта 1922 года вышел указ Временного Приамурского правительства о полном ему подчинении Якутской области.[23]
1922—1991 годы. Якутская АССР
1922—1930 годы
Якутская АССР в составе РСФСР была образована постановлением ВЦИК 27 апреля 1922 года. В состав автономной республики вошли Якутская губерния; Хатанго-Анабарский район Енисейской губернии, Олёкминско-Сунтарская волость Киренского уезда, все острова Северного Ледовитого океана между 84 и 140 градусами восточной долготы; Охотский уезд Камчатской области.[24]
23 июня 1923 года постановлением ВЦИК Охотский уезд был передан Камчатской губернии.[24]
В 1926 году вместо 5 уездов были созданы 6 округов, которые делились на улусы, волости, сельсоветы (с/с), наслеги и наслежные советы (н/с)[25].
| Округ | Центр | Улусы, волости и сельские и наслежные Советы |
|---|---|---|
| Верхоянский | город Верхоянск | улусы: Верхоянский (16 наслегов), Жиганский (8 наслегов), Устьянский (6 наслегов); с/с Русское Устье |
| Вилюйский | город Вилюйск | улусы: Верхне-Вилюйский, Мархинский, Мастахский, Нюрьбинский, Средне-Вилюйский, Сунтарский, Удюгейский, Хочинский; Качайская вол., Сунтарский с/с |
| Колымский | город Колымск | улусы: Колымский (11 наслегов), Эльгитский (5 наслегов) и 8 с/с |
| Ленский | село Мухтуя | сельсоветы: Витимский, Мухтуйский, Нюйский, Половинский; наслежные советы: Мегинско-Татакановский, Наторский, Нахарский, Нерюктейский |
| Олёкминский | город Олёкминск | сельсоветы: Амчинско-Олёкминский, Кочегаровский, Нохтуйский, Урицкий, Харьялахский; наслежные советы: Абачинский, Каменский, Кыллахский, Кятчинский, Мальжегарский, Нюрюктейский I, Нюрюктейский II |
| Якутский | город Якутск | улусы: Амгинский I (18 наслегов), Батурусский (15 наслегов), Балгантайский (17 наслегов), Борогонский (16 наслегов), Восточно-Кангаласский (20 наслегов), Дюпсинский (8 наслегов), Западно-Кангаласский (29 наслегов), Майский (5 наслегов), Мегинский (24 наслега), Намский (22 наслега), Оймяконский (3 наслега), Таттинский (17 наслегов); волости: Амгинская 1-я, Иситская, Покровская; сельсоветы: Владимирский, Кильдемский, Мархинский, Никольский, Новониколаевский, Павловский, Петропавловский, Хатын-Аринский, Хатын-Урахский, Катангских родов тунгусов (7 наслегов), Балгантайских родов тунгусов (3 наслега) |
Улусы, наслеги и наслежные советы были образованы в районах проживания якутов и малочисленных народов Севера, а сельсоветы и волости — в местах преобладания русского населения.
16 июня 1924 года решением Якутского ЦИК был образован Булунский округ, в состав которого вошёл Хатанго-Анабарский район).[26]
6 августа 1925 года решением Президиума ЯЦИК был образован Алданский округ, в состав которого вошли Алдано-Тимптонский район Якутского округа и Тунгиро-Олёкминский район Олёкминского округа.[27]
29 декабря 1926 года был создан Томптонский улус с центром на станции Якут (в 1927 году центр был перенесён в посёлок Нагорный).[28]
1930—1935 годы
В 1930 году в Якутской АССР начался процесс перехода от окружного деления к районному. Так в 1930 году были образованы следующие районы:
- 9 января — Мегежекский, Олёкминский, Сунтарский и Усть-Алданский[29][30][31][32]
- 30 января — Ленский[33]
- 10 февраля — Западно-Кангаласский и Намский[34][35]
- 25 марта — Чурапчинский[36]
- 5 мая — Алданский и Тимптонский (путём реорганизации одноимённого улуса)[28][37]
- 25 мая — Абыйский и Среднеколымский[37]
- 10 декабря постановлением Якутского ЦИК «О новом административно-территориальном районировании в Якутской Автономной Социалистической Республике» был ликвидирован Булунский округ. В тот же день постановлением Президиума ВЦИК РСФСР «Об организации национальных объединений в районах расселения малых народностей Севера» в Якутской АССР были созданы 5 национальных эвенских районов, в том числе и на территории ликвидированного Булунского округа:
- Анабарский национальный (Эвенский) (центр — Уджа), в состав которого включили из Якутской АССР территорию бывшего Булунского округа в районе системы рек Анабара и Уджи, а также верховье реки Оленёк
- Булунский национальный (Эвенский) (центр — Булун), в состав которого включили из Якутской АССР территорию бывшего Булунского округа в районе низовьев рек Лены и Оленёк
- Вилюйско-Мархинский национальный (Эвенский) (центр — район реки Вилюя при впадении в неё реки Чоны), в состав которого включили из Якутской АССР территорию в районе верхнего течения рек Вилюи и низовьев Чоны с её притоками
- Жиганский национальный (Эвенский) (центр — Жиганск), в состав которого включили из Якутской АССР территорию в районе нижнего течения реки Лены от притока Бахадунка, реки Муна и среднего течения реки Оленёк
- Тукуланский национальный (Эвенский) (центр — на Алдане, в районе Томмота), в состав которого включили из Якутской АССР территорию в районе реки Алдана с её притоками: Северный Нимгер, Чомпола, низовье реки Тимптона и район (верховье) реки Амга
Этим же постановлением из Якутской АССР были переданы в:
- Витимо-Олёкминский национальный (Эвенкийский) округ — территория в районе рек Нюкжи и Олёкмы, так называемый Тупиковский туземный район (см. дальше АТД Забайкальского края)
- Охотско-Эвенский национальный округ — территория части якутской тунгусской полосы, расположенная по левому берегу реки Аллах-Юня, районы реки Неры, притоки Колымы по Коркодон включительно, верховья рек Омолона и Индигирки и их притоков и система реки Мая (см. дальше АТД Хабаровского края)
- Таймырский национальный (Долгано-Ненецкий) округ — Хатанго-Анабарский район;
- Чукотский НО — территория Восточной тундры с границей по правому берегу реки Алазеи и Западной тундры, районы среднего и нижнего течения реки Омолона (см. дальше АТД Чукотского АО)
- Джелтулакский национальный (Эвенский) район — район верхнего течения реки Тымптона и Алдана (см. дальше АТД Амурской области)
- Зейско-Учурский национальный (Эвенский) район — район реки Гыныма, верховье Сутама и Учура (см. дальше АТД Амурской области)
- Катанский национальный (Эвенкийский) район — район в бассейне Нижней Тунгуски и Чуны (см. дальше АТД Иркутской области)[38][39]
10 мая 1931 года вышло постановление Президиума ВЦИК «О национальных районах и внешних границах Якутской АССР», в соответствии с которым был образован ряд национальный эвенкийских районов. Этим же постановлением из Чукотского НО в состав Якутской АССР был передан район Западной Тундры, переименованный 20 мая в Нижне-Колымский район.
В 1931 году были образованы следующие районы:
- Садынский
- 20 мая — Аллаиховский (территория бывшего Булунского округа), Момский (центр — местность Мома), Томпонский, Усть-Майский (центр — посёлок Усть-Майя)[40][41][42]
- 21 мая — Усть-Янский (центр — село Казачье) — территория бывшего Булунского округа[43]
- 2 июня — Горный (путём разукрупнения Западно-Кангаласского и Намского районов)[44]
31 января 1935 года Президиум ВЦИК утвердил в составе Якутской АССР 34 района:
- Абыйский (центр — село Абый)
- Алданский Промышленный (центр — посёлок Незаметный)
- Аллаиховский (центр — село Аллайха)
- Амгинский (центр — село Амга)
- Анабарский (центр — Уджа)
- Булунский (центр — посёлок Булун)
- Верхоянский (центр — город Верхоянск)
- Вилюйский (центр — город Вилюйск)
- Вилюйско-Мархинский (центр в местности Улу-Тобо)
- Горный (центр — село Бердигестях)
- Жиганский (центр — село Жиганск)
- Западно-Кангаласский (центр — Покровск)
- Колымский (центр — город Средне-Колымск)
- Ленский (центр — село Мухтуя)
- Мегежекский (центр — Мегежек)
- Мегино-Кангаласский (центр — село Мая)
- Намский (центр — село Намское)
- Нижне-Колымский (центр — Нижне-Колымск)
- Оймяконский (центр — Оймякон)
- Олёкминский (центр — город Олёкминск)
- Пригородный (центр — город Якутск)
- Садынский (центр — село Туай-Хая)
- Саккырырский (центр — на реке Джандабыл)
- Сунтарский (центр — село Сунтарское)
- Таттинский (центр — посёлок Ытык-Кюель)
- Тмптонский (центр — Нагорное)
- Томмотский (центр — город Томмот)
- Томпонский (центр — на реке Томпо)
- Усть-Алданский (центр — посёлок Мюрю (Борогонцы))
- Усть-Майский (центр — посёлок Усть-Майя)
- Усть-Янский (центр — село Казачье)
- Учурский (центр — в устье реки Учура)
- Чурапчинский (центр — посёлок Чурапча)[24][45]
1935—1962 годы
1 февраля 1935 года Вилюйско-Мархинский район был преобразован в Верхневилюйский район.[46]
1 октября 1935 года постановлением Президиума ВЦИК был образован Оленёкский район с центром в Оленёкской культбазе в составе сельских советов: Джилиндинского, Кирбейского, Оленёкского, выделенных из Анабарского района и Шологонского, выделенного из Мегежекского района.[47]
В 1936 году центр Аллаиховского района был перенесён в посёлок Чокурдах.[48]
1 декабря 1936 года постановлением Якутского ЦИК был образован Токкинский эвенкийский национальный район с центром в местности Копро на реке Чара.[49]
В феврале 1937 года Западно-Кангаласский район был переименован в Орджоникидзевский район.[50]
20 апреля 1937 года из отдалённых населённых пунктов Намского, Горного и Вилюйского районов был образован Кобяйский район с центром в селе Кобяй.[51][52]
В 1938 году Мегежекский район был переименован в Нюрбинский.[53]
3 апреля 1939 года на юге Якутии был создан Алданский округ (центр — город Алдан), куда вошли Алданский, Тимптонский, Томмотский и Учурский районы.
В мае 1939 года посёлок Незаметный был переименован в город Алдан.[54]
В 1940 году из Усть-Майского района был выделен Аллах-Юньский район с центром в посёлке Аллах-Юнь (с 1948 по 1953 годы центр переносился в посёлок Эльдикан).[55]
| Район | Центр | Сельсоветы, города и посёлки районного подчинения |
|---|---|---|
| Якутск | ||
| Абыйский | село Абый | Абыйский, Мойорский, Мугурдахский, Уолбутский, Урасалахский |
| Аллайховский | село Аллайха | Аллайховский, Бёрёлёхский, Быянгнырский, Русско-Устьинский, Юкагирский |
| Аллах-Юньский | посёлок Аллах-Юнь | Алысардахский, Батылинский, Бухалдинский, Евканджинский, Минорский, Охотский, Светлинский, Юдамский, Ыныкчанский; посёлок Аллах-Юнь |
| Амгинский | село Амга | Абагинский, Алтанский, Амгино-Нахарский, Амгинский, Бетюнский, Болугурский, Лячинский, Нахарский, Омоллонский, Покровский, Соморсунский, Сулгаччинский, Чакырский 1-й, Чакырский 2-й, Чамайкинский, Эмисский |
| Анабарский | село Саскылах | Анабарский, Джесейский, Саскылахский |
| Булунский | село Кюсюр | Аринский, Борогонский, Булунский, Быковский, Кумах-Суртский, Кюп-Эжанский, Сиктяхский, Туматский, Тюметинский, Усть-Оленёкский, Хара-Улахский; посёлок Тикси |
| Верхне-Вилюйский | село Верхне-Вилюйск | Асыкайский, Ботулинский 1-й, Ботулинский 2-й, Быраканский, Дюллюкинский, Кулятский, Кырыкыйский, Кянтинский, Магасский, Мейитский, Намский, Оноготчутский, Онхойский, Оргатский, Оросутский, Сургулукский, Тобуйский, Удюгейский 1-й, Удюгейский 2-й, Урючейский 2-й, Харбалахский, Хомустатский, Хоринский 1-й, Хоринский 2-й, Ыйлатский |
| Верхоянский | город Верхоянск | Адычинский, Борулахский, Бустахский, Дулгалахский, Кангалахский, Сартанский, Табалахский, Эгинский 1-й, Эгинский 2-й, Янский; город Верхоянск |
| Вилюйский | город Вилюйск | Баппагайский, Бекчегинский, Борогонский, Жахутский, Жемконский, Кедандинский, Кулятский 1-й, Кулятский 2-й, Кулятский 3-й, Кыргыдайский, Модутский, Орготский, Оттунский, Сыралтынский, Тасагарский, Тенюргястяхский, Тогуйский, Тогуйский 1-й, Тогуйский 2-й, Тылгынинский, Угулятский, Хагынский, Халбатский, Чочуйский 1-й, Чочуйский 2-й, Эдемтинский; город Вилюйск |
| Горный | село Бердигестях | Атамайский 1-й, Атамайский 2-й, Кировский, Маганинский, Магано-Нюрмаганинский, Малтанский, Мытахский, Одунинский 1-й, Одунинский 2-й, Октябрьский, Шологонский, Эргитский |
| Жиганский | село Жиганск | Жиганский, Коноринский, Линдинский, Сыалахский, Хатылинский |
| Кобяйский | село Кобяй | Кобяйский, Кокуйский, Лючинский 1-й, Лючинский 2-й, Мукучинский, Нижилинский, Сангарский, Ситтинский 1-й, Ситтинский 2-й, Теинский |
| Ленский | село Мухтуя | Витимский, Меитско-Татаканский, Мухтуйский, Нахарский, Нерюктейский, Ноторский, Нюйский, Хамринский; посёлок Пеледуй |
| Мегино-Кангаласский | село Майя | Алтанский, Арагасский, Батаринский 1-й, Батаринский 2-й, Догдогинский, Дойдинский, Долдинский, Жабыльский, Жанходинский, Мегюренский 1-й, Мегюренский 2-й, Мельжахсинский 1-й, Мельжахсинский 2-й, Моерудский 1-й, Моерудский 2-й, Нахарский 1-й, Нахарский 2-й, Нерюктейский, Тарагайский, Тыллыминский 1-й, Тыллыминский 2-й, Хаптагайский 1-й, Хаптагайский 2-й, Харанский, Ходоринский, Холгуминский 1-й, Холгуминский 2-й, Чалгинский |
| Момский | село Хону | Догдо-Чыбагалахский, Индигирский, Момский, Тебюляхский, Улахан-Чистайский, Эсяляхский |
| Намский | село Намцы | Арбынский, Бетюнский, Кобяконский, Кусаган-Эльский, Маймагинский, Модутский 1-й, Модутский 2-й, Никольский, Одейский 1-й, Одейский 2-й, Салбанский, Тастахский, Тюбятский, Хамагаттинский, Хатын-Аринский 1-й, Хатын-Аринский 2-й, Хомустахский 1-й, Хомустахский 2-й |
| Нижне-Колымский | село Нижне-Колымск | Нижне-Колымский, Олерский, Походский, Халлерчинский |
| Нюрбинский | село Нюрба | Аканинский, Андайбытский, Бестяхский, Бордонский 1-й, Бордонский 2-й, Бордонский 3-й, Жарханский 1-й, Жарханский 2-й, Кангаласский 1-й, Кангаласский 2-й, Кочайский, Кугдарский, Кунакинский, Мальжагарский 1-й, Мальжагарский 2-й, Мархинский, Мегежекский, Нюрбинский, Одейский, Омолдонский, Сюльский, Таркайский, Токосовский, Тывллыкинский, Тюмюкский, Хорулинский, Чукарский |
| Оймяконский | село Оймякон | Борогонский 1-й, Борогонский 2-й, Сордоннохский, Тарын-Юряхский |
| Оленёкский национальный эвенкийский район | посёлок Оленёк | Джелиндинский, Кирбейский, Оленёкский, Суханский, Шологонский |
| Олёкминский | город Олёкминск | Абагинский, Амгино-Олёкминский, Заречный, Кеминский, Кочегаровский, Кыллахский, Кятчинский, Мальжегарский, Нерюктейский 1-й, Нерюктейский 2-й, Нохтуйский, Саныяхтахский, Тегенский, Урицкий; город Олёкминск |
| Орджоникидзевский | село Покровское | Булгунняхтатский, Жемконский 1-й, Жемконский 2-й, Жерский, Иситский, Качикатский, Малтанский 1-й, Малтанский 2-й, Малтанский 3-й, Мальжегарский 1-й, Мальжагерский 2-й, Мальжагерский 3-й, Мальжагерский 4-й, Мальжагерский 5-й, Мальжагерский 6-й, Немюгюнский, Нерюктейский, Октемский, Синский, Тит-Аринский, Хахсыкский, Эргисский |
| Садынский | село Туой-Хая | Ботобинский, Садынский, Чонский |
| Саккырырский | село Батагай-Алыта | Верхне-Бытантайский, Ламынхинский, Нижне-Батынтайский, Тюгисирский |
| Среднеколымский | город Средне-Колымск | Алазейский, Байдуйский, Верхне-Колымский, Кангаласский 1-й, Кангаласский 2-й, Мятюжский 1-й, Мятюжский 2-й, Сень-Кельский; город Средне-Колымск |
| Сунтарский | село Сунтар | Аллагинский, Арылахский, Бордонский 1-й, Бордонский 2-й, Бордонский 3-й, Бутукайский, Верхне-Меитский, Вилючанский, Жарханский, Илимнирский, Кангаласский, Кокунский, Кюкяйский, Мелекинский, Мочусинский, Нахарский, Нерюктейский, Сунтарский, Тойбохойский, Тюбя-Жарханский, Тюбяйский, Хаданский, Хоринский, Чакырский |
| Таттинский | село Ытык-Кель | Алданский 1-й, Алданский 2-й, Баягантайский 1-й, Баягантайский 2-й, Баяга-Идигейский, Баягинский, Егейский, Жереиняхский, Жехсогонский, Жулейский, Кюняйский, Лебегинский, Мегино-Алданский, Нижне-Амгинский, Октябрьский, Олбинский, Сасыльский, Селляхский, Татта-Игидейский, Таттинский, Терасинский, Усть-Амгинский, Хара-Алданский, Эсятский, Ынгинский |
| Токкинский | село Копро | Киндигирский, Токкинский, Чаринский, Ярханский |
| Томпонский | село Кюлюнкен | Адыче-Нельгесинский, Мямяло-Годниканский, Сунтаро-Седюгинский, Тукулано-Баранинский |
| Усть-Алданский | село Борогонцы | Батагайский, Баягантайский 1-й, Баягантайский 2-й, Бярийинский, Бярт-Усовский 1-й, Бярт-Усовский 2-й, Курбусахский 1-й, Курбусахский 2-й, Легойский 1-й, Легойский 2-й, Наяхинский, Ольтехский 1-й, Ольтехский 2-й, Онерский, Оспетский 1-й, Оспетский 2-й, Сасылаканский, Соттунский 1-й, Соттунский 2-й, Сынгахский, Тандинский, Тебиховский, Тюляхский, Хоринский, Чериктейский |
| Усть-Майский | село Усть-Мая | Кюпский, Майдинский, Мильский, Ноторский, Усть-Майский, Эжанский, Юдальский |
| Усть-Янский | село Казачье | Батагайский, Казачинский, Куринский, Омолойский, Силянняхский, Туматский, Усть-Янский, Юкагирский |
| Чурапчинский | село Чурапча | Алагарский, Амгинский, Болтогинский, Кытанахский, Ожелунский, Соловьёвский, Сыланский, Хадарский, Хатылынский, Хаяхсытский, Хоптогинский, Чакырский, Чурапчинский |
| Якутский | город Якутск | Кильдемский, Кодесинский, Маганский, Мархинский, Павловский, Табагинский, Тулагино-Кильдемский, Хатасский, Хатын-Урахский |
| | ||
| Район | Центр | Сельсоветы и посёлки районного подчинения |
| Алдан | ||
| Алданский | город Алдан | Верхне-Сталинский, Нимгерканский, Тыркандинский; посёлки: Второй Орочен, Джеконда, Нижне-Сталинск, Орочен, Селигдар, Усмун |
| Тимптонский | посёлок Чульман | Алгаминский, Беллетский, Дельметский, Золотинский, Кабактанский, Нагорнинский, Неричинский, Чульманский; посёлок Кабактан |
| Томмотский | город Томмот | Беллетский, Буягинский, Нюрмагинский |
| Учурский | посёлок Чагда | Алдано-Бытальский, Анаминский, Учуро-Бытальский, Чагдинский |
25 сентября 1943 года на основании указа Президиума ВС РСФСР районный центр Тимптонского района был перенесён из посёлка Нагорный в Чульман.[28]
В 1946 году был упразднён Алданский округ, его районы перешли в непосредственное подчинение АССР.
В 1948 году был упразднён Садынский район. Его территория отошла к Ленскому (Ботуобинский (посёлок Таас-Урэх) сельсовет) и Сунтарскому районам (Садынский (посёлок Сюльдюкар) и Чуонинский (посёлок Чуона) сельсоветы).[56]
В 1953 году Аллах-Юньский район был присоединён к Усть-Майскому.[55] Одновременно с этим были упразднены Токкинский, Томмотский и Усть-Янский районы.
30 апреля 1954 года путём разукрупнения Среднеколымского района был образован Верхнеколымский район с центром в посёлке Зырянка.[57][58] В том же году Таттинский район был переименован в Алексеевский район.[59]
В 1957 году центр Булунского района был перенесён в посёлок Тикси.
В 1959 году центр Кобяйского район был перенесён в Сангар.[51] В том же году был упразднён Учурский район.
1963—1991 годы
В 1963 году была проведена крупная административная реформа. Вместо существовавших районов были образованы Алданский, Бабушкинский, Ленский, Оймяконский и Усть-Майский промышленные районы, а также Абыйский, Алексеевский, Аллаиховский, Анабарский, Булунский, Вилюйский, Заречный, Индигирский, Кобяйский, Колымский, Ленинский, Момский, Нижнеколымский, Олёкминский, Оленёкский, Ордоникидзевский, Приморский, Среднеколымский, Среднеленский и Янский сельские районы[60].
4 марта 1964 года был упразднён Бабушкинский промышленный район, Индигирский сельский район был переименован в Томпонский, а Приморский — в Жиганский[60].
В 1965 году реформа низового АТД была признана неэффективной. 12 января 1965 года сельские и промышленные районы были преобразованы в «обыкновенные» районы и разукрупнены: образованы Амгинский, Верхневилюйский, Горный, Мегино-Кангаласский, Мирнинский, Намский, Сунтарский, Усть-Алданский и Чурапчинский районы. Заречный и Среднеленский сельские районы при этом упразднены[60][61].
5 января 1967 года Янский район был разделён на Верхоянский (центр — посёлок Батагай) и Усть-Янский районы.[62]
В 1972 году центр Усть-Майского района был перенесён в посёлок Солнечный.[55]
6 ноября 1975 года Указом Президиума Верховного Совета РСФСР был образован Нерюнгринский городской совет республиканского подчинения.[63]
28 апреля 1983 года Указом Президиума Верховного Совета РСФСР в городе Якутске были образованы Октябрьский и Ярославский районы (упразднены 29 июля 1988 года).[64]
21 апреля 1989 года постановлением Президиума Верховного Совета Якутской АССР из состава Верхоянского района был выделен Эвено-Бытантайский национальный район (центр — село Батагай-Алыта).[65]
19 марта 1990 года постановлением Президиума Верховного Совета Якутской АССР Алексеевский район был переименован в Таттинский район.[66]
27 сентября 1990 года Якутская АССР была провозглашена Якутской — Саха ССР.
с 1991 года. Республика Саха (Якутия)
27 декабря 1991 года Якутская-Саха ССР была преобразована в Республику Саха (Якутия).
5 февраля 1992 года постановлением Верховного Совета Республики Саха (Якутия) Ленинский район был переименован в Нюрбинский район.[67]
23 февраля 1992 года постановлением Верховного Совета Республики Саха (Якутия) административный центр Усть-Майского района из р.п. Солнечный перенесён в р.п. Усть-Мая.</u>.[68]
16 октября 1992 года постановлением Верховного Совета Республики Саха (Якутия) Орджоникидзевский район был переименован в Хангаласский район.</u>.[69]
12 октября 1993 года постановлением Верховного Совета Республики Саха (Якутия) название административно-территориальной единицы «район» заменено равнозначным названием «улус».[69]
6 июля 1995 года Законом Республики Саха (Якутия) "Об административно-территориальном устройстве Республики Саха (Якутия) восстановлено традиционное название административно-территориальной единицы «наслег».[69]
26 сентября 1997 года постановлением Палаты Республики Государственного Собрания (Ил Тумэн)Республики Саха (Якутия) п. Нюрба Нюрбинского улуса и п. Покровск Хангаласского улуса преобразованы в города республиканского значения.[69]
30 ноября 2004 года законом Республики Саха (Якутия) «Об установлении границ территорий и о наделении статусом городского округа муниципальных образований Республики Саха (Якутия)» муниципальное образование «Жатай» было наделено статусом городского округа.
12 октября 2005 года постановлением Государственного Собрания Республики Саха (Якутия) Оленёкский улус получил статус эвенкийского национального.[70]
8 ноября 2007 года административный центр Мегино-Кангаласского улуса был перенесён из села Майя в п. Нижний Бестях.[71]
В 2008 году был образован Нерюнгринский район.
26 ноября 2008 года постановлением Государственного Собрания Республики Саха (Якутия) Жиганский улус получил статус эвенкийского национального.[72][73]
| Городские округа | ||
| Округ | Центр | |
|---|---|---|
| Жатай | ||
| Якутск | ||
| Муниципальные районы | ||
| Улусы (районы) | Центр | Наслеги (сельские) и городские поселения |
| Абыйский | посёлок Белая Гора | Абыйский, Майыарский национальный, Мугурдахский, Уолбутский, Урасалахский; «Посёлок Белая Гора» |
| Алданский | город Алдан | Национальный Анамы, Беллетский эвенкийский национальный, Чагдинский; «Город Алдан», «Город Томмот», «Посёлок Ленинский», «Посёлок Нижний Куранах»; межселенная территория (посёлки: Безымянный, Большой Нимныр, Лебединый (село Орочен-1), Ыллымах)
16 июня 2005 года постановлением Государственного Собрания Республики Саха (Якутии) были упразднены Буягинский и Якокутский наслеги. Их территория вошла в административное подчинение города Томмота и посёлка Ленинский, соответственно.[74] |
| Аллаиховский | посёлок Чокурдах | Бёрёлёхский, Быянгнырский, Русско-Устьинский, Юкагирский; «Поселок Чокурдах» |
| Амгинский | село Амга | Абагинский, Алтанский, Амгино-Нахаринский, Амгинский, Бетюнский, Болугурский, Майский, Мяндигинский, Сатагайский, Соморсунский, Сулгаччинский, Чакырский, Чапчылганский, Эмисский |
| Анабарский национальный (долгано-эвенкийский) | село Саскылах | Саскылахский национальный (эвенскийский), Юрюнг-Хаинский национальный (долганский) |
| Булунский | посёлок Тикси | Борогонский, Булунский национальный (эвенкийский), Быковский национальный (эвенкийский), Сиктяхский, Тюметинский, Хара-Улахский национальный; «Посёлок Тикси» |
| Верхневилюйский | село Верхневилюйск | Балаганнахский, Ботулунский, Быраканский, Далырский, Дюллюкинский, Едюгейский, Кырыкыйский, Кэнтикский, Магасский, Мэйикский, Намский, Онхойский, Оргётский, Оросунский, Сургулукский, Тамалаканский, Туобуйинский, Харбалахский, Хомустахский, Хоринский, «Село Верхневилюйск» |
| Верхнеколымский | посёлок Зырянка | Арылахский, Верхнеколымский, Нелемнский национальный (юкагирский), Угольнинский, Утаинский; «Посёлок Зырянка» |
| Верхоянский | посёлок Батагай | Адыччинский, Арылахский, Бабушкинский, Барыласский, Борулахский, Дулгалахский, Сартанский, Столбинский, Суордахский, Табалахский, Черюмчинский, Эгинский, Эльгесский, Янский; «Город Верхоянск», «Посёлок Батагай», «Посёлок Эсе-Хая» |
| Вилюйский | город Вилюйск | Арылахский, Баппагайинский, Бёкчёгинский, Борогонский, Ёкюндюнский, Жемконский, Кыргыдайский, Кюлетский 1-й, Кюлетский 2-й, Лёкёчёнский, Первый Тогусский, Тасагарский, Тогусский, Тылгынинский, Хагынский, Халбакинский, Чернышевский, Чочунский, Югюлятский; «Город Вилюйск», «Посёлок Кысыл-Сыр» |
| Горный | село Бердигестях | Атамайский, Бердигестяхский, Кировский, Маганинский, Малтанинский, Мытахский, Одунунский, Октябрьский, Шологонский |
| Жиганский национальный | село Жиганск | Бестяхский, Жиганский, Линдинский, эвенкийское муниципальное образование «Кыстатыам» |
| Кобяйский | посёлок Сангар | Арыктахский, Кировский, Кобяйский, Куокуйский, Ламынхинский, Люччегинский 1-й, Люччегинский 2-й, Мукучунский, Нижилинский, Ситтинский, Тыайинский; «Посёлок Сангар» |
| Ленский | город Ленск | Беченчинский, Мурбайский, Наторинский, Нюйский, Орто-Нахаринский, Салдыкельский, Толонский, Ярославский; «Город Ленск», «Посёлок Пеледуй», «Посёлок Витим» |
| Мегино-Кангаласский | пгт Нижний Бестях | Алтанский, Арангасский, Батаринский, Бютейдяхский, Догдогинский, Дойдунский, Доллунский, Жабыльский, Жанхадинский, Мегинский, Мегюрёнский, Мельжехсинский, Морукский, Нахаринский 1-й, Нахаринский 2-й, Нерюктяйинский, Рассолодинский, Тарагайский, Томторский, Тыллыминский, Тыллыминский 2-й, Тюнгюлюнский, Хаптагайский, Харанский, Ходоринский, Холгуминский, Хоробутский, Чыамайыкинский, «Наслег Бедимэ», «Село Майя»; «Посёлок Нижний Бестях» |
| Мирнинский | город Мирный | Ботуобуйинский, Садынский национальный эвенкийский, Чуонинский; «Город Мирный», «Город Удачный», «Посёлок Айхал», «Посёлок Алмазный», «Посёлок Светлый», «Посёлок Чернышевский» |
| Момский национальный | село Хонуу | Индигирский национальный, Момский национальный, Соболохский национальный, Тебюляхский национальный, Улахан-Чистайский национальный, Чыбагалахский национальный |
| Намский | село Намцы | Арбынский, Бетюнский, Едейский, Искровский, Кебекёнский, Ленский, Модутский, Никольский, Партизанский, Салбанский, Тастахский, Тюбинский, Фрунзенский, Хамагаттинский, Хатын-Арынский, Хатырыкский, Хомустахский 1-й, Хомустахский 2-й, «Село Маймага» |
| Нерюнгринский | город Нерюнгри | «Село Иенгра»; «Город Нерюнгри», «Посёлок Беркакит», «Посёлок Золотинка», «Посёлок Серебряный Бор», «Посёлок Хани», «Посёлок Чульман» |
| Нижнеколымский | посёлок Черский | Походский, Халарчинский, национальное юкагирское муниципальное образование «Олёринский Суктул»; «Посёлок Черский» |
| Нюрбинский | город Нюрба | Аканинский, Бордонский, Дикимдинский, Едейский, Жарханский, Кангаласский, Кюндядинский, Мальжагарский, Мархинский, Мегежекский, Нюрбачанский, Октябрьский, Сюлинский, Таркайинский, Тюмюкский, Хорулинский, Чаппангдинский, Чукарский; «Город Нюрба» |
| Оймяконский | посёлок Усть-Нера | Борогонский 1-й, Борогонский 2-й, Сордоннохский, Терютский, Ючюгейский; «Посёлок Артык», «Посёлок Усть-Нера»; межселенная территория (посёлки: Ольчан, Нелькан, Предпорожный, Сарылах, Эльгинский, село: Арга-Мой) |
| Оленёкский национальный эвенкийский | село Оленёк | Жилиндинский национальный, Кирбейский национальный, Оленёкский национальный, Шологонский национальный |
| Олёкминский | город Олёкминск | Абагинский, Дабанский, Дельгейский, Жарханский, Киндигирский национальный, Кыллахский, Кяччинский, Мальжагарский, Мачинский, Нерюктяйинский 1-й, Нерюктяйинский 2-й, Олёкминский, Саныяхтахский, Солянский, Троицкий, Тянский национальный, Улахан-Мунгкунский, Урицкий, Хоринский, Чапаевский, Чаринский национальный, «Посёлок Заречный»; «Город Олёкминск» |
| Среднеколымский | город Среднеколымск | Алазейский, Байдинский, Берёзовский национальный (кочевой), Кангаласский 1-й, Кангаласский 2-й, Мятисский 1-й, Мятисский 2-й, Сень-Кюёльский, Хатынгнахский; «Город Среднеколымск» |
| Сунтарский | село Сунтар | Аллагинский, Арылахский, Бордонский, Вилючанский, Жарханский, Илимнирский, Кемпендяйский, Крестяхский, Куокунинский, Кутанинский, Кюкяйский, Кюндяйинский, Мар-Кюёльский, Нахаринский, Сунтарский, Тенкинский, Тойбохойский, Толонский, Туойдахский, Тюбяй-Жарханский, Тюбяйский, Устьинский, Хаданский, Хоринский, Шеинский, Эльгяйский |
| Таттинский | село Ытык-Кюёль | Алданский, Амгинский, Баягинский, Дайа-Амгинский, Жохсогонский, Жулейский, Игидейский, Октябрьский, Средне-Амгинский, Таттинский, Тыарасинский, Уолбинский, Усть-Амгинский, Хара-Алданский |
| Томпонский | посёлок Хандыга | Баягантайский, Мегино-Алданский, Охотперевозовской, Сасыльский, Теплоключевской, Томпонский национальный (эвенский), Ынгинский; «Посёлок Джебарики-Хая», «Посёлок Хандыга» |
| Усть-Алданский | село Борогонцы | Батагайский, Баягантайский, Берт-Усовский, Борогонский, Бярийинский, Дюпсюнский, Курбусахский, Легёйский, Легёйский 2-й, Мюрюнский, Наяхинский, Ольтёхский, Онёрский, Оспёхский, Оспёхский 1-ый, Суоттунский, Тит-Арынский, Тюляхский, Хоринский, Хоринский 1-ый, Чериктейский |
| Усть-Майский | посёлок Усть-Мая | Кюпский национальный, Петропавловский национальный, Эжанский национальный, «Село Белькачи», «Село Усть-Миль»; «Посёлок Усть-Мая», «Посёлок Звёздочка», «Посёлок Солнечный», «Посёлок Эльдикан», «Посёлок Югорёнок»; межселенная территория (посёлки: Аллах-Юнь, Бриндакит, Ыныкчан) |
| Усть-Янский | посёлок Депутатский | Казачинский национальный, Омолойский национальный, Силянняхский национальный, Туматский национальный, Усть-Янский национальный, Уяндинский национальный, Юкагирский национальный (кочевой); «Посёлок Депутатский», «Посёлок Нижнеянск», «Посёлок Усть-Куйга» |
| Хангаласский | город Покровск | Бестяхский, Жемконский 1-й, Жемконский 2-й, Жерский, Иситский, Качикатский, Мальжагарский 1-й, Мальжагарский 2-й, Мальжагарский 4-й, Мальжагарский 5-й, Октёмский, Немюгюнский, Синский, Техтюрский, Тит-Арынский, Тумульский; «Город Покровск», «Посёлок Мохсоголлох» |
| Чурапчинский | село Чурапча | Алагарский, Арылахский, Бахсытский, Болтогинский, Болугурский, Кытанахский, Мугудайский, Ожулунский, Соловьёвский, Сыланский, Тёлёйский, Хадарский, Хатылынский, Хаяхсытский, Хоптогинский, Чакырский, Чурапчинский |
| Эвено-Бытантайский национальный | село Батагай-Алыта | Верхне-Бытантайский, Нижне-Бытантайский, Тюгясирский[75] |
См. также
Напишите отзыв о статье "Административно-территориальное деление Республики Саха"
Примечания
- ↑ [docs.cntd.ru/document/800200771 Конституция Республики Саха (Якутия)]
- ↑ [docs.cntd.ru/document/804911717 Закон «Об административно-территориальном устройстве Республики Саха (Якутия)»]
- ↑ [sakha.gov.ru/node/12505 Закон Республики Саха (Якутия) от 06.07.1995 З № 77−I «Об административно-территориальном делении Республики Саха (Якутия)» (в ред. Закона РС(Я) от 29.12.2004 196−З № 395−III)]
- ↑ 1 2 [old.sakha.gov.ru/node/7849 Административно-территориальное деление. Официальный информационный портал Республики Саха (Якутия)]
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/new_site/bd_munst/1-adm_2016.xls Росстат. Распределение муниципальных учреждений по типам муниципальных образований на 1 января 2016 года.]
- ↑ [docs.cntd.ru/document/802046386 Закон «Об установлении границ и о наделении статусом городского и сельского поселений муниципальных образований Республики Саха (Якутия)»]
- ↑ [docs.cntd.ru/document/802020451 Закон «Об установлении границ территорий и о наделении статусом городского округа муниципальных образований Республики Саха (Якутия)»]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 www.gks.ru/free_doc/doc_2016/bul_dr/mun_obr2016.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2016 года
- ↑ [www.amurobl.ru/index.php?m=24596&r=4&c=2696&p=4645 Амурская область. География](недоступная ссылка — история). Сайт Правительства Амурской области. Проверено 16 сентября 2009.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [sakha-arhive.ykt.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=90&Itemid=43 Органы управления и самоуправления](недоступная ссылка — история). [sakha-arhive.ykt.ru/index.php Архивная служба Республики Саха (Якутия)] (23 января 2008). Проверено 19 июля 2009.
- ↑ [www.irk.gov.ru/index.php?IdAction=docs&Event=section&id=14 От земства — к собранию]. [irk.gov.ru/ Законодательное собрание Иркутской области]. — Историческая справка. Проверено 18 июля 2009. [www.webcitation.org/69kW1wYpX Архивировано из первоисточника 8 августа 2012].
- ↑ 1 2 [www.sakhamemory.ru/ShowArticle.aspx?ArticleID=54&CategoryID=10 Память Якутии]. Национальный архив Республики Саха (Якутии). Проверено 16 августа 2009. [www.webcitation.org/66UEL770T Архивировано из первоисточника 28 марта 2012].
- ↑ [www.kamchatka.gov.ru/print.php?cont=oiv_din&menu=4&menu2=0&id=185&oiv_id=1002 Справка об административно-территориальном делении Камчатской области]. Портал губернатора и Правительства Камчатского края. Проверено 26 июля 2009. [www.webcitation.org/65kMcGWvP Архивировано из первоисточника 26 февраля 2012].
- ↑ История Сибири. т. 2. М., 1962
- ↑ Петухова З. (2002)
- ↑ [sakha-arhive.ykt.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=97&Itemid=43 Областное по городским делам присутствие](недоступная ссылка — история). Архивная служба Республики Саха (Якутия) (24 января 2008). Проверено 16 сентября 2009.
- ↑ [sakha-arhive.ykt.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=98&Itemid=43 Комиссары](недоступная ссылка — история). Архивная служба Республики Саха (Якутия) (24 января 2008). Проверено 16 сентября 2009.
- ↑ [sakha-arhive.ykt.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=100&Itemid=43 Частные комиссары](недоступная ссылка — история). Архивная служба Республики Саха (Якутия) (24 января 2008). Проверено 16 сентября 2009.
- ↑ [sakha-arhive.ykt.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=101&Itemid=43 Окружные управления и исправники](недоступная ссылка — история). Архивная служба Республики Саха (Якутия) (24 января 2008). Проверено 16 сентября 2009.
- ↑ [sakha-arhive.ykt.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=95&Itemid=43 Якутское областное управление (1805—1919)](недоступная ссылка — история). [sakha-arhive.ykt.ru/index.php Архивная служба Республики Саха (Якутия)] (24 января 2008). Проверено 19 июля 2009.
- ↑ [sakha-arhive.ykt.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=107&Itemid=43 Крестьянские волостные правления (1898-1917)](недоступная ссылка — история). Архивная служба Республики Саха (Якутия) (24 января 2008). Проверено 16 сентября 2009.
- ↑ [www.vilyuisk.ru/output.php?action=history История города Вилюйск]. Viluisk.ru Официальный сайт администрации МО "Город Вилюйск". Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66ggxCyxm Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ Грачёв Г. (2005)
- ↑ 1 2 3 Яковлев Э.
- ↑ Территориальное деление союза ССР на 1-е января 1926 года. М., 1926 (Данные по Якутской АССР в этом справочнике приведены на 1924 год)
- ↑ [uuoanabar.narod.ru/ Анабарский улус]. Муниципальное управление образования Анабарского улуса (района). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66ggy7nHO Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ Антонов Е. П. [www.aldan.info/index.php?id=121&sid=20 История Алданского района](недоступная ссылка — история). Алдан.INFO. Проверено 16 сентября 2009. [web.archive.org/20130805052719/www.aldan.info/index.php?id=121&sid=20 Архивировано из первоисточника 5 августа 2013].
- ↑ 1 2 3 [www.goyakutia.com/republic/91/115/index.php Нерюнгринский улус (район)]. Туристский портал Республики Саха (Якутия). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66gh0KMIy Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ Казарян П. П. [www.nlib.sakha.ru/Resoures/Data/Bibl_Assist/Calendar/2005/370.shtml 370 лет со дня основания города Олёкминск]. Календарь знаменательных и памятных дат «Якутия-2005». Национальная библиотека РС(Я). Проверено 4 сентября 2009. [www.webcitation.org/66gh2N4MA Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ [www.goyakutia.com/republic/91/117/index.php Нюрбинский улус (район)]. Туристский портал Республики Саха (Якутия). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66gh3V78U Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ [www.goyakutia.com/republic/91/122/index.php Сунтарский улус (район)]. Туристский портал Республики Саха (Якутия). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66gh5dGBz Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ [www.goyakutia.com/republic/91/125/index.php Усть-Алданский улус (район)]. Туристский портал Республики Саха (Якутия). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66gh7eQJI Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ [www.goyakutia.com/republic/91/110/index.php Ленский улус (район)]. Туристский портал Республики Саха (Якутия). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66ghAleYK Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ [www.hanalas.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=213&Itemid=237 История отдела Управления ЗАГС при Правительстве Республики Саха (Якутия) по Хангаласскому улусу]. Официальный сайт Хангаласского улуса (30 июля 2008). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/69kiwT1GM Архивировано из первоисточника 8 августа 2012].
- ↑ [www.goyakutia.com/republic/91/114/index.php Намский улус (район)]. Туристский портал Республики Саха (Якутия). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66ghCt5bx Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ [www.goyakutia.com/republic/91/129/index.php Чурапчинский улус (район)]. Туристский портал Республики Саха (Якутия). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66ghEaDVV Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ 1 2 [www.sakha.gov.ru/main.asp?c=7925 Памятные даты. Май 2005]. Знаменательные даты и события. Официальный web-сервер органов власти Республики Саха (Якутия). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/69kixJ8ef Архивировано из первоисточника 8 августа 2012].
- ↑ [www.bestpravo.com/yamne/data07/tex23401.htm Постановление ВЦИК от 10.12.1930 «Об организации национальных объединений в районах расселения малых народностей Севера»]. [www.bestpravo.com/ bestpravo.com Законодательство России]. Проверено 26 июля 2009.
- ↑ [www.1sn.ru/3207.html Булунский район отметил своё 75-летие, а село Кюсюр — 50-летие "Чуораанчыка»]. Sakha News Федеральный информационный портал (12 декабря 2005 года). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66ghGzGFv Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ [www.goyakutia.com/republic/91/99/index.php Аллаиховский улус (район)]. Туристский портал Республики Саха (Якутия). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66ghJOZu4 Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ [www.goyakutia.com/republic/91/113/index.php Момский улус (район)]. Туристский портал Республики Саха (Якутия). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66ghMwg9G Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ [www.goyakutia.com/republic/91/126/index.php Усть-Майский улус (район)]. Туристский портал Республики Саха (Якутия). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66ghPixkt Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ [www.deputatsky.ru/ Депутатский - посёлок под сопками]. Сайт посёлка Депутатский. Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66ghRzSdr Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ [www.goyakutia.com/republic/91/107/index.php Модельный вариант оценки туристско-рекреационного потенциала]. Туристский портал Республики Саха (Якутия). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66ghULbzw Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ Административно-территориальное деление Союза ССР. М., 1931
- ↑ [www.goyakutia.com/republic/91/103/index.php Верхневилюйский улус (район)]. Туристский портал Республики Саха (Якутия). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66ghYaZJo Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ Сивцева Н. (2005)
- ↑ [allaiha.ykt.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1&Itemid=1 Об улусе](недоступная ссылка — история). Официальный сайт Аллаиховского улуса. Проверено 16 сентября 2009. [web.archive.org/20080408194056/allaiha.ykt.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1&Itemid=1 Архивировано из первоисточника 8 апреля 2008].
- ↑ Чичирбынов Б. С. (2007)
- ↑ [www.hanalas.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=20&Itemid=196 Город Покровск в прошлом и настоящем]. Официальный сайт Хангаласского улуса (20 марта 2008). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66ghbKIqW Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ 1 2 [kobyai.ykt.ru/index.php?option=com_content&task=section&id=5&Itemid=31 История улуса, знаменательные события](недоступная ссылка — история). Официальный сайт Муниципального образования «Кобяйский улус». Проверено 16 сентября 2009.
- ↑ [www.goyakutia.com/republic/91/109/index.php Кобяйский улус (район)]. Туристский портал Республики Саха (Якутия). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66ghes6tG Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ [nyurba.ucoz.ru/index/0-6 История заселения территории Нюрбинского района]. Моя малая родина – Нюрбинский район. Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66ghhyBdJ Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ [aldray.ru/o-rayone/ О районе]. Официальный информационно-аналитический сайт Муниципального образования «Алданский район». Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66ghkVBZv Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ 1 2 3 [www.ustmaya.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=44 Усть-Майский район: исторические вехи и современное состояние]. Сайт Усть-Майского района (12 октября 2006). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66ghlvwUN Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ [www.rrc.ysu.ru/resource/network/doc91/5.htm Особенности менталитета жителей промышленных улусов]. Северо-восточный региональный ресурсный центр Якутского госуниверситета им. М. К. Аммосова. Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66ghnN40B Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ Михайлова С. [uprzags.ru/index.php?option=com_content&task=blogcategory&id=50&Itemid=73 Отдел управления ЗАГС при Правительстве РС (Я) по Верхнеколымскому улусу (району)]. Управление ЗАГС при Правительстве Республики Саха (Якутия). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66ghoOvMA Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ [www.npeople.ucoz.ru/publ/4-1-0-43 Верхнеколымский район (1954-2004 гг.)]. Из истории улусов Якутии. Сайт по культуре и туризму коренных народов Севера. Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66ghsxnMd Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ Кустуров Д. (2004)
- ↑ 1 2 3 [whp057.narod.ru/saha.htm Административно-территориальное деление Республики Саха (Якутии)](недоступная ссылка — история). Всемирный исторический проект. Проверено 16 сентября 2009. [web.archive.org/20091126011842/whp057.narod.ru/saha.htm Архивировано из первоисточника 26 ноября 2009].
- ↑ [www.admmirny.ru/city_region/svedeniya.htm Основные сведения]. Официальный сайт Мирнинского района. Проверено 1 сентября 2009.
- ↑ [www.goyakutia.com/republic/91/105/index.php Верхоянский улус (район)]. Туристский портал Республики Саха (Якутия). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66ghvjmFN Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ [www.neru.sakha.ru/nerlibr/911/3.2.htm Рассказывают названия улиц](недоступная ссылка — история). Земля Нерюнгринская. Проверено 16 сентября 2009.
- ↑ [www.neru.sakha.ru/nerlibr/911/3.2.htm Якутская АССР. Административно-территориальное деление на 1 июля 1986 года](недоступная ссылка — история). З. Проверено 16 сентября 2009.
- ↑ [www.sitc.ru/monitoring/even/index.shtml Эвено-Бытантайский национальный район]. Центр социально-экономического и политического мониторинга. Проверено 1 сентября 2009. [www.webcitation.org/66ghxvw2n Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ [www.perepis2002.ru/ct/html/TOM_01_P1.htm Изменения в административно-территориальном устройстве субъектов Российской Федерации за 1989—2002 годы]. Сайт Всероссийской переписи населения 2002 года. Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66EJ5ntTH Архивировано из первоисточника 17 марта 2012].
- ↑ [www.sitc.ru/monitoring/nyurba/index.shtml Нюрбинский район]. Центр социально-экономического и политического мониторинга. Проверено 1 сентября 2009. [www.webcitation.org/66gi0J51I Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ [www.sitc.ru/monitoring/nyurba/index.shtml Республика Саха (Якутия): Административно-территориальное деление на 1 января 1999 года]. Проверено 1 сентября 2009. [www.webcitation.org/66gi0J51I Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ 1 2 3 4 [www.sitc.ru/monitoring/nyurba/index.shtml Республика Саха (Якутия): Административно-территориальное деление на 1 января 1999 года]. Проверено 1 сентября 2009. [www.webcitation.org/66gi0J51I Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ Постановление ГС № 1292-III от 12 октября 2005 года
- ↑ Григорьев Ф. (2007)
- ↑ [www.rian.ru/society/20081002/151794288.html Третий по счету эвенкийский национальный район появится в Якутии]. РИА Новости (2 октября 2008). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66gi2Hg1y Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ [www.advis.ru/cgi-bin/new.pl?E2AB3184-694E-DA42-BF3D-54E27E778C9E Жиганский улус наделен статусом «Национальный Эвенкийский»]. ИА INFOLine (3 декабря 2008). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66giMqOQo Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ [sakha.news-city.info/docs/sistemss/dok_ieycwo.htm Постановление Государственного Собрания (Ил Тумэн) РС(Я) от 16.06.2005 ГС N 1121-III "Об упразднении Буягинского и Якокутского наслегов (сельских округов) Алданского улуса (района) Республики Саха (Якутия)"]. Портал Республики Саха (Якутия). Проверено 16 сентября 2009. [www.webcitation.org/66giUeS8e Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ [www.sakha.gov.ru/main.asp?c=46 Муниципальные образования Республики Саха (Якутия)]. Официальный web-сервер органов государственной власти РС(Я). Проверено 3 сентября 2009. [www.webcitation.org/68lVRpYjA Архивировано из первоисточника 28 июня 2012].
Литература
- Грачёв Г. [ilin-yakutsk.narod.ru/2005-6/46.htm Якутский поход генерала Пепеляева] // Илин. — № 6 (47). — 2005
- Григорьев Ф. Предвыборный настрой внеочередной сессии // Якутия. — 10 ноября 2007
- Кустуров Д. [ilin-yakutsk.narod.ru/2004-1/36.htm Репрессии в Таттинском улусе и их последствия] // Илин. — № 1 (36). — 2004
- Постановление Государственного Собрания (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия) ГС № 1292-III от 12 октября 2005 года «О наделении Оленёкского улуса (района) Республики Саха (Якутия) статусом „эвенкийский национальный“» // Якутия . — 20 октября 2005
- РСФСР. Административно-территориальное деление АССР, краёв, областей и округов на 1 апреля 1940 года. — М, 1940. — С. 434—440
- РСФСР. Административно-территориальное деление на 1 июля 1945 г. с приложением изменений с 1 июля по 31 декабря. — М, 1945. — С. 450—457
- Сивцева Н. [ilin-yakutsk.narod.ru/2005-6/62.htm «Металлогения Анабара исключительно сложна и интересна…»] // Илин. — № 6 (47). — 2005
- Территориальное и административное деление Союза ССР на 1 января 1926 года. — М: Издательство Главного управления коммунального хозяйства НКВД, 1926. — С. 171—174
- Чичирбынов Б. С. [gazetaolekma.ru/news/2007-9-14-2113-0- На диком бреге чарующей Чары] // Олёкма. — 14 сентября 2007
- Яковлев Э. [www.gazetayakutia.ru/print.aspx?id=10024 Внешние границы Якутии: создание и спорные вопросы] // Якутия (Проверено 29 августа 2009)
Ссылки
- [www.gosspravka.ru/14/000000.html Коды ОКАТО Саха (Якутии)]. [www.ifns.su/index.html Система «Налоговая справка»]. Проверено 10 мая 2012. [www.webcitation.org/67xsYkZ3H Архивировано из первоисточника 27 мая 2012].
| |||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Административно-территориальное деление Республики Саха
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.
На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.
От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
