Администрация помощи и восстановления Объединённых Наций

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Администрация помощи и восстановления Объединённых Наций (англ. United Nations Relief and Rehabilitation Administration UNRRA, ЮНРРА) была создана в 1943 году во время Второй мировой войны для оказания помощи в районах, освобожденных от держав «Оси». 52 страны-участницы внесли средства в размере 2% от их национального дохода в 1943 году. Порядка 4 млрд долларов было потрачено на снабжение продовольствием и медикаментами, восстановление коммунальных услуг, сельского хозяйства и промышленности. Большая часть помощи поступила в Китай, Чехословакию, Грецию, Италию, Польшу, Белорусскую ССР, Украинскую ССР и Югославию. При содействии ЮНРРА около 7 миллионов перемещенных лиц вернулось в страны, где они проживали до войны. Были созданы лагеря для перемещенных лиц, где размещалось около 1 миллиона беженцев, не пожелавших вернуться на свою родину. Более половины всех средств поступило от США, все три генеральных директора ЮНРРА были американцами.





ЮНРРА и Югославия

Отношение к ЮНРРА в Югославии, где правили коммунисты, было настороженным. Например, в ФНРЮ в 1946 году были арестованы 10 сотрудников ЮНРРА по обвинению в разведывательно-подрывной работе[1]. Правда преследования сотрудников ЮНРРА не мешало Югославии одновременно быть одним из основных получателей помощи от этой организации. За период действия программы (с апреля 1945 года по июнь 1947 года) ЮНРРА оказала Югославии помощь на сумму в 415,6 млн долларов (пятая часть бюджета организации), из которых 72 % (298,1 млн долларов) составили поставки из США[2].

ЮНРРА и Греция

Помощь Греции по линии ЮНРРА была очень значительной - 416,3 млн долларов за период с 1 апреля 1945 года по май 1947 года (в том числе 312,0 млн долларов составил вклад США)[3]. Из этой суммы затраты на закупку продовольствия составили 186,3 млн долларов, одежды - 40,3 млн долларов, инвестиции в сельское хозяйство Греции - 58,4 млн долларов, вложения в развитие греческой промышленности - 53,9 млн долларов[3].

Завершение деятельности ЮНРРА

ЮНРРА прекратила свою деятельность в Европе 30 июня 1947 года. Администрация продолжала работать в основном в Китае до 31 марта 1949 года. Затем её функции были переданы в другие учреждения системы ООН, прежде всего в Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев, Всемирную продовольственную программу и Детский фонд ООН[4]. В определенной мере продолжением ЮНРРА стал План Маршалла.

См. также

Напишите отзыв о статье "Администрация помощи и восстановления Объединённых Наций"

Ссылки

  • д/ф «ЮНРРА. Неизвестная миссия» из ист. цикла [www.belarus-tv.by/rus/anoncebtv.asp?id=1112 «Обратный отсчёт»] (Беларусь-ТВ, 2010)

Примечания

  1. Юнгблюд В.Т., Костин А.А. Стратегия информационной войны и югославская политика США в 1946 - 1947 гг. // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. - 2011. - № 131. - С. 10
  2. Костин А.А. Экономические отношения Югославии и Соединенных Штатов в 1945 - 1948 гг. // Ярославский педагогический вестник. - 2011. - Т. 1. - № 3. - С. 100
  3. 1 2 Юнгблюд В.Т., Воробьёва Т.А., Збоев А.В., Калинин А.А., Костин А.А., Смольняк И.В., Чучкалов А.В. Встречными курсами: политика СССР и США на Балканах, Ближнем и Среднем Востоке в 1939 - 1947 гг. - Киров, 2014. - С. 346
  4. [www.diclib.com/cgi-bin/d1.cgi?l=ru&base=colier&page=showid&id=8054 ООН: РАБОТА С БЕЖЕНЦАМИ И ПОСТРАДАВШИМИ]

Отрывок, характеризующий Администрация помощи и восстановления Объединённых Наций

8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил: