Адмиралспаласт
| Адмиралспаласт | |
 Фасад здания, выходящего на Фридрихштрассе | |
| Здание театра | |
|---|---|
| Местоположение | |
Адмиралспаласт (нем. Admiralspalast — «Адмиральский дворец») — культурно-развлекательный центр на Фридрихштрассе (101/102) в берлинском районе Митте, сохранившийся с начала XX столетия. Комплекс зданий Адмиралспаласта включён в список памятников архитектуры Берлина.
История
В центральном районе Берлина в 1873 году по проекту архитекторов Вальтера Кильмана (нем. Walter Kyllmann) и Адольфа Хайдена (нем. Adolf Heyden) была пострена Адмиральская садовая купальня после того, как здесь пробурили артезианский соляной источник[1].
В 1910 году купальня была снесена и на этом месте по планам архитекторов Генриха Швайтцера (нем. Heinrich Schweitzer) и Александра Дипенброка (нем. Alexander Diepenbrock) началось строительство Ледового дворца (нем. Eispalast), который был открыт в следующем году под названием Адмиралспаласт и стал одним из основных мест городских развлечений, во многом благодаря удобному расположению в центральной части Берлина, рядом с железнодорожным вокзалом «Фридрихштрассе» (нем. Bahnhof Friedrichstrasse).
По примеру римских бань в Адмиралспаласте планировалось объединить отдых с занятиями спортом, купанием и развлечениями[2].
Этот комплекс включил в себя помимо переднего здания, выходящего на Фридрихштрассе, также несколько флигелей, один из которых имеет выход на Планкштрассе (нем. Planckstraße)[1].
Наряду с ледовой ареной и чередой купален, в комплексе зданий Адмиралспаласта размещалось более 900 помещений и залов, в подвале — кегельбан, в двух нижних этажах — кафе, ресторан и кинотеатр с отдельным входом, в верхних мансардных этажах — различные бюро, позднее преобразованные в клубы. Богато обставленные номера купален были открыты днём и ночью.
На ледовой арене проходили выступления балета на льду, музыку для которых специально сочинял Юлиус Айнёдсхофер (нем. Julius Einödshofer), руководитель оркестра Адмиралспаласта. Однако эти постановки не выдержали испытаний временем. Десять лет спустя концепция изменилась. После реконструкции ледовая арена превратилась в варьете. Под руководством Германа Халлера (нем. Herman Haller) было подготовлено показанное на открытии варьете ревю «Кувырком» (нем. „Drunter und drüber“) на музыку композитора Вальтера Колло (нем. Walter Kollo). До его передачи в 1931 году концерну Роттер (нем. Rotter-Konzern) варьете представило публике много разнообразных ревю[1].
|
| |
В процессе череды реконструкций менялся стиль оформления Адмиралспаласта. В 1922 году варьете украшалось в стиле Ар-деко, в 1931 году театр под руководством братьев Роттер был оформлен в экспрессионистской манере, в 1939 году доминировало подражание классицистическим канонам[3].
В 1941 году архитектор Пауль О. А. Баумгартен (нем. Paul Otto August Baumgarten), из круга приближённых к Гитлеру, при модернизации театра оборудовал в нём специальную ложу для фюрера (нем. Führerloge). Репертуарный акцент к этому времени сместился в сторону оперетты. Йоханнес Хестерс играл здесь роль известного сердцееда графа Данило в оперетте Весёлая вдова. Начиная с 1939 года, в Адмиралспаласт переместился берлинский «Метрополь-театр» (нем. Metropol-Theater), имевший своё здание на Беренштрассе (нем. Behrenstraße). В 1944 году оба театра были закрыты.
После Второй мировой войны в Адмиралспаласт, который почти не пострадал от разрушений, временно переехал ансамбль Берлинской государственной оперы. В октябре 1947 года на театральной сцене Адмиралспаласта в опере Вагнера «Тристан и Изольда» принимал участие известный американский скрипач и дирижёр Иегуди Менухин[3].
В апреле 1946 года на проходившем в Адмиралспаласте Объединительном съезде двух партий СДПГ и КПГ, действовавших в Советской зоне оккупации Германии, состоялось их слияние в новую руководящую партию СЕПГ. В театральном зале это решение скрепили своим рукопожатием Отто Гротеволь и Вильгельм Пик[3].
В выходящем на Фридрихштрассе переднем здании Адмиралспаласта некоторое время располагался Дом прессы. На месте бывшего здесь казино и кинотеатра в октябре 1953 года появилось по решению восточно-берлинского магистрата политическое кабаре «Дистель» (что в переводе означает нем. Distel — чертополох), которое открылось программой «Ура, юмор планируется!» Но задуманная, как мощное политическое оружие, антизападная направленность программ кабаре «Дистель» позднее обернулась колкой сатирой в адрес самого руководства ГДР[4].
После того, как в 1955 году Берлинская государственная опера переместилась в собственное отреставрированное здание на бульваре Унтер-ден-Линден, в Адмиралспаласт вернулся «Метрополь-театр», который до того времени занимал помещение нынешнего кинотеатра «Колоссеум» (нем. Colosseum) на Шёнхаузер-аллее. Под девизом «Снова в Метрополь» постоянный ансамбль театра ставил классические оперетты и современные мьюзиклы. «Метрополь-театр» со зрительным залом на 1400 мест привлёк много новых посетителей в Адмиралспаласт[3][5].
После падения Берлинской стены у Адмиралспаласта появились финансовые проблемы, начались малоуспешные поиски инвесторов. Несмотря на то, что театральный ансамбль настойчиво боролся за сохранение театра, в 1997 году Адмиралспаласт был закрыт.
Современное использование
|
|
| ||
Только в 2005 году, после многолетнего простаивания Адмиралспаласта, инвестор Фальк Вальтер (нем. Falk Walter) и его партнёры получили необходимые права для начала капитального санирования комплекса, чтобы постепенно восстановить его прежний блеск.
11 августа 2006 года еще не полностью отреставрированный театр (вновь под названием Адмиралспаласт) открылся показом пьесы Бертольта Брехта «Трёхгрошовая опера» в режиссерской постановке Клауса Мария Брандауэра. Празднование премьеры отметил своим участием 103-летний ветеран театра Йоханнес Хестерс, исполнивший в сопровождении биг-бэнда несколько вокальных партий с большим успехом у зрителей[3].
Всю вторую половину января 2008 года в театре Адмиралспаласт коллектив известного клоуна, актёра и режиссёра Славы Полунина выступал с программой «Snow Show» («сНЕЖНОе шоу»)[6].
В настоящее время в модернизированном комплексе зданий, помимо кабаре-театра Дистель, театра Адмиралспаласт, ресторана и бара, в боковом флигеле размещаются три радиостудии Берлина и Бранденбурга. Несмотря на сохраняющиеся финансовые трудности в связи с невыплаченными за реставрацию долгами[7], театр Адмиралспаласт анонсирует свой репертуар на год вперёд, до апреля 2012 года включительно[8].
Транспорт
Адмиралспаласт расположен в непосредственной близости от станции «Фридрихштрассе» Берлинского метро (линия U6) и от одноимённой станции
Берлинской городской электрички (линии: S1, S2, S5, S7, S9, S25, S75). Возле Адмиралспаласта по улице Фридрихштрассе идёт Берлинский трамвай (линии: M1, 12) и автобусный маршрут 147. Неподалеку от культурного комплекса, по бульвару Унтер-ден-Линден проходят также маршруты автобусов: 100, 200 и TXL.
Напишите отзыв о статье "Адмиралспаласт"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.operette-in-berlin.de/metropol/admirals.htm Der alte Admiralspalast]. // operette-in-berlin.de. Проверено 6 ноября 2011. (нем.)
- ↑ [www.stadtentwicklung.berlin.de/cgi-bin/hidaweb/getdoc.pl?LIST_TPL=lda_list.tpl;DOK_TPL=lda_doc.tpl;&KEY=obj%2009065048 Denkmale in Berlin. Admiralspalast]. // stadtentwicklung.berlin.de. Проверено 6 ноября 2011. [www.webcitation.org/68vQ4P9Pw Архивировано из первоисточника 5 июля 2012]. (нем.)
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.admiralspalast.de/doc/AP_PM_Historie_Chronik_kurz_Juni06.pdf EIN JAHRHUNDERT ADMIRALSPALAST]. // admiralspalast.de. Проверено 6 ноября 2011. [www.webcitation.org/68vQ5oGfL Архивировано из первоисточника 5 июля 2012]. (нем.)
- ↑ [www.distel-berlin.de/de/ueber-uns/portraet.html DISTEL]. // distel-berlin.de. Проверено 6 ноября 2011. [www.webcitation.org/68vQ6I23i Архивировано из первоисточника 5 июля 2012]. (нем.)
- ↑ [www.admirals-palast.de/geschichte.php3 Admiralspalast AG]. // admirals-palast.de. Проверено 6 ноября 2011. [www.webcitation.org/67XMukaEg Архивировано из первоисточника 9 мая 2012]. (нем.)
- ↑ Сергей Гаврилов. [www.euxpress.de/archive/artikel_8054.html Театрализация жизни] // Европа-экспресс, Берлин, № 5 (517), 28 января 2008.
- ↑ [www.musikmarkt.de/Aktuell/News/News/Berliner-Admiralspalast-ist-insolvent-Montag-30.-August-2010 Berliner Admiralspalast ist insolvent] // Musikmarkt, 30 августа 2010. (нем.)
- ↑ [www.admiralspalast.de/kalender.aspx Programm / Kalender]. // admiralspalast.de. Проверено 6 ноября 2011. [www.webcitation.org/68vQ7G5cK Архивировано из первоисточника 5 июля 2012]. (нем.)
Литература
- Jost Lehne: Der Admiralspalast — Die Geschichte eines Berliner 'Gebrauchs’Theaters. Berlin 2006, ISBN 978-3-937233-29-1 (нем.)
Ссылки
- [www.admiralspalast.de/ Официальный сайт] (нем.)
- [www.admirals-palast.de/ Admiralspalast] (нем.)
- [architekturmuseum.ub.tu-berlin.de/index.php?set=1&p=61&D1=Schweitzer&D2=Heinrich&D3=Admiralspalast%2C+Berlin 15 detaillierte Darstellungen des Architekten Heinrich Schweitzer zum Admiralspalast im Architekturmuseum der TU Berlin] (нем.)
Отрывок, характеризующий Адмиралспаласт
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
