Адольф I фон Альтена (архиепископ Кёльна)

Адольф I фон Альтена нем. Adolf I. von Altena
архиепископ Кёльна
1193 — 19 июня 1205
Интронизация:	27 марта 1194
Предшественник:	Бруно III фон Берг
Преемник:	Бруно IV фон Сайн
архиепископ Кёльна
апрель 1212 — 1215
Предшественник:	Дитрих I фон Генгебах
Преемник:	Энгельберт I фон Берг
Рождение:	ок. 1157
Смерть:	15 апреля 1220(1220-04-15)
Династия:	Альтена-Берг
Отец:	Эберхард I фон Альтена-Берг

Адольф I фон Альтена (нем. Adolf I. von Altena; ок. 1157 — 15 апреля 1220) — архиепископ Кёльна в 1193—1205, 1212—1215, сын графа Альтена Эберхарда I.

Биография

Адольф происходил из могущественной и разветвлённой династии Альтена-Берг, правившей в графстве Берг. В XII веке представители династии приобрели значительное влияние на Кёльнское архиепископство. В период 1131—1225 годов пятеро представителей династии становились архиепископами Кёльна.

Как младший сын, Адольф избрал духовную карьеру, в то время как его старшие братья разделили между собой Бергское графство. В 1177 году Адольф был канонником в Кёльне. В 1183 году Адольф стал деканом Кёльнского собора, а в 1191 — его пробстом.

В 1194 году дядя Адольфа, архиепископ Кёльна Бруно III фон Берг, отказался от поста архиепископа. На его место был назначен Адольф. Епископское посвящение провёл 27 марта архиепископ Мюнстера Герман II фон Канцеленбоген.

Став архиепископом, Адольф стал одним из лидеров оппозиции Гогенштауфенам на северо-западе Священной Римской империи. В 1194 году Адольф содействовал освобождению из плена короля Англии Ричарда I Львиное Сердце, после чего в феврале торжественно встречал его в Кёльне. Позже Адольф выступал против планов императора Генриха VI сделать корону правителя Священной Римской империи наследственной в доме Гогенштауфенов. В рождество 1195 года Адольф отказался поддержать императора, желавшего назначить римским королём своего малолетнего сына Фридриха.

После неожиданной смерти в 1197 году императора Генриха VI в Германии разгорелась борьба за его наследство. Единственному сыну Генриха, Фридриху, было всего 3 года. Отстаивать его права попытался младший брат покойного императора, герцог Швабии Филипп. В момент смерти брата он был в Италии. Узнав о случившемся он был вынужден оставить племянника в Сицилии, а сам с большим трудом смог добраться в Германию. Там он довольно быстро понял что отстаивать права племянника ему будет трудно. Сторонники Гогенштауфенов убедили его принять корону самому. 6 марта 1198 года в Ихтерсхаузене, а затем 8 марта на съезде знати в Мюльхаузене Филипп был избран королём Германии (римским королём). 6 сентября он был коронован в Майнце архиепископом Тарентеза Эмо. Незадолго до этого вдова Генриха VI, королева Констанция, для того чтобы обеспечить своему сыну сицилийскую корону, выгнала всех германских сподвижников своего мужа. В итоге Сицилийское королевство, королём которого 3 сентября 1198 года был коронован четырёхлетний Фридрих, снова обособилось от империи.

Но противники Гогенштауфенов в империи, которых возглавлял Адольф, отказались поддержать выбор королём Филиппа Швабского. Они обвинили Филиппа в том, что он нарушил присягу своему племяннику и выдвинули своего кандидата. Им оказался представитель династии Вельфов Оттон Брауншвейгский, младший сын Генриха Льва, лишённого в своё время императором Фридрихом I Барбароссой большей части своих владений. Матерью Оттона была английская принцесса Матильда, а сам он был воспитан при английском дворе, где жил с восьмилетнего возраста. Его дядя, король Англии Ричард I Львиное Сердце, передал Оттону в 1196 году в ленное владение графство Пуатье.

9 июня в Кёльне противники Гогенштауфенов выбрали королём Германии Оттона, а 12 июля архиепископ Адольф короновал его в Ахене. Таким образом, в Германии оказалось одновременно 2 правителя. Филипп был коронован подлинными королевскими регалиями, но в «неправильном месте» (Майнце вместо Ахена) и «неправильным» архиепископом (Тарантеза, а не Кёльна), однако при коронации «правильным» архиепископом в Ахене Оттона Брауншвейгского не использовались подлинные регалии. Оттона поддерживал его дядя Ричард Английский, в то время как Филипп обратился за поддержкой к королю Франции Филиппу II Августу, враждовавшему с Англией.

При таком положении выросло положение папы римского, которым в 1198 году стал Иннокентий III. Он решил воспользоваться обстоятельствами для того, чтобы упрочить положение папской курии в империи. Этому способствовало и то, что умершая в том же 1198 году королева Сицилии Констанция назначила опекуном своего сына Фридриха папу Иннокентия, признав его, кроме того, сюзереном Сицилийского королевства. Иннокентий III желал ослабить позиции Гогентауфенов в Италии. В результате 1 марта 1201 года папа признал право на престол за Оттоном, а в июне того же года выпустил Нейсский конкордат, в котором оговорил, что принимает под свою руку владения в Северной Италии.

Но к 1204 году позиции Оттона Брауншвейгского ослабли. Многие феодалы перешли на сторону Филиппа Швабского. В их числе оказался и Адольф, который 6 января 1205 года в Ахене повторно короновал Филиппа Швабского. Эта коронация вызвала недовольство папы Иннокентия III, который 19 июня 1205 года объявил о смещении Адольфа с поста архиепископа Кёльна. Уже в июле преемником Адольфа был выбран Бруно IV фон Сайн.

Однако Адольф не думал отступаться от своих прав, в результате в Кёльне фактически оказалось два архиепископа. В 1207 году Адольф появился в Риме, где пытался судился с архиепископом Бруно, пытаясь вернуть себе Кёльн. Однако успеха он не добился.

Политическая ситуация в империи изменилась после убийства в Бамберге 21 июня 1208 года Филиппа Швабского. Лишившись поддержки Филиппа, Адольф был вынужден подчиниться папе, признав своего соперника архиепископом. За это он получил годовую ренту в размере 250 марок.

В том же 1208 году умер архиепископ Бруно IV, его преемником при поддержке короля Оттона IV Брауншвейгского стал Дитрих I фон Генгебах. Однако новый архиепископ не обладал политической гибкостью. 18 ноября 1210 года папа Иннокентий III, недовольный тем, что коронованный в 1209 году императорской короной Оттон не сдержал своих обещаний, отлучил его от церкви. Архиепископ Дитрих, бывший сторонником императора, отказался подчиниться и проигнорировал отлучение. В итоге в марте 1212 года он был смещён. Архиепископом Кёльна был снова назначен Адольф.

Однако Дитрих отказался подчиниться, в результате чего в Кёльне вновь оказалось два архиепископа. Споры за власть в Кёльне между Дитрихом и Адольфом продолжались до 1215 года. К тому времени после поражения в битве при Бувине император Оттон IV фактически лишился власти, которая перешла в признанному в 1212 году германским королём Фридриху II Гогенштауфену, сыну императора Генриха VI. В 1216 году новым архиепископом был выбран двоюродный брат Адольфа — пробст Кёльнского собора Энгельберт, сын графа Берга Энгельберта I. Адольф же стал викарием в архиепископстве, но вскоре удалился в Нойс, где жил в уединении до самой смерти.

Умер Адольф 15 апреля 1220 года.

Литература

• Alfred Winkelmann.. Adolf I. (Erzbischof von Köln) // Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). — Bd. 1. — Lpz.: Duncker & Humblot, 1875. — S. 115—117. (нем.)
• Herbert Grundmann, [daten.digitale-sammlungen.de/0001/bsb00016233/images/index.html?seite=102 Adolf I.] // Neue Deutsche Biographie (NDB). Band 1. — Berlin: Duncker & Humblot, 1953. — P. 82 f.
• Alois Gerlich. Adolf I. von Altena // Lexikon des Mittelalters. Bd. 1, dtv. — München, 2002. — P. 159. — ISBN 3-423-59057-2.
• Wilhelm Janssen,. Geschichte des Erzbistums Köln. Band II.I. — Köln, 1995.

Ссылки

• [www.manfred-hiebl.de/genealogie-mittelalter/berg_und_altena_grafen_von/adolf_1_von_altena_erzbischof_von_koeln_+_1220.html Adolf I. von Altena Erzbischof von Köln] (нем.). Mittelalterliche Genealogie im Deutschen Reich bis zum Ende der Staufer. Проверено 24 декабря 2011. [www.webcitation.org/67dABTs7Q Архивировано из первоисточника 13 мая 2012].
• [fmg.ac/Projects/MedLands/FRANCONIA%20%28LOWER%20RHINE%29.htm#EberhardBergAltenadied1180B GRAFEN von BERG] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 24 декабря 2011.
• Егер О.. Всемирная история: в 4 томах. — СПб.: Полигон; М.: АСТ, 1999. — Т. 3: Новая история. — 719 с. — 5000 экз. — ISBN 5-17-003141-6.

Отрывок, характеризующий Адольф I фон Альтена (архиепископ Кёльна)

Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.


Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.
– Вот, по крайней мере, мы вами теперь вполне воспользуемся, милый князь, – говорила маленькая княгиня, разумеется по французски, князю Василью, – это не так, как на наших вечерах у Annette, где вы всегда убежите; помните cette chere Annette? [милую Аннет?]
– А, да вы мне не подите говорить про политику, как Annette!
– А наш чайный столик?
– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]