Адрианов, Сергей Александрович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сергей Александрович Адрианов
Место рождения:

Томск, Российская империя

Место смерти:

Ленинград, РСФСР, СССР

Род деятельности:

литературный критик, публицист, историк литературы, переводчик

[az.lib.ru/a/adrianow_s_a/ Произведения на сайте Lib.ru]

Серге́й Алекса́ндрович Адриа́нов (18 [30] июня 1871, Томск — 25 января 1942, Ленинград) — русский литературный критик, публицист, историк литературы, переводчик.





Биография

Родился в городе Томск, в семье писаря из канонистов.

Учился в Томской и Нежинской гимназиях. В 1888 году обосновался в Санкт-Петербурге. В 1892 году окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета.

С 1896 по 1908 состоял сотрудником Археографической комиссии. Преподавал в гимназиях Череповца, Санкт-Петербурга, в Женском педагогическом институте. В 1905 году Адрианов стал приват-доцентом Санкт-Петербургского университета по кафедре русской словесности. В 1912 году назначен преподавателем Женского Педагогического Института (ныне РГПУ им. А. И. Герцена) и затем избран в нем профессором. Выезжал с лекциями на темы литературы в различные города России.

Революцию принял сразу, много работал по рабочим и красноармейским клубам, организовал при Сорабисе Лекторское бюро и был его председателем. Участвовал в 1918 году в Московском съезде по реформе высшей школы, был членом бюро съезда и его докладчиком. В 1919 году участвовал в съезде по реформе педагогического образования, был членом от правительства в комиссии по слиянию трех ленинградских университетов.

В 1919 году работал в I Петроградском университете и состоящем при нем Педагогическом Институте, а также на высших курсах Лесгафта. Кроме того, не раз командировался для прочтения лекций красноармейцам и матросам. После революции преподавал в 1-м Высшем педагогическом институте, занимался переводами.

Литературная деятельность

Дебютировал в печати рецензией в журнале «Исторический вестник» (1890). Печатался в «Журнале министерства народного просвещения», «Литературном вестнике», «Вестнике Европы», где с 1909 заведовал отделом критики и одобрительно писал о произведениях А. И. Куприна, М. М. Пришвина, Максима Горького и критично — о В. Я. Брюсове, Андрее Белом, Вяч. Иванове.

Сотрудничал также в газетах «Страна» (19061907), «Слово» (редактор в 1909), «Русское слово», «Русская молва» (редактор в 19121913), «Русская воля». Был одним из главных редакторов «Русской энциклопедии» (т. 1—11, 19111915), одним из инициаторов и авторов «Словаря литературных типов»; автор статей в «Русском биографическом словаре».

После 1917 года переводил произведения Р. Тагора, Г. Келлера, Ф. Геббеля, Джека Лондона, О. Генри, Г. Уэллса. Эпизодически обращался к «Слову о полку Игореве».

Напишите отзыв о статье "Адрианов, Сергей Александрович"

Литература

  • Магомедова Д. М., Белодубровский Е. Б. Адрианов Сергей Александрович // Русские писатели 1800—1917. Биографический словарь / П. А. Николаев (гл. ред.). — М.: Сов. энциклопедия, 1989. — Т. 1: А—Г. — С. 25—26.

Ссылки

  • Творогов О. В. [feb-web.ru/feb/slovenc/es/es1/es1-0371.htm?cmd=2&istext=1 Адрианов Сергей Александрович]. Энциклопедия «Слова о полку Игореве». Проверено 6 января 2009. [www.webcitation.org/65RqJhV5A Архивировано из первоисточника 14 февраля 2012].
  • Сидорчук И.В., Жуковская Т.Н. [www.bioslovhist.history.spbu.ru/component/fabrik/details/1/12.html Адрианов Сергей Александрович // Сетевой биографический словарь историков Санкт-Петербургского университета XVIII-XX вв. СПб., 2012-2014.]
  • [az.lib.ru/a/adrianow_s_a/ Сочинения Адрианова: Классика]

Отрывок, характеризующий Адрианов, Сергей Александрович

Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.