Адырхаева, Светлана Дзантемировна

Светлана Адырхаева
Адырхаты Дзантемыры чызг Светланæ
Место рождения:	с. Хумалаг, Кировский район, Северо-Осетинская АССР, РСФСР, СССР
Профессия:	артистка балета, балетный педагог
Годы активности:	1955 — наст. время
Театр:	Большой театр
Награды:

Светла́на Дзантеми́ровна Адырха́ева (род. 12 мая 1938, с. Хумалаг, Северо-Осетинская АССР, РСФСР, СССР) — артистка балета и педагог, прима-балерина Большого театра в 1960—1988 годах. Народная артистка СССР (1984).

Биография

Родилась 12 мая 1938 года в селе Хумалаг (ныне — в Правобережном районе Северной Осетии, Россия). В 1946 году в составе национальной группы поступила в Ленинградское хореографическое училище (ныне Академия русского балета имени А. Я. Вагановой. Училась по классу Варвары Мей (младшие классы) и Елены Ширипиной.

После выпуска в 1955 году была принята в труппу Челябинского театра оперы и балета, в 1958—1960 годах танцевала в Одесском театра оперы и балета. В 1960 году выступила в Москве в рамках Декады литературы и искусства Северо-Осетинской АССР, после чего получила приглашение Большого театра исполнить партию Одетты-Одиллии в балете «Лебединое озеро».

Была солисткой Большого театра до 1988 года. Занималась в классе Асафа Мессерера. Позировала для фотографий его учебника «Уроки классического танца».

Поступив на балетмейстерское отделение Института театрального искусства, параллельно в 1978—1981 годах преподавала там методику классического танца. Получила диплом в 1980 году. В 1991—1996 годах вместе с мужем, танцовщиком Алексеем Закалинским создала собственную труппу «Театр балета Светланы Адырхаевой» и была её художественным руководителем. В 1995—2001 годах преподавала классический танец в Академии хореографии Нового гуманитарного университета Наталии Нестеровой.

С 1997 года — председатель Ассоциации деятелей хореографического искусства.

В 2001 году вернулась в Большой театр в качестве педагога. Репетирует с такими артистками, как Анна Антоничева, Екатерина Крысанова, Евгения Образцова, Анастасия Сташкевич, Анастасия Яценко, Анастасия Горячева, Мария Семеняченко и другие.

С 2013 года — член Художественного совета балетной труппы Большого театра.

Семья

Светлана Адырхаева была замужем за танцовщиком, балетмейстером и педагогом Алексеем Закалинским (1941—2009). В 1969 году у них родилась дочь Фатима.

Признание и награды

• 1958 — I премия Всесоюзного фестиваля музыкальных театров, ансамблей и хоров, Москва
• 1960 — Заслуженная артистка Северо-Осетинской АССР, Орден «Знак Почёта»
• 1963 — Народная артистка Северо-Осетинской АССР
• Заслуженная артистка РСФСР
• 1974 — Народная артистка РСФСР
• 1976 — Орден Трудового Красного Знамени
• 1984 — Народная артистка СССР
• 2008 — Народная артистка Республики Южная Осетия
• 2009 — приз «Душа танца» журнала «Балет» в номинации «Мэтр танца»
• 2013 — Орден «Слава Осетии» и Орден Почёта Южной Осетии
• 2014 — Медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени
• Медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина»
• Медаль «Во Славу Осетии»

В 2001 году имя Светланы Адырхаевой было присвоено Владикавказской балетной школе-студии.

В честь 75-летия балерины 27 октября 2013 года на основной сцене Большого театра был проведён гала-концерт.

Репертуар

Челябинский театр оперы и балета им. М. И. Глинки

• Зарема, «Бахчисарайский фонтан» Б. Асафьева
• Уличная танцовщица, «Дон Кихот» Л. Минкуса 
• Флёр де Лис, «Эсмеральда» Ц. Пуни в редакции Р. Глиэра
• Половчанка, «Половецкие пляски» из оперы А. Бородина «Князь Игорь»

В качестве солистки Большого театра:

• 1971 — Одетта—Одиллия, «Лебединое озеро» П. Чайковского
• 1976 — Китри, «Дон Кихот» Л. Минкуса
• 1977 — Солистка, «Гран па» из балета «Пахита»

Одесский театр оперы и балета

• Никия, «Баядерка» Л. Минкуса
• Принцесса Будур, «Алладин и волшебная лампа» Б. В. Савельева 

Большой театр

• 1960 — Одетта и Одиллия, «Лебединое озеро» П. И. Чайковского, хореография М. Петипа и Л. Иванова, редакция А. Горского в постановке А. Мессерера
• 1960 — Уличная танцовщица, «Дон Кихот» Л. Минкуса, хореография М. Петипа в редакции А. Горского 
• 1962 — Зарема, «Бахчисарайский фонтан» Б. Асафьева, хореография Р. Захарова
• 1962 — Гаянэ, «Гаянэ» А. Хачатуряна, хореография В. Вайнонена
• 1962 — Солистка, номер «Вальс-каприс» из программы «Русские миниатюры» на музыку А. Алябьева, М. Глинки, А. Даргомыжского, А. Лядова, П. Чайковского, хореография В. Варковицкого 
• 1963 — Осень, «Золушка» С. Прокофьева, хореография Р. Захарова 
• 1963 — Хозяйка Медной горы, «Каменный цветок» С. Прокофьева, хореография Ю. Григоровича 
• 1963 — Фея смелости, «Спящая красавица» П. Чайковского, хореография М. Петипа в редакции Ю. Григоровича
• 1964 — Принцесса Флорина, Фея бриллиантов, «Спящая красавица» П. Чайковского, хореография М. Петипа в редакции Ю. Григоровича 
• 1964  — Повелительница дриад, «Дон Кихот» Л. Минкуса, хореография М. Петипа в редакции А. Горского
• 1965 — Мехмене Бану, «Легенда о любви» А. Меликова, хореография Ю. Григоровича 
• 1968 — Эгина, «Спартак» А. Хачатуряна, хореография Ю. Григоровича
• 1972 — Китри, «Дон Кихот» Л. Минкуса, хореография М. Петипа в редакции А. Горского
• 1975 — Одетта—Одиллия, «Лебединое озеро» П. Чайковского, хореография М. Петипа и Л. Иванова, редакция Ю. Григоровича 
• 1976 — Беатриче, «Любовью за любовь» Т. Хренникова, хореография В. Боккадоро
• 1977 — Магнолия, «Чиполлино» К. Хачатуряна, хореография Г. Майорова 
• 1977 — Фрейлина, «Подпоручик Киже» на музыку С. Прокофьева, хореография А. Лапаури и О. Тарасовой 
• 1981 — Бахор, «Индийская поэма» на музыку У. Мусаева, постановка Ю. Скотт и Ю. Папко 

Гастроли

Гастролировала в Японии, Италии, Англии, Франции, Египте, Венгрии, Австрии, Индии, Бирме, Югославии, Мексике, Румынии, Турции, Сирии, на Кубе а также в странах Южной Америки и Африки.

• 1964, «Фестивальный балет», Лондон — Фея Драже, «Щелкунчик» П. Чайковского, хореография В. Вайнонена
• 1965, Туркменский театр оперы и балета им. Махтумкули, Ашхабад — Одетта-Одиллия, «Лебединое озеро» П. Чайковского, хореография Ю. Григоровича
• 1971, Челябинский театр оперы и балета — Одетта-Одиллия, «Лебединое озеро» П. Чайковского, хореография Ю. Григоровича
• 1972, Париж — Эгина, «Спартак» А. Хачатуряна, хореография Ю. Григоровича
• 1976, Челябинский театр оперы и балета — Китри, «Дон Кихот» Л. Минкуса
• 1977, Афины — Эгина, «Спартак» А. Хачатуряна, хореография Ю. Григоровича
• 1979, Северо-Осетинский театр оперы и балета, Владикавказ — Чабахан, «Хетаг» Д. Хаханова, хореография А. Закалинского
• 1985, Куйбышевский театр оперы и балета — Жизель, «Жизель» А. Адана в редакции А. Шелест

Постановки

• 1977, Челябинский театр оперы и балета — «Гран па» из балета «Пахита» (совместно с Алексеем Закалинским)
• 1991, Театр балета Светланы Адырхаевой — «Осенние сильфы» на музыку К. М. фон Вебера (совместно с Алексеем Закалинским)

Фильмография

• 1980 — «Большой балет», фильм-концерт
• 1991 — «Откровения балетмейстера Федора Лопухова», документальный фильм

Ссылки

• [www.bolshoi.ru/persons/ballet/435 Светлана Адырхаева] // сайт Большого театра

Отрывок, характеризующий Адырхаева, Светлана Дзантемировна

– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.


В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.