Ад, или Досье на самого себя

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ад или Досье на самого себя»)
Перейти к: навигация, поиск
Ад, или Досье на самого себя
Жанр

драма

Режиссёр

Геннадий Беглов

Продюсер

Владимир Голышков
Пётр Орлов

Автор
сценария

Геннадий Беглов

В главных
ролях

Дмитрий Комов
Наталья Дикарева
Владимир Кнат
Николай Рудик
Ирина Комова
Юрий Беляев

Оператор

Константин Рыжов

Композитор

Борис Грабовский

Кинокомпания

ТО «Экран»
Ленфильм

Длительность

143 мин.

Страна

СССР СССР

Год

1989

IMDb

ID 0149585

К:Фильмы 1989 года

«Ад, или Досье на самого себя» — советский двухсерийный художественный телефильм Геннадия Беглова, снятый в 1989 году. Сюжет фильма основан на автобиографической повести Геннадия Беглова «Досье на самого себя».





Сюжет

Конец 40-х годов XX века. Молодой режиссёр Виктор Костров влюблён в дочь офицера НКВД. Отцу не по нраву ухажёр его дочери и по его доносу Виктора арестовывают. Теперь ему предстоит пережить все ужасы сталинского ГУЛага.

В ролях

и другие…

Съёмочная группа

  • Автор сценария: Геннадий Беглов
  • Режиссёр постановщик: Геннадий Беглов
  • Главный оператор: Константин Рыжов
  • Главный художник: Юрий Пашигорев
  • Композитор: Борис Грабовский
  • Звукорежиссёр: Герман Пронин, Элеонора Казанская
  • Директор: Владимир Голышков, Пётр Орлов.

Награды

  • Приз кинофестиваля «Дебют» в Москве в 1990 году.
  • В марте 2008 года Дмитрий Комов за главную роль в фильме «Ад, или досье на самого себя» был награждён золотой медалью «Национальное достояние» благотворительного фонда «Меценаты столетия» с формулировкой «за благородство помыслов и дел».

Интересные факты

  • «Ад, или Досье на самого себя» известен как «первый народный фильм»[1][2]. Деньги на его съёмки собирали в виде добровольных пожертвований[3].
  • Съёмки фильма проходили в Ленинграде и в его пригороде[2].
  • Премьерный показ фильма был организован специально для жертв сталинских репрессий[2].
  • У фильма практически не было проката, он был признан «художественно несостоятельным» на худсовете Ленфильма[3].
  • Информация о фильме отсутствует в Аннотированном каталоге фильмов киностудии Ленфильм (1918-2003).

Напишите отзыв о статье "Ад, или Досье на самого себя"

Примечания

  1. [www.rg.ru/2009/07/16/kino.html Как снять кино без денег, рассказывает режиссёр Дмитрий Долинин]
  2. 1 2 3 [web.archive.org/web/20080516025454/komovdmitry.narod.ru/photoalbumkino.html Интервью с Дмитрием Комовым о фильме «Ад, или Досье на самого себя»]
  3. 1 2 [old.russiancinema.ru/template.php?dept_id=3&e_dept_id=5&e_chrdept_id=2&chr_year=1988&e_chr_id=175 В эфире «Пятого колеса» режиссёр Геннадий Беглов просит у зрителей денег на фильм]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Ад, или Досье на самого себя

– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.