Ад и небо

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ад и небо
Piekło i niebo
Жанр

Фантастическая комедия

Режиссёр

Станислав Ружевич

Автор
сценария

Корнель Филипович,
Тадеуш Ружевич

В главных
ролях

Казимеж Опалиньский,
Марта Липиньская,
Эльжбета Старостецкая,
Тадеуш Плюциньский

Оператор

Курт Вебер

Композитор

Войцех Киляр

Кинокомпания

Творческое объединение «Ритм»

Длительность

91 мин.

Страна

Польша Польша

Язык

польский

Год

1966

IMDb

ID 0060833

К:Фильмы 1966 года

«Ад и небо» (польск. Piekło i niebo) — художественный фильм польского режиссёра Станислава Ружевича 1966 года. Основан на произведении Корнеля Филиповича и Тадеуша Ружевича.





Сюжет

Автобус, на котором путешествовал дед Игнатий Засада, попал в автокатастрофу. Жертвы автокатастрофы попали на Страшный Суд, где решается, кто отправится в ад, а кто в рай. Петрусь, внук Игнатия, побывав и в аду, и в раю, сказал, что ему больше нравится на Земле, куда они с дедушкой после многочисленных приключений и вернулись.

В ролях

Съёмочная группа

Напишите отзыв о статье "Ад и небо"

Литература

  • Film polski a–z / Jerzy Marchewka. — Toruń: Wydawnictwo Teresa i Jerzy Marchewka, 2005. — 180 с. ISBN 83-917860-8-0.

Ссылки

  • [www.filmpolski.pl/fp/index.php/121802 Описание фильма (pl)] на сайте filmpolski.pl
  • [fototeka.fn.org.pl/strona/wyszukiwarka.html?pageNumber=1&sort=alfabetycznie&howmany=48&key=Piek%C5%82o+i+niebo&search_type_in=tytul&result%5B%5D=4281&lastResult%5B%5D=4281&filter%5BrodzajZdjecia%5D%5B%5D=do+filmu Кадры из фильма на сайте fototeka.fn.org.pl]

Отрывок, характеризующий Ад и небо

Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.