Ажгон

Ажгон
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Цветковые Класс:  Двудольные Надпорядок:  Asteranae Порядок:  Зонтикоцветные Семейство:  Зонтичные Род:  Айован Вид:  Ажгон
Международное научное название
Trachyspermum ammi (L.) Sprague ex Turrill
Синонимы
Ammi copticum L. Carum ajowan ined. Carum copticum (L.) C.B.Clarke Sison ammi L. basionym Trachyspermum copticum (L.) Link
Систематика на Викивидах Поиск изображений на Викискладе </tr> GRIN   [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomydetail.aspx?id=36803 t:36803] IPNI   [www.ipni.org/ipni/simplePlantNameSearch.do?find_wholeName=Trachyspermum+ammi&output_format=normal&query_type=by_query&back_page=query_ipni.html ???] TPL   [www.theplantlist.org/tpl1.1/search?q=Trachyspermum+ammi ???]

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Ажго́н, или Айова́н души́стый, или Инди́йский тмин, или Ко́птский тмин, или Ша́брий (лат. Trachyspérmum ámmi) — однолетнее пряное растение; вид рода Айован семейства Зонтичные, родом из Южной Индии. Это растение называют также «зирой», но это же название нередко относят и к другим растениям (например, к Cuminum cyminum).

Биологическое описание

Однолетнее растение со стержневым веретенообразным корнем.

Стебель прямостоячий, ветвистый от основания, бороздчатый, 20—60 см высоты, при выращивании на поливных землях — до 100—120 см. Ветвление начинается от корневой шейки; ветви хорошо облиственные.

Листья сизо-зелёные очерёдные, влагалищные, постепенно уменьшающиеся к верхушке стебля, дважды или трижды перисторассечённые с мелкими линейными заострёнными, цельнокрайними сегментами, 7—12 мм длины и 0,2—0,3 мм ширины.

Цветки мелкие (1,7—2,7 мм в диаметре), собраны в сложные 6—12-лучевые зонтики 3—5 см в диаметре, на длинных цветоносах; обёртка зонтиков и обёрточки состоят из трёх — пяти линейно-ланцетных или трёхраздельных, по краю узкоплёнчатых листочков с оттянутой верхушкой. Зубцы чашечки тупые, слабо заметные, яйцевидные, толстоватые. Венчик белый или светло-фиолетовый, пятилепестный; лепестки глубоковыемчатые с загнутой внутрь верхушкой, снаружи слегка опушённые, обратно-сердцевидные, неравнодвулопастные. Тычинок пять, чередующихся с лепестками; нити их в начале согнуты внутрь, пыльники фиолетовые. Пестик с нижней двугнёздной завязью; подстолбие коническое; столбики длиннее подстолбия, с головчатыми рыльцами. Цветёт в июне — июле.

Зрелые плоды ажгона от серо-зелёной до тёмно-коричневой окраски, содержат по два семени, размером и формой похожие на сельдерейные, на вкус горьковатые, с сильным своеобразным пряным ароматом, напоминающим чабрец. Двусемянки ребристые, шероховатые от многочисленных пузыревидных беловатых сосочков, яйцевидные, около 2—2,5 мм длины и 1,5—2,2 мм ширины. Полуплодики с пятью тупыми рёбрышками, разделёнными более тёмными ложбинками, под которыми находятся секреторные канальцы. Вес 1000 «семян» (полуплодиков) 0,3—0,35 г. Плоды созревают в августе — сентябре.

Распространение и экология

Родиной считается Индия, где растение издавна возделывается. В диком виде не встречается, а культивируется в Северной и Восточной Африке, Юго-Восточной Азии, Афганистане, Иране, Китае и других странах Востока.

Химический состав растительного сырья

Все части растения содержат эфирное масло, его содержание максимально в плодах (2—11 %). Масло представляет собой бесцветную или коричневатого цвета жидкость с резким жгучим вкусом и сильным запахом тимола, содержание которого в масле достигает 30—40 % (40—60 %). Ажгон цветёт неравномерно, поэтому на одном и том же растении можно найти зонтики в разных фазах развития. Физические константы и состав эфирного масла сильно изменяются в зависимости от стадии вегетации растения. Во всех случаях максимальное содержание эфирного масла наблюдается в зонтиках в фазу молочной спелости семян, независимо от порядка, к которому принадлежат зонтики. В эфирном масле из растений в фазе полного цветения содержится наибольшее количество n-цимола и сравнительно немного γ-терпинена и парафина. В масле из зрелых плодов зонтиков 1-го и 2-го порядков содержится много тимола (однако абсолютное количество тимола в масле достигает максимума в период молочной зрелости семян, когда фактически заканчивается его синтез), n-цимола, дипентена, α-терпинена, карвакрола. Кроме этого, в состав масла входят α- и β-пинены, β-фелландрен, до 20—30 % жирного масла, в состав которого входят глицериды петрозелиновой кислоты(48 %) и 15—17 % протеина.

Использование

Плоды и зелень айована, обладающие острым вкусом и пряным ароматом, применяют в кулинарии в качестве пряной приправы. Наиболее широко используют плоды в Индии и Средней Азии. Ажгон не относится к самым распространённым специям. В Индии его добавляют к овощным блюдам, в Африке — к мясным. В Средней Азии используют в основном семена ажгона, которые считаются незаменимой добавкой для плова. Входят они и в состав традиционных супов. Ажгон присутствует в некоторых вариантах карри.

Эфирное масло и плоды ажгона создают приятную ароматическую композицию при ароматизации пищевых продуктов и различных напитков.

Плоды и тимол, выделяемый из эфирного масла, используют в медицине в качестве антисептического, ранозаживляющего и противоглистного средств. Плоды используют в Индии в качестве средства против холеры, колик и др.

Эфирное масло получают перегонкой паром измельчённых или неизмельчённых плодов. Выход масла колеблется от 2,5 % до 5 %. Масло применяется, главным образом, для получения тимола. Тимол извлекается из масла раствором едкого натра. Отделяемая при этом смесь терпенов используется как отдушка для мыла. Отходы эфирномасличного производства идут на корм скоту.

Возделывание в культуре

Для посевов ажгона наиболее пригодны участки с плодородными лёгкими, средними суглинистыми или супесчаными водопроницаемыми незасолёнными почвами. Посев семян производится после прогревания почвы до 8—10 °C на глубину 1,5—2 см. Посевы прикатывают лёгким катком. Всходы айована при нормальных условиях появляются на 15—20-й день. Для ускорения всходов и сокращения вегетационного периода семена подвергают ферментации: погружают в мешках на 10—15 минут в воду, нагретую до 45 °C, затем переносят в воду с комнатной температурой на пять часов. Когда семена набухнут, их выдерживают два — три дня при температуре 18—22 °C. Когда 3—5 % семян наклюнутся, их подсушивают до сыпучего состояния. Ферментация ускоряет появление всходов на 5—10 дней и на несколько дней сокращает вегетационный период, равный в среднем 130—150 дням. Уход заключается в периодическом рыхлении междурядий и полке сорняков. При культуре с искусственным орошением проводят три — пять поливов. После каждого полива почву в междурядьях разрыхляют. Уборку производят при побурении плодов в центральных зонтиках, в фазе между восковой и полной зрелостью, что обычно наступает в начале октября. Растения вяжут в снопики, которые ставят для просушки на 5—6 дней в суслоны по 10—15 штук, после чего обмолачивают. Урожайность плодов в условиях полива 8—10 ц/га.

Литература

• Дудченко Л. Г., Козьяков А. С., Кривенко В. В. Пряно-ароматические и пряно-вкусовые растения: Справочник / Отв. ред. К. М. Сытник. — К.: Наукова думка, 1989. — 304 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-12-000483-0.

Ссылки

• [kuking.net/8_947.htm АЖГОН]
• [www.theepicentre.com/Spices/ajowan.html Ajwain]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Ажгон

Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…