Азавак

Азавак
Азавак
Происхождение
Страна	Мали
Время	1981
Характеристики
Рост	кобели: 64—74 см суки: 60—70 см
Вес	кобели: 20—25 кг суки: 15—20 кг
Классификация МКФ
Группа	10
Секция	3
Номер	[www.fci.be/uploaded_files/307gb98_en.doc 307]
Породы собак на Викискладе

Азавак — африканская борзая афро-азиатского типа, появилась в Европе около 1970 г. из стран среднего течения реки Нигер, а также долины Азавак (вади Азавак). В течение столетий азавак был компаньоном кочевников южной Сахары. Для людей Сахеля и Южной Сахары азавак выполняет 3 отдельные, но неразделимо взаимосвязанные функции: охранник, охотник, и знак статуса. Анатомия азавака обусловлена эстетическими критериями культур Сахеля и суровыми условиями, в которых азавак был изолирован на протяжении тысячелетий.

Порода была официально зарегистрирована FCI в 1981 году.

Стандарт породы

Характеристики породы азавак определяются стандартом FCI № 307 (последний официально утверждённый стандарт).

Общий вид

Благодаря своей скелетной системе, которая отличается прямыми архитектурными линиями и очень открытыми углами сочленений, азавак создает общее впечатление сухости, но гармоничности. Азавак кажется высоким из-за длинных конечностей и относительно короткой спины; однако, это среднего размера борзая, типичная высота в холке которой варьируется от 55 до 71 см и масса от 13,5 до 25 кг.

Переносимость высокой температуры

Морфологически азавак великолепно приспособлен к сильной жаре пустыни. Мускулатура азавака сухая, плоская, мышцы косо прикреплены к костям для создания максимально охлаждающей поверхности. Кожа азавака тонкая, большое количество сосудов кожи придают ей функцию теплообменника, охлаждающего кровь. Шерсть азавака короткая, тело без лишней жировой ткани. Общая морфология, «экономия движений» и способность эффективно излучать накопленное тепло обеспечивают азаваку скорость и великолепную выносливость. Азавак способен снова и снова гнать зайца в сильную жару.

Темперамент

Азавак — типичная собака «одного хозяина», у азавака крайне развито чувство территории. Подозрительный и неконтактный, даже после тысячелетней истории одомашнивания, азавак все ещё демонстрирует поведение дикого животного. Очень независимый и эмоционально сдержанный, азавак может быть довольно нежным и ласковым с теми к кому расположен. В культуре Сахеля азавак высоко ценится за «djikku» — силу характера — которая считается признаком благородства. Чрезмерная общительность нетипична.

Голова

В меру длинная и довольно узкая, череп в меру широкий. Уши висячие и плоские, довольно широкие у основания и очень подвижные. Глаза широко посажены для оптимизации бинокулярного (стереоскопического) зрения. Глаза косо поставлены (наружные углы выше внутренних), большие, миндалевидной формы, веки пигментированы, цвет глаз варьируется от темно-коричневого до янтарного. Зубы сильные и крупные, прикус ножницеобразный. Нос пигментирован.

Шея

Прямая, гибкая с высоким выходом. Умеренная длина шеи усиливает общее впечатление длинноногой собаки с короткой спиной.

Передние конечности и грудь

Кости передних конечностей вытянутые и вертикальные, плотные и точеные, без намёка на слабость. Холка выражена, ребра длинные и плоские. Заметное расстояние от края локтя до основания груди обусловлено очень открытым углом между лопаткой и плечевой костью (углом плеча) и высоким положением основания груди. Грудинная кость короткая и изогнутая, живот резко подобран, что создает четкую килевидную линию низа. Сочетание этих особенностей усиливает общее впечатление элегантности и статности.

Задние конечности

Маклоки выступающие, круп круто покатый, большой угол крупа отражает большой угол лопатки. Угол коленного сочленения открытый, коленные суставы расположены высоко, скакательные суставы расположены близко к земле. Вертикальное выпрямление тазобедренного сочленения и лап Азавака в стойке — что создает впечатление саблистости — исконная характеристика животных, хорошо приспособленных к экономии движений в условиях пустыни.

Поясница и спина

Линия верха спускается от верхнего переднего края подвздошной кости (маклока) к холке, и создает впечатление, что маклоки выше холки. На самом деле холка и маклоки на одном уровне. Поясница короткая, сухая и прямая.

Лапы

Стремятся к округлой форме («кошачьей»), сильные, среднего размера, с четкими и высокими суставами пальцев.

Движения

Упругие, грациозные и эффективные, для движений азавака характерны особенности движений диких животных, как следствие примитивного происхождения породы. Свобода в плечах и тазобедренных суставах обусловливает свободное поступательное движение. При рыси лапы едва поднимаются над поверхностью без какого-либо лишнего поднимания конечностей; задние лапы ставятся точно под центром спины, обеспечивая тем самым быструю, гармоничную и сбалансированную поступь. Вертикальный формат способствует прямому галопу в два темпа.

Шёрстный покров

Шерсть короткая и тонкая, может отсутствовать на животе

Хвост

Тонкий, сужающийся к кончику, посажен низко, длиной до скакательного сустава, покрыт такой же шерстью, как и туловище. Хвост может быть с петлей на конце, серповидный хвост предпочтительнее.

Окрас

Допустимы любые сочетания окрасов и белых отметин, в том числе и отсутствие последних.

Содержание и уход

Требуются регулярные физические нагрузки. Трудно содержать в городской квартире. Необходимы открытые пространства для движения. Нуждается в еженедельной чистке щёткой.

См. также

Борзые собаки

Отрывок, характеризующий Азавак

И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.


Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.